Охотник за приданым - Мейсон Конни. Страница 22

— Зато я, кажется, начинаю его ненавидеть!

6

Сквозь сон Лили вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд Мэта. Он сбросил с нее одеяло и, приподнявшись на локте, дюйм за дюймом пожирал глазами ее тело. Лили покраснела и натянула одеяло до самого подбородка. Наступило утро, и она, сама того не ведая, проспала всю ночь в объятиях Мэта.

— Ты не мог бы отвернуться? — смущенно попросила девушка. — Это.., это нехорошо.

Мэт улыбнулся в ответ, но было в его улыбке что-то такое, что ее очень смутило и заставило еще плотнее закутаться в одеяло.

— Мне нравится смотреть на тебя, — сказал он. — Доброе утро. Лили, я с нетерпением ждал, когда ты проснешься.

Его руки проникли под одеяло: одна легла ей на грудь, вторая — на живот.

— О нет, только не это! — простонала Лили. — Неужели опять? Разве прошлой ночи было недостаточно?

Мэт откинул голову и расхохотался.

— Твоя наивность воистину не знает предела, дорогая.

Я мог бы три, пять раз заниматься с тобой любовью ночью и все же снова хотеть этого утром. — Одеяло полетело на пол, и он коснулся губами ее бедра. — Тебе было очень больно?

Лили вспыхнула. «Интересно, все ли мужья и жены столь же откровенно обсуждают самые интимные подробности?» — подумала она. Ей почему-то казалось, что нет.

— Очень, — честно призналась девушка.

— А сейчас?

— Сейчас боль утихла, но до конца не прошла. Твой… э-э.., отросток слишком велик для меня. Мне не хотелось бы испытать это вновь.

— Не бойся, — ласково ответил Мэт, пропустив «отросток» мимо ушей. — Обещаю тебе, в следующий раз все произойдет по-другому.

— Никакого следующего раза не будет, — решительно заявила Лили. — Считай, наш брак состоялся, и у меня нет больше повода аннулировать его. Я стала твоей женой не на бумаге, а на деле, деньги теперь окончательно твои, так что убери руки и оставь меня в покое.

Брови Мэта сдвинулись, лицо потемнело. Он считал, что стоит ему единожды удовлетворить свое желание, овладев Лили, и пылающий в его чреслах пожар на какое-то время погаснет, но, как оказалось, это только еще больше разожгло аппетит. Ее страстность удивила и обрадовала его. Ее деньги, как и прежде, были ему позарез необходимы, однако за последние несколько недель Лили каким-то непостижимым образом умудрилась так глубоко пробраться в его сердце, что изгнать ее оттуда казалось уже совершенно невозможным. С нею он стал совсем другим и с трудом узнавал себя: начать с того, что ему вдруг изменило его мужское естество, чего не случалось еще ни разу — с двенадцати лет, когда он впервые познал женщину. Мэт был встревожен. А если позволить Лили диктовать свои условия, то это вообще бог знает к чему может привести.

— Будет так, как я решу, — жестко сказал он. — Пора бы уже понять. Я, дорогая моя, отнюдь не мальчишка, не какой-то там молокосос, который настолько без ума от своей красавицы жены, что позволяет вертеть собой, как ей заблагорассудится. Так вот, я хочу заняться с тобой любовью. Немедленно.

Глаза девушки гневно сверкнули.

— А я этого не хочу. Я ненавижу тебя, и мне противно все то, что ты делал со мной этой ночью.

— Ой ли? — насмешливо прищурился Мэт. — Так, значит, ты стонала не от наслаждения, а от ненависти? Ну что ж, столь сладострастная ненависть меня вполне устраивает. Можешь говорить все, что угодно, дорогая, тебе меня не обмануть.

Глядя на его красивое загорелое лицо, чуть перекошенное саркастической усмешкой, Лили вдруг с ужасом подумала, что так же, должно быть, выглядит дьявол, когда является к грешнику, дабы забрать его бессмертную душу в ад. И если она сейчас позволит ему снова войти в свое тело, то тоже окажется там — в аду.

— Я мог бы многому научить тебя, — продолжил Мэт, проводя ладонью по внутренней стороне ее бедра. — Такому, о чем ты даже не догадываешься.

В янтарных глазах Лили вспыхнули опасные искорки.

