Король и Королева Мечей - Арден Том Дэвид Рэйн. Страница 88

Умбекка снова завизжала.

— Госпожа?

— Нирри!

Девушка вышла из зарослей, высоко подняв светильник.

— Ох, как же она меня напугала! Я пошла посмотреть, как она, а ее нету! Я сюда, госпожа, пошла, чтобы вам сказать, что ее нету, а она мимо меня промчалась, навстречу, и даже меня не увидела. Я попыталась ее догнать, госпожа, но... — Нирри умолкла и дрожащей рукой указала на кровать. — Госпо... жа, что стряслось? Ч-ч-что стряслось?

Умбекка рассмеялась.

— Да нет, ничего такого не случилось. Просто чай пролился! Просто чай, а не то, что ты подумала.

Но тут она увидела ужас в глазах горничной.

Она взглянула на капеллана. У того в глазах застыл такой же страх. Умбекка все поняла и медленно, очень медленно повернулась к кровати.

И дико провыла:

— Оливиан!

В следующий миг Умбекка бросилась к супругу, упала на кровать, забыв о пролитом чае. Она, забыв все приличия, пыталась оживить умершего мужа. Но все ее поцелуи и ласки, все похлопывания по щекам были бесполезны.

— О Оливиан, Оливиан, — рыдала Умбекка. Как он смел умереть, не став дворянином?

Капеллан прокашлялся.

— Любезная госпожа, быть может...

Умбекка не сразу осознала, что муж мертв. Не сразу поняла она и то, что к их маленькой компании присоединился еще один человек.

— Волнующее зрелище, — проговорил лорд Маргрейв. Капеллан скованно рассмеялся и улыбнулся.

— О да, да, согласен, госпожа Вильдроп несколько возбуждена. Женщинам это свойственно, когда они так долго лишены ласки супругов... Но, но... Разве вы станете возражать, лорд Маргрейв, что нет более волнующего зрелища, нежели зрелище проявления истинных чувств?

Старик аристократ сделал шаг вперед. Капеллан заслонил ему дорогу.

— Проповедник Фиваль, могу я повидаться с командором?

— С командором? — Капеллан ласково улыбнулся и жестом велел горничной поднять светильник повыше. — Не свети командору в глаза, вот так, умница. Нет, лорд Маргрейв, пожалуй, сейчас нам лучше уйти. Командору... нездоровится.

— Проповедник Фиваль, командор мертв.

— Мертв? Глупости, лорд Маргрейв. При некоторых болезнях пациенты выглядят так, словно они мертвы, но потом проходит время, и после забот и ухода любящей женщины... Ну, будет, госпожа Умбекка, утрите слезы... Знаете, происходят поистине чудесные исцеления... Такое случается часто, очень часто...

— Не может быть!

— Может, лорд Маргрейв!

— Фиваль, вы лжец.

— Что вы такое говорите, лорд Маргрейв... Дай мне светильник, девчонка. И поди отсюда, займись своими делами.

Нирри неохотно отдала лампу. Зашуршала листва. Горничная стала пробираться к двери, уводящей посетителей из маленьких джунглей, долгое время бывших обителью командора.

— Лорд Маргрейв, — доверительно наклонился к старику капеллан. — И давно вы прятались за кустами?

— Я? Прятался, сэр? Ничего подобного! Я увидел, что юная госпожа покинула свою комнату, будучи сильно расстроенной. Я последовал за ней. А здесь... здесь, до того, как я понял, что произошло, я обратил внимание на то, как необычна эта комната.

— Да-да, она весьма необычна, не правда ли? Я всегда говорю, милорд, что в такой глуши трудно ожидать встречи с какими-либо новациями, и все же Стеклянная Комната повергает меня в полный восторг. Поверьте, мне кажется, что это всего лишь вопрос времени и скоро все знатные люди обзаведутся подобно обустроенными помещениями. Легко могу представить Констанцию Чем-Черинг посреди папоротников. Ну... или кактусов. А вы знакомы с Констанцией?

Капеллан мог бы еще долго продолжать в том же духе, но лорд Маргрейв схватил его за горло. Лампа в руке капеллана закачалась, он выпучил глаза. Старик шагнул ближе и, тяжело дыша, проговорил:

— Я видел вас и эту коварную женщину у постели командора. Я слышал, как вы взахлеб разглагольствовали о тех радостях, какие вам сулит обретение командором дворянского титула. Я видел и слышал, как прекрасная девушка обвинила вашего командора в злодеяниях, а я знал, что он злодей. А потом я увидел, как ваш командор умер. Впечатляющая сцена. Трагическая. Подумать только, а я уже написал отчет.

