Недоверчивое сердце - Мейсон Конни. Страница 29

Следующие два часа телохранитель удовлетворял свою разгулявшуюся похоть с податливой служанкой, после чего оба участника приятного занятия расстались, порядком утомленные. Служанка поднялась к себе, Келлерман тоже удалился в свою комнату. Кухонная дверь была забыта и осталась незапертой.

Спустя некоторое время через черный ход в дом проник какой-то человек. Он бесшумно миновал кухню и прихожую. Видимо, он хорошо знал, куда ему идти, потому что без малейших колебаний направился к кабинету хозяина дома. Человек бесшумно открыл дверь и вошел.

Макалистер сидел в кресле у камина, свесив голову на грудь, и, видимо, дремал. Хотя шаги по толстому ковру были практически неслышными, он, должно быть, ощутил чье-то присутствие, потому что открыл глаза как раз в тот момент, когда непрошеный гость приставил пистолет к его голове.

— Ты!

То было последнее слово Макалистера на этом свете. Выстрел прозвучал особенно резко и громко в тишине ночи. Убийца не дал себе труда проверить, мертва ли его жертва, да в этом и не было необходимости. Кровь, стремительной струей брызнувшая на стену позади Макалистера, была очевидным доказательством успеха задуманного. Убийца бросил пистолет на пол, быстро отворил окно и спрыгнул с подоконника. Расстояние до земли было невелико, мужчина разок перекувырнулся, вскочил с травы и со всех ног кинулся бежать. Ночная тьма тотчас поглотила его.

Келлерман пробудился от звука выстрела, но лишь через несколько минут сообразил, что именно он услышал. Сообразил — и в голову ему ударило, что он оказался недостаточно бдительным. Он обнаружил тело хозяина, свесившееся с кресла; мозги Макалистера разлетелись по ковру.

— Проклятая сука! — выругался Келлерман и выбежал из комнаты, спеша вызвать шерифа.

Белл спала долго, а проснувшись, почувствовала себя совершенно разбитой. Решила вымыться и обнаружила на руках и на ногах синяки и царапины, полученные при падении. На лице тоже была ссадина, которую она не могла бы скрыть от зоркого глаза Наоми. Уныло вздохнув, Белл обратилась мыслями к Томми. Даже единственный взгляд на него стоил всех этих пустяковых ушибов. Сердце опять защемило, когда она вспомнила, как мальчик цеплялся за нее и умолял деда не трогать ее.

Белл не могла понять, что за помрачение нашло на нее вчера. Стащить у Наоми пистолет и потом размахивать им перед носом у Макалистера — величайшая глупость, совершенная во вред себе самой. Чего она надеялась добиться? Пистолет, пусть и не заряженный, — это оружие. Она его лишилась, и теперь придется все рассказать Наоми и выслушать соответствующую нотацию.

Наоми ждала Белл в гостиной. Мадам бросила всего один взгляд на синяки и царапины и всплеснула руками.

— Где ты была прошедшей ночью? Полюбуйся на себя! Что сделал с тобой Макалистер?

— Это моя ошибка, Наоми, я не должна была…

Слова ее были прерваны громким стуком в дверь дома.

— Откройте представителям закона!

— О Господи! — Наоми округлила глаза. — Интересно, чья супруга нажаловалась на нас на этот раз?

Как правило, слуги закона не беспокоили ее, поскольку девушки вели себя благопристойно, а в доме никого никогда не обижали. Однако время от времени случалось, что жена какого-нибудь клиента подавала жалобу, и тогда к Наоми заглядывал помощник шерифа. То была пустая формальность, и мадам легко улаживала дело.

Наоми тяжело вздохнула:

— Сейчас я от них отделаюсь. Посиди здесь, мы еще не кончили разговор.

Она подошла к двери, отворила ее и просияла самой приветливой улыбкой.

— Доброе утро, мистер Клэнси и мистер Рот! Чем могу служить? Сейчас еще рановато, но я могу побеспокоить парочку моих девочек, если вы…

— Мы пришли не за этим.

Помощники оттеснили Наоми в сторону и прошествовали в гостиную.

— Так зачем вы пришли в таком случае? Опять на нас нажаловался какой-нибудь страж добродетели? Но что бы ни было, я надеюсь получить точное объяснение.

Клэнси перевел глаза с Наоми на Белл.

— Вы, Наоми, ни в чем не виноваты. Мы пришли арестовать Белл Паркер.

