Обещанный рай - Мейсон Конни. Страница 11

— Отчего умер Пэдди? — спросил Кейн. — Я и не знал, что он болен. Или это был несчастный случай?

— Его убили! — срывающимся голосом пояснила Гленна. — Подстрелили за городом, когда он возвращался домой. Я говорила с шерифом, но ему пока не удалось найти никаких следов.

— О господи, Гленна, прости меня! Если бы я только знал, как Пэдди нужна моя помощь, если бы я приехал раньше!

— Я думаю то же самое, Кейн. Мне давно уже надо было вернуться домой. Ведь сердцем я чувствовала что-то неладное.

— Ты не знаешь, что могло его тревожить? — спросил Кейн.

— Шериф сказал, что у отца были финансовые проблемы. Порода на его участке истощилась, а золотую жилу он так и не нашел. Но кому и зачем нужно было его убивать, вот чего я не понимаю. Во всем этом есть какая-то тайна, Кейн.

— Ну, что же, мисс Гленна О'Нейл, значит, мы с тобой теперь партнеры. Во имя памяти о своем отце я останусь здесь до того дня, пока преступник не будет найден. А он будет найден, это я тебе обещаю.

— Спасибо тебе, Кейн, и от меня, и от моего покойного отца. Я думаю, что ему будет спокойнее на том свете, если он будет знать, что кто-то ищет его убийцу.

После этого оба они надолго замолчали. Гленна погрузилась в мысли о своем отце, а Кейн — о ней самой. То, что он сказал Гленне, было правдой. Он действительно сожалел о том, что лишил ее девственности, но при этом не сожалел о безумной ночи любви, проведенной с нею. Знал он и о том, что должен будет рассказать Гленне про Элен, но только не сейчас. Разве можно говорить о невесте с женщиной, с которой ты только что переспал? Тем более о невесте, к которой ты не испытываешь никаких чувств.

— Давай поспим немного, Гленна, — сказал наконец Кейн. — Я буду рядом и не покину тебя, пока мы не доведем наше дело до конца.

«Не обещаю ли я сейчас того, чего не смогу сделать? — подумал Кейн. — Впрочем, время покажет».

С этой мыслью он крепче прижал к себе Гленну и погрузился в сон.

Косые лучи яркого утреннего солнца весело пробивались сквозь редеющие серые облака, предвещая наступление чудесного летнего дня. Гленна открыла глаза. Вспомнила о событиях минувшей ночи и улыбнулась. Удивительно, но ей совершенно не было стыдно за то, что она отдалась мужчине, которого, по сути, почти не знала. Ведь когда они с Кейном занимались любовью, Гленна не знала даже о том, что он — сын старинного друга ее отца.

Осмотревшись, Гленна обнаружила, что Кейн успел под; няться раньше ее и уже хлопотал на поляне, разводя погасший за ночь костер. Рядом с ним паслись на свежей травке отвязанные от дерева лошади. Гленна решила понаблюдать за Кейном со стороны.

Высокий, широкоплечий, он, несмотря на внушительные размеры, умел двигаться с грацией дикой кошки. Узкие панталоны, перехваченные на бедрах широким ремнем, облегали Кейна, словно вторая кожа, и было видно, как при каждом шаге упруго перекатываются мощные мускулы на его ногах. Обнаженный до пояса, бронзовый от солнца, Кейн был похож сейчас на античного бога.

«Он не ходит, он просто летает», — подумала Гленна.

Грудь у Кейна была широкой, под стать плечам, а бедра — узкими. Взгляд Гленны упал на выпуклый бугорок между ними, и щеки ее немедленно порозовели. Мысли вновь обратились к прошедшей ночи, и она подумала о том, что Кейн умеет летать и в темноте.

«Надеюсь, он еще не раз покажет свое искусство», — подумала Гленна и окончательно раскраснелась.

Кейн обернулся. Сверкнули его серые глаза, и он спросил, подмигнув:

— Ну что, все рассмотрела?

Гленна смутилась, отвела глаза и ответила, запинаясь:

— Я… Я не подглядывала. А как ты догадался?

— Я всегда чувствую, когда на меня смотрит женщина. Особенно такая красивая, как ты.

От этих слов в душе Гленны вспыхнуло новое, незнакомое ей прежде чувство. Оно росло и разгоралось, словно степной пожар, раздуваемый ветром.

— Кейн, — нежно и страстно прошептала она.