— Отчет? — выдохнул капеллан. Лорд отпустил его. Капеллан отшатнулся и едва устоял на ногах. Его тень и тень Маргрейва лежала на кровати, где все еще рыдала над умершим Умбекка.

— Дайте-ка мне лампу, проповедник. Мне нужно кое-что сжечь. — Лорд достал из кармана камзола пачку бумаг. — Ирония судьбы, верно? Ведь я прекрасно знал все о вас обоих. Вы думаете, вы меня провели хоть на мгновение? Можно подумать, что на свете есть большее оскорбление для дворянства Эджландии, чем фамилия Вильдропа?

— Оскорбление? — прохрипел капеллан. — Старый глупец, а вы когда-нибудь по-настоящему смотрели на дворянство Эджландии?

— Проповедник, вы забываетесь. Я также являюсь дворянином.

— И дворянином достойным, как вы наверняка думаете о себе.

— Достойным? О нет, проповедник, вы ошибаетесь. Видите ли, мой отчет полон лжи. Я, совершенно не имея на то оснований, рекомендую вернуть командору Вильдропу репутацию героя Эджландии и вознаградить его всеми полагающимися почестями. О да, проповедник, вы поняли мою слабость. Девушка. Прелестная девушка. Только ради того, чтобы она успела стать обладательницей дворянского титула, я позволил вам плести ваши козни. Но теперь, увы, всем вашим козням пришел конец. Не может быть и речи о присвоении дворянского титула человеку, которого нет в живых. И я повторяю, проповедник: дайте мне лампу.

— Погодите! — воскликнул Фиваль. — Вы говорите, что были готовы позволить нам осуществить наши замыслы. Так почему же вы теперь готовы отказаться? Посмотрите на командора! Он еще не успел остыть! Подумаешь, маленькие неурядицы, кто это заметит? Минутой раньше, минутой позже...

— Ни за что! Моя долгая карьера отличалась безукоризненной честностью. И вы желаете, чтобы я участвовал в этом грязном обмане, в попрании всех законов Эджландии?

Эй Фиваль расхохотался.

— Вы идиот, Маргрейв, вы старый маразматик! Что значат законы Эджландии, если они разлетаются в пух и прах по мановению руки премьер-министра? Что они значат, если ваша собственная старческая страсть могла заставить вас забыть о них? Разве вы сами только что не сказали, что ваш отчет полон лжи?

— О, вы чудовище, Фиваль!

Старик неуклюже дернулся, пытаясь дотянуться до лампы.

— Подождите! — взвизгнула Умбекка. — Вы влюблены в мою девочку? Но она принадлежит мне! Послушайте, послушайте! Послушайте, милорд, чего бы вы ни отдали ради того, чтобы стать ее первым мужчиной?

Умбекка оторвалась от постели, подскочила сзади, обхватила лорда Маргрейва за талию и бормотала отчаянно, хрипло и вдруг дико завопила:

— Нирри, Нирри!!! Найди девчонку!

Ответом ей был возмущенный возглас. Затем началась потасовка. Крики, стук эхом разлетались по Стеклянной Комнате. С воплем ужаса лорд Маргрейв вырвался из рук Умбекки и снова попытался дотянуться до лампы. Его пальцы скользнули по раскаленному стеклу. А в следующее мгновение он упал.

И тут Эя Фиваля озарило. Да кто он был такой, в конце концов, этот старый дурак, чтобы лишить их всего, к чему они так долго стремились?

Капеллан пнул лорда Маргрейва ногой. Лорд Маргрейв застонал, с трудом поднялся, закашлялся, чуть не выронил свои вставные зубы. Капеллан снова стукнул его под дых, нанес несколько резких ударов по спине. Зубы выпали изо рта старика. Умбекка, остолбенев, как зачарованная смотрела на то, как капеллан наступил на вставную челюсть и растоптал ее на мелкие кусочки. Лишь тогда, когда было слишком поздно, она закричала:

— Нет! Эй...

Но все было кончено.

Умбекка, рыдая, отступила. Ее грузную фигуру обволокли тени. Капеллан проворно нагнулся и выхватил бумаги из руки лорда Маргрейва.

— Какая жалость, что этому благородному лорду пришлось умереть до возвращения в нашу славную столицу. Однако его восторженный отчет опередит его. Он до последнего мгновения был верен долгу.