— Очень может быть, — глубокомысленно протянула она. — Мои будущие любовники, без сомнения, оценят результаты твоих уроков.

В нее будто вселился сам черт, нашептывая слова, которые наверняка должны были взбесить Мэта.

Мэт пристально посмотрел на нее.

— Если ты надеешься, что я выйду из себя и покину твою постель, то знай, этот номер не пройдет. А если тебе когда-либо придет в голову наставить мне рога, то, клянусь, расплата будет ужасной. Теперь же, мой маленький бесенок, я просто сгораю от нетерпения дать тебе первый урок.

Пока он говорил, его рука продолжала ползти вверх по ее ноге, и последние слова Мэт уже сопровождал ритмичными движениями пальцев, которые то проникали в ее лоно, то покидали его. Лили почувствовала, как закипает ее кровь, а по телу с нарастающей силой пробегают сладостные судороги, бороться с которыми становилось все труднее.

— Оставь меня, Мэт. Я не хочу этого.

— Твое тело утверждает обратное.

Его пальцы скользнули глубже, затем еще глубже, дразня и разжигая ее проснувшееся желание. Теряя над собой контроль. Лили инстинктивно задвигала бедрами в такт пульсирующим в низу живота вспышкам нарастающего наслаждения. Мэт с трудом подавил довольную улыбку.

Слегка пошевеливая двумя пальцами во влагалище, подушечкой большого пальца он осторожно нащупал головку клитора и ласково, но требовательно нажал. Лили издала всхлипывающий стон, ее голова заметалась на подушке, спина выгнулась, ноги непроизвольно раздвинулись.

— Ты.., ты просто ублюдок! — с трудом выдавила она, впервые в жизни употребив это слово.

— Где-то я уже это слышал, — вздохнул Мэт, и его губы жадно прильнули к соску ее правой груди.

— 0-о-у…

— Ты хотела что-то сказать, дорогая? — с комичной тревогой поинтересовался он. — Выражайся, пожалуйста, яснее.

Впрочем, в этот момент он мог говорить все, что угодно, она все равно уже не слышала его, а если и слышала, то не понимала. По ее лицу пробежала судорога, и Мэт понял, что она на пороге оргазма. Сейчас, охваченная дикой, первобытной страстью, властно пробуждающей ее истинную женскую суть, она казалась такой ослепительно красивой, что у него перехватило дыхание. Он быстро убрал руку, прижался своей гудящей от желания плотью к вратам наслаждения и ринулся вперед. Перед закрытыми глазами Лили взорвались и развернулись стоцветными плюмажами праздничные фейерверки, и, потонув в ее крике, мир рухнул. Мэт продолжал бешено работать бедрами, пока и его не настигла жгучая сладость разрядки. Обессиленный, он с глухим стоном рухнул на постель.

Когда он открыл глаза. Лили смотрела на него с каким-то странным выражением, в котором смешались ненависть и отвращение. Лицо девушки было бледно, глаза враждебно блестели, и все же во всем ее облике проглядывала какая-то растерянность, словно она так и не поняла, что с ней только что произошло. Мэт поднял голову и попробовал улыбнуться, но он выжал из себя лишь маловразумительную гримасу. Никогда еще в жизни он не был так измотан. Слов нет, Кларисса свое дело знала, но ей ни разу не удалось доставить ему столь могучего, пьянящего, опустошающего наслаждения.

Внезапно Лили повернулась к нему спиной. В том, как он распоряжался ее телом, было что-то оскорбительное, унизительное, но больше всего ее возмущало и в то же время поражало то, что Мэт играл на нем, как на музыкальном инструменте, строго чередуя струны и лады, и оно всякий раз отзывалось именно тем звуком, какой он хотел услышать. Ее собственное тело слушалось его, а не свою хозяйку! Этого она не могла ни понять, ни простить. Хоть бы одно ласковое слово! Один простой, честный поцелуй, подаренный просто так, а не с целью возбудить, соблазнить, подчинить своей воле… Неужели он не понимает?

— То, что ты сделал сейчас, было в последний раз, — ее голос звучал глухо и пугающе безразлично, — больше такого не повторится. Когда ты снова пожелаешь вступить в предоставленные тебе брачным контрактом и законом права собственности на мое тело, тебе придется меня изнасиловать.

— Значит ли это, что ты предлагаешь мне искать удовлетворения на стороне? — с трудом скрывая обиду, уточнил он.