Он услышал, понял ее зов, но силой удержал себя, заставил не броситься в ее объятия. Кейн боялся еще раз воспользоваться неопытностью Гленны. Хочет ли она его так, как он сам хочет ее, — осознанно и искренне?

Он подошел к Гленне, опустился перед ней на колени и нежно спросил:

— Ты в этом уверена, Гленна?

— Совершенно уверена, Кейн, — ответила она.

— Тогда скажи, любовь моя. Скажи, чего ты хочешь.

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, — ответила она без тени сомнения. — Я хочу тебя. Прямо сейчас.

«О боже! — мелькнуло в голове Гленны. — Неужели это сказала я, вчерашняя школьница Гленна О'Нейл? И чем я сейчас лучше той же Сэл, или Перл, или Кэнди? Нет, нет, неправда, я не такая, как они. Я хочу любви Кейна, а не его денег».

Мысли ее оборвались, потому что Кейн быстро сбросил с себя панталоны и нырнул к ней, под днище повозки.

Ни Кейну, ни Гленне не нужна была сейчас прелюдия, они оба были готовы к любви и одинаково сгорали от желания. Кейн сразу же вошел в Гленну, и от его вторжения по всему ее телу поплыл жидкий огонь.

«Сейчас все гораздо лучше, чем вчера», — подумала Гленна, обвивая руками шею Кейна, отвечая поцелуями на его пылкие поцелуи, чувствуя, как сильно и нежно проникает он в самые тайные глубины ее лона. Их движения становились все быстрее, все жарче, и вскоре с их губ одновременно слетел хриплый стон экстаза.

До «Золотой Надежды» они добрались уже за полдень. Соскочив с повозки, Гленна первым делом нашла глазами высокую осину на склоне холма и с горечью прошептала:

— Бедный папа. Он лежит там, под этим деревом.

И она, не дожидаясь Кейна, направилась к этому скорбному месту.

— Гленна, куда ты? — крикнул он ей вслед.

— Шериф Бартоу сказал, что мой отец похоронен там, — ответила она на ходу, указывая рукой на зеленый склон. — Я должна пойти к нему, Кейн.

— Подожди, я с тобой, любимая.

— Нет. Мне нужно побыть там одной. Надеюсь, ты понимаешь меня, Кейн?

Кейн молча кивнул и остановился, наблюдая за маленькой фигуркой, ловко взбирающейся по крутому склону.

После того как сегодня утром они с Гленной вновь занимались любовью, чувства Кейна пришли в смятение. Он теперь понимал, что сердце его не выдержит и разорвется, если только он не станет просыпаться каждое утро, сжимая в своих объятиях рыжеволосую богиню. Каждое утро, всю жизнь, до самой смерти.

«Что со мной, черт побери? — размышлял Кейн, продолжая провожать взглядом Гленну. — Ведь у меня в жизни было столько женщин, что и не сосчитать. Чем же приворожила меня Гленна и почему я не встретил ее раньше, до того как дал согласие жениться на Элен?.. Так любовь это или нет, черт побери? Проклятие! Оказывается, я ровным счетом ничего не понимаю в любви. Ведь раньше мне вовсе не нужно было влюбляться в женщину, чтобы получить с ней наслаждение. Любить — это значит отдать другому часть своей души, но способен ли я на это?»

И Кейн решил отдаться на волю судьбы. Пусть все идет так, как идет. Если Гленна по-прежнему будет хотеть близости с ним, он с радостью откликнется на ее зов, но не более того. Никаких обещаний он давать ей не будет. Ведь все равно рано или поздно настанет день, когда ему придется вернуться домой, в Филадельфию, и жениться на Элен — независимо от того, хочет он того или нет. Если бы он не был таким трусом, он рассказал бы Гленне об Элен. Но, с другой стороны, зачем портить праздник, зачем разрушать иллюзию счастья, которая согревает сейчас их обоих? Может быть, он и не прав, но поступить иначе он просто не в силах.

Дом, в котором Гленна с отцом прожили столько лет, совсем не изменился. Те же занавески на окнах, та же узкая кровать в комнате, где прошло ее детство, и так же, как прежде, расставлена мебель в столовой. Чистенькая маленькая кухня, аккуратно прибранная спальня отца — все как четыре года тому назад, и такое чувство, что отец лишь ненадолго вышел из дома и вскоре вернется назад.