Охотник за приданым - Мейсон Конни. Страница 67

Вконец изнурив себя изощренным самоистязанием. Лили ложилась в холодную постель, искренне моля бога о вечном сне для себя.

С утра она снова принималась за тщетные поиски Мэта, обходя по очереди все госпитали, доки, заглядывая в штаб генерала Джексона, надеясь, что произойдет чудо и на одной из больничных коек мелькнет родное лицо или в длинных сводках — знакомое имя. Однако небо оставалось глухо к ее мольбам, никто не знал решительно ничего об участи Мэта.

Настал день, когда было решено прекратить поиски выживших после боя. Лили была безутешна. Вопреки очевидности она упорно отказывалась верить в то, что больше никогда не увидит Мэта. Если бы он умер, говорила она себе, она бы почувствовала это сердцем, кожей, каждой клеточкой своего тела. Но в ней лишь поселилась унылая пустота, а потому она продолжала верить и надеяться на чудо, которое вернет ей любимого, И вот однажды имя Мэта появилось в официальном списке погибших. В тот день что-то оборвалось в душе Лили. Она тут же известила Дика Марлоу, что хочет отплыть на «Леди Хоук» в Бостон. Она решила вернуться в Хоуксхевен, фамильное поместье Мэта, где сами стены хранили память о нем. Несмотря на горе и отчаяние. Лили чувствовала, что Мэт одобрил бы ее возвращение домой и был бы рад, если бы она взяла в свои руки и хозяйство, и дело.

— Ты не можешь уехать, — молила Сара, уже заметно округлившаяся, — по крайней мере, не сейчас. Скоро появится малыш, и я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

— С тобой остается Джеф, — мягко возражала Лили.

Не то чтобы она завидовала счастью Сары, просто ей было невыносимо день за днем видеть те радости семейного очага, которых сама она теперь лишена навсегда.

Каждый раз, когда она смотрела на Сару, столь напоминавшую ей Мэта, ее охватывало острое чувство вины.

До самой смерти ей не забыть, что она проводила человека на смерть, осыпая упреками и проклятиями, не приласкав его ни взглядом, ни словом. Видимо, крест этого жгучего раскаяния, как и горечь утраты, ей придется нести через всю жизнь.

В день отъезда из Нового Орлеана на причале собралась немногочисленная группка людей. Сара тихонько рыдала в рубашку мужа, а Лили из последних сил сдерживала слезы.

— Пообещай, что приедешь навестить меня, как только малыш станет достаточно большим для путешествия, — сказала Лили, переживая расставание так же тяжело, как и Сара. — И не забудь прислать весточку, как только он родится. Я не буду знать покоя, пока не услышу, что с вами обоими все в порядке.

— Ты бы могла остаться здесь, с нами, — с упреком напомнил Джеф. — Почему ты уезжаешь так скоро?

— Да, — с надеждой вторила ему Сара" — еще не поздно вернуться к нам.

Лили решительно помотала головой.

— В Хоуксхевене мой дом, наш дом. Там я буду чувствовать присутствие Мэта. Кроме того, когда он вернется, то будет доволен, узнав, что я продолжала заниматься его делами.

Лили прикусила губу. Она не хотела, чтобы Сара и Джеф считали, что ее рассудок помрачился от горя и питается нелепыми надеждами на чудо. Последние слова вырвались сами собой, прежде чем она успела подумать.

— Прости, дорогая, я знаю, глупо верить в чудеса, но ничего не могу поделать. Я чувствую, что Мэт жив, чувствую всем сердцем.

— Пусть он останется в твоем сердце, Лили, — глотая слезы, прошептала Сара, — так же, как и в моем.

Они обменялись поцелуями и обещаниями навещать друг друга, и вскоре Лили уже стояла на палубе «Леди Хоук», глядя на уменьшающиеся фигурки Джефа и Сары, в то время как корабль плавно скользил по водам Миссисипи, стремившим свой бег к океану.

За время путешествия Лили удалось убедить Дика Марлоу временно взять на себя управление корабельным хозяйством Мэта. Несмотря на свою молодость, он производил впечатление человека компетентного и разумного.

Иначе разве Мэт доверил бы ему свою «Леди Хоук»?