Наоми ахнула и схватилась за сердце. Потом повернула голову к Белл и увидела, что та смертельно побледнела.

— Что такое натворила Белл?

Клэнси молча подошел к Белл, надел ей на запястья наручники и защелкнул их.

— Ведите себя спокойно, мисс.

Шок, страх лишили Белл дара речи. Но не Наоми.

— Что сделала Белл? — Наоми скрестила руки на обширной груди и гневно уставилась на слуг закона. — Вы не уведете эту женщину отсюда, пока я не узнаю, в чем ее вина. Уверена, что это не настолько серьезно, чтобы уволакивать ее в наручниках, словно опасную преступницу.

— Немало людей считают убийство серьезным преступлением. Томас Джордж Макалистер был известным в Сан-Франциско человеком. Его убийство взбудоражило весь город.

У Белл подкосились ноги, и она упала бы, если бы ее не поддержала Наоми.

— Мой свекор мертв? — еле выговорила Белл.

— Ему вышибли мозги прошедшей ночью, — грубо ответил ей Рот. — Из пистолета мисс Паркер.

— Нет! Я его не убивала! — крикнула Белл в ужасе.

Случилось что-то немыслимо страшное, и она не понимала, как ей быть. От страха, возмущения и гнева ее всю трясло.

— Это полная чепуха, — заявила Наоми. — У Белл нет и никогда не было оружия. И я убеждена, что она не умеет с ним обращаться.

Клэнси кивнул Роту, тот достал из кармана маленький пистолет и показал его Белл и Наоми. Последняя вытаращила глаза, немедленно опознав оружие. Она выразительно покосилась на Белл, а та вскрикнула:

— Нет, Наоми, я бы никогда такого не сделала!

— Вы узнаете оружие, мисс Паркер? — спросил Клэнси. — Свидетели утверждают, что пистолет тот самый, которым вы угрожали вчера вечером Макалистеру, пока вас не выставили из дома за нарушение прав владения.

Белл посмотрела на оружие и тотчас отвернулась.

— Я никого не убивала. Мой свекор отобрал у меня пистолет, и больше я эту вещь не видела. К тому же он не был заряжен.

Клэнси взглянул на нее с явным недоверием.

— Если вы говорите правду, то каким образом этот пистолет мог быть использован для убийства Макалистера?

— Возможно, это не тот пистолет, который Белл взяла с собой в дом Макалистера, — предположила Наоми.

— Это решать судье. Есть свидетели, которые видели и слышали, как мисс Паркер угрожала Макалистеру. Идемте, мисс Паркер, вас хочет допросить лейтенант.

— Наоми, я этого не делала, клянусь тебе! — воскликнула Белл.

До последней минуты она не сознавала всей серьезности предъявленного ей обвинения. Но это не была чья-то ужасная шутка, это была реальность. Помощники шерифа верили, что она убила свекра.

Внезапно ее как удар потрясла мысль о том, что Томми остался в одиночестве в огромном доме.

— Постойте! — вскрикнула она, воспротивившись намерению помощников шерифа вывести ее из гостиной. — А как же Томми? Что будет теперь с моим сыном?

— Вы зададите этот вопрос судье во время слушания дела, — пожав плечами, ответил Клэнси. — Идемте и ведите себя спокойно, нам не нужны лишние неприятности.

— Постарайся не волноваться, радость моя, — сказала Наоми, пожимая скованные руки Белл. — Шериф разберется, поймет, что произошла ошибка, и отпустит тебя.

— Выясни, что с Томми, — попросила Белл, когда ее вели к выходу из дома. — Помоги мне, Наоми! О Господи, помоги мне.

Ее посадили в закрытую карету, ожидавшую у тротуара. Резкий стук захлопнувшейся прямо перед ее лицом дверцы словно поставил последнюю точку в ее жизни. Она с тоской смотрела в маленькое зарешеченное окошко. Ее обвинили в убийстве, которого она не совершала, и никому, кроме Наоми, нет до этого дела. «Если бы Кейси был здесь… — подумалось ей, но эта мысль почти тотчас сменилась другой: — Если бы не Кейси, я не попала бы в это ужасное положение. Мы с Томми жили бы спокойно в Плейсервилле под чужим именем». Но как ни старалась она отречься от своих чувств к Кейси, необходимость в нем была слишком сильной, чтобы ее отрицать.