Соблазнить дьявола - Мейсон Конни. Страница 3

Только это и смогла Девон, подумать, чтобы отвести взгляд от грозной фигуры, приговоренной к ужасной смерти. После того, как он умрет, его тело будет вторично повешено на виселице, помещенной в Темзе на обозрение всех входящих и уходящих из лондонской гавани. Его голова будет вставлена в металлическую сбрую, а тело помещено в специальную клетку, сделанную таким образом, чтобы поддерживать кости, когда мясо на них начнет разлагаться. Отвернувшись, Девон старалась не чувствовать жалости, но ее нежное сердце не устояло.

С сожалением вздохнув, Диабло смотрел, как красавица из кареты отвернула лицо в сторону, и полностью отдавал себе отчет в том, что его слишком яркая жизнь висела на волоске и готова была оборваться в полном расцвете, когда ему стукнуло всего-навсего двадцать восемь лет. Он с грустью размышлял о том, как много еще осталось неизведанного и непознанного для его пытливого разума и энергичного тела. Он не познал истинной любви, радости видеть ребенка, появившегося на свет от его плоти и крови. И Диабло не мог смириться с могилой, несправедливо уготованной ему, когда он еще, в сущности, был ребенком, как последним приютом, откуда нет возврата и нет надежды на перемену жизни к лучшему.

Диабло хмуро смотрел, как палач приближается к нему, держа в руках черный капюшон. Он непокорно покачал головой, отказываясь трусливо встречать смерть, и скорее предпочитая умереть с достоинством. Он уже сталкивался с адом и завоевал его, поэтому смерть вовсе не страшила его. Палач пожал плечами и взглянул на капитана драгун, дожидаясь приказа потянуть за рычаг, управлявший действием виселицы. Диабло напрягся, приготовившись совершить бесконечный прыжок в вечность. Затем к всеобщему изумлению он открыл рот, и его гомерический, смачный и непристойный хохот раскатился над толпой, словно насмешливый вызов смерти.

Его смех заставил Девон содрогнуться всем телом. Человек сошел с ума. Было ли для него что-нибудь в жизни свято? Если уж нависшая над его головой смерть совсем не страшила его, то, очевидно, и все остальное ему нипочем. Где-то в глубине души Девон интересовало, а что же все-таки способно повергнуть такого человека, как Диабло, на колени, затем она быстро отогнала эту мысль от себя прочь. Человек без совести, тот, что смеется смерти в лицо, никогда не склонит головы ни перед человеком, ни даже перед самим Господом Богом.

Барабаны отбивали четкий, тревожно нарастающий ритм, на фоне которого выводили печальную и жалобную мелодию маленькие флейты. В тот же момент внимание Девон переключилось на внезапное и непонятное оживление в толпе. Раздался истошный женский визг, посыпалась брань и началась общая свалка. Не прошло и доли секунды, как вся толпа оказалась втянутой в потасовку: кто-то изо всех сил молотил направо и налево руками, а кто-то, ожесточенно расталкивая всех локтями, безуспешно пытался выбраться из бурлившего моря человеческих тел. Девон воспринимала все происходившее как внезапную бурю, обрушившуюся на нее оглушительным и устрашающим шквалом. Она вспомнила об отце, затерявшемся где-то в этом безумном кошмаре, и ее охватил леденящий ужас. Сначала она хотела рвануться в толпу, чтобы попытаться отыскать его, но вскоре поняла глупость своей затеи. Ее силенок было маловато, чтобы пробиться в такой давке. Выглянув из окна, она окликнула кучера и лакея, которые тут же оказались возле нее.

— Нам следует поторопиться, госпожа, — посоветовал Петере, встревоженный развитием событий.

— А как же отец? — возразила Девон, упрямо покачав головой. — Здесь я в достаточной безопасности. Возьми с собой Хадли и идите искать отца. Поторопитесь, пожалуйста.

Слугам не хотелось уходить, однако они сознавали, что их хозяин может пострадать от взбудораженной черни, поэтому оба решили подчиниться и вскоре скрылись в толпе. Девон с тревогой наблюдала за тем, как драгуны, покинув свои посты, ринулись в гущу дерущихся, тщетно пытаясь сохранить какое-то подобие порядка. Девон недоумевала, что же такое могло произойти, чтобы круто изменить ход событий и превратить торжественную церемонию в буйное бесчинство. Невольно ее глаза устремились к эшафоту, где судьба милостиво предоставила Диабло временную отсрочку исполнения смертного приговора.

Удивленный возглас вырвался из груди Девон, и красавица закрыла глаза, отказываясь им верить. Неужели она единственная во всей этой многолюдной толпе, кто видит, что происходит в самом центре всеобщей кутерьмы? Могучий великан, устрашающе размахивая абордажной саблей, одним прыжком очутился на эшафоте. Одетый в широкие шаровары и жилетку, обнажавшую его исполинскую грудь, он легко расправился со стражниками, прикрывая Диабло. Великан двигался настолько ловко и проворно, что Девон едва успела заметить взмах сабли, разрубившей веревки, которыми был связан пленник, и освободившей шею Диабло от петли. Потрясенная и недоумевающая, Девон смотрела, как оба спрыгнули в гущу толпы, мгновенно затерявшись в суматохе.

Девон, затаив дыхание, ждала изумленного возгласа, когда пропажа пленника будет обнаружена, причем ее беспокойное ожидание смешивалось с бурным восторгом новых чувств. Несмотря на то, что дьявол внушал ей страх, она не могла не восхищаться его мужеством и отвагой.

Затем внезапно Диабло снова мелькнул в толпе, чудесным образом оставшийся целым и невредимым, даже никем не обнаруженным. Могучий спаситель прикрывал Диабло со спины. Почти одновременно с ним, откуда ни возьмись, с разных сторон возникли четыре фигуры не внушающих доверия прохвостов, направившихся к Диабло. И, о ужас! Все они устремились прямо к ее карете!

Не успела Девон опомниться и из последних сил пуститься наутек, как Диабло распахнул дверцу, ворвался внутрь и плюхнулся прямо на стройную фигурку Девон. Девичья душа ушла в пятки, она не могла вздохнуть: от негодования воздух только со свистом вырывался из легких. Страх сковал ее движения. Она безуспешно пыталась справиться с собой, тщетно заставляя себя отбиваться от дерзкого незнакомца, который нахально вторгся в карету и придавил ее, хозяйку, всей своей массой к сидению. Как раз в этот момент карета резко тронулась с места. Девон ощутила тепло крепкого тела Диабло, приятно ласкавшего своими невольными прикосновениями ее мягкие женственные формы.