Стоя перед тяжелыми воротами Хоуксхевена, Лили ощутила себя так, будто круг ее жизни замкнулся. Еще недавно она мечтала о том, чтобы провести здесь годы вместе с Мэтом и их будущими детьми. Теперь ей предстояло влачить одинокое существование, питаясь лишь мечтами о возможном счастье.

У дверей Лили встретила прислуга. Джозеф, дворецкий, выглядел сдержанно и торжественно, миссис Джири, напротив, при виде хозяйки разразилась громкими рыданиями, в огромных голубых глазах Джени стояли слезы.

Первым молчание нарушил Джозеф.

— Смерть капитана Хоука была большой трагедией для всех нас. Без него все будет по-другому.

— Как.., как вы узнали? — проговорила Лили, глотая комок в горле. Она не может позволить себе распуститься перед слугами.

— Мистер Уинслоу, адвокат капитана, сообщил нам о его.., смерти. Мы хотим заверить вас, что готовы служить вам, чем можем.

— Спасибо, Джозеф. А теперь, с вашего разрешения, я немного отдохну: путешествие было утомительным. Если у вас есть вопросы, мистер Марлоу ответит на все.

Слава богу, что рядом Дик, подумала Лили, медленно поднимаясь по лестнице и с благодарностью прислушиваясь к его голосу, терпеливо повторявшему для слуг страшные подробности гибели их хозяина. У нее не было аппетита, впрочем, как и всегда в последнее время. На корабле неожиданно накатил тяжелейший приступ морской болезни, от которой прежде Лили никогда не страдала. Единственным объяснением столь странному недомоганию могли быть перенесенные за прошедшие недели страдания. Теперь же в ее состоянии появилось нечто новое, чему она не могла подыскать определения и что смутно тревожило ее.

Лили удивительно быстро освоилась в Хоуксхевене, и ее жизнь заполнилась повседневными хлопотами и заботами, только в сердце по-прежнему царила пустота. И старый дом, и прислуга тепло приняли ее. От грустных мыслей ее отвлекала дружба и растущая взаимная привязанность между ее горничной Джени и Диком Марлоу, который теперь был частым гостем в доме. И, разумеется, она снова встретилась с Клэем.

Он появился вскоре после приезда Лили в Хоуксхевен.

Она ждала от него отчета о состоянии финансовых дел Мэта, поскольку до возвращения мужа — а в это, вопреки всему, девушка верила свято — именно ей предстояло разбираться во всех сложностях и подводных течениях мира бизнеса. Единственное, чем она могла помочь сейчас Мэту, — это сохранить его состояние.

— Надеюсь, я не слишком рано потревожил тебя, — сказал Клэй, пожирая Лили глазами.

Он по-прежнему считал ее самой желанной женщиной на свете. Когда два года назад она покинула Бостон, Клэй был в полном отчаянии, думая, что никогда больше не увидит ее. И вот долгожданная встреча состоялась.

— В делах Мэта есть несколько аспектов, которые требуют твоего особого внимания, — ровным тоном продолжал он, стараясь держать себя в руках. — Например, его завещание. Оно очень простое и ясное, по нему все переходит к тебе, за исключением доли Сары.

Клэй передал ей документ, она несколько минут изучала его, борясь с подступающими к горлу рыданиями, затем протянула бумагу обратно Клэю.

— Я и не знала, что Мэт так богат, — с трудом выговорила Лили.

— До недавнего времени основная часть его состояния была вложена в недвижимость и корабли. Наличности практически не оставалось. Но с войной все изменилось.

Занявшись каперством, Мэт регулярно делал вклады в различные банки, причем весьма солидные и на самых выгодных условиях. Все это приносило ему огромный доход, который он тут же снова очень умно и осторожно вкладывал в некоторые предприятия. В итоге. Лили, теперь ты одна из самых богатых женщин в стране, и я могу лишь добавить, что по праву.

— Спасибо, Клэй, ты проделал большую работу, и, я знаю, Мэт будет очень доволен тем, как твоя контора вела его дела. Впрочем, он это и сам тебе скажет.

— Что? — изумился Клэй. — Опомнись, Лили, что ты говоришь? Первый же корабль, пришвартовавшись в Бостоне после битвы за Новый Орлеан, принес весть о его смерти. Я говорил с Диком Марлоу, и он подтвердил, что это правда. Ты узнала что-то другое? Когда? От кого?