Сокровища сердца - Мейсон Конни. Страница 72

— Ты как-то сказал, что не веришь, будто действительно женат. И я подумал, что Холли и Уэйн могли соврать и что эту свадьбу они подстроили. Единственным способом узнать правду было найти человека, который вас венчал и который поставил подпись на брачном свидетельстве. Ведь именно этой бумагой все время потрясала Холли.

— Я… я даже не знаю, как тебя благодарить, Реб.

— И не надо. Это я должен быть тебе благодарным, — мягко ответил Лоуренс и вдруг с недоумением стал оглядываться вокруг: — А где же ребятишки? Я здорово соскучился по этим маленьким бездельникам!

Черныш встретил меня у ворот, но даже не повилял хвостом, негодник. Коуди помрачнел:

— Дети уехали, Реб. Этот надутый адвокат из Сент-Луиса забрал их с собой несколько дней назад.

Реб побледнел:

— Ты… ты хочешь сказать, что если бы я возвратился раньше, они остались бы здесь?

— Да нет, Бакстер все равно их увез бы. У него есть судебное предписание, и теперь Эми и Брэди должны ждать, пока судья решит их судьбу. Мое ходатайство Бакстер с ходу отклонил, так что ребята пока в сиротском приюте. Суд будет уже скоро.

— Эх, черт побери, Коуди, как несправедлива судьба! Эти ребята действительно тебя любят. Что же это должен быть за человек, который способен забрать детей из хорошего дома, от людей, которые искренне о них заботятся?

— Самодовольный адвокат с каменным сердцем, который трактует законы с холодной точностью. Ему наплевать на реальные обстоятельства дела или на действительные нужды детей. И потом, я сильно подозреваю, что до встречи со мной он виделся с Холли, Уж не знаю, какую грязь она на меня вылила, но Бакстер приехал на ранчо с уже сложившимся мнением обо мне и Кэсси. Не буду вдаваться в детали, скажу только, что он ужасно говорил о ней, просто оскорбительно.

Реб скорбно покачал головой.

— И что ты теперь собираешься делать?

— Я обещал Эми и Брэди, что буду в Сент-Луисе на слушании их дела. И ты, мой друг, только что принес самую лучшую новость за очень долгое время. Когда я поеду в Сент-Луис, то меня будет сопровождать Кэсси, моя жена, — кем она и должна была быть с самого начала, если бы не глупое недопонимание между нами.

— Наконец-то из всей этой каши начинает получаться что-то нормальное! — улыбнулся Реб. — Когда свадьба?

— Немедленно! Как только я добегу с твоим известием до Кэсси и мы доедем до города.

— Реб, ты вернулся! — радостно крикнула Кэсси, появляясь из дома и устремляясь к мужчинам. За ней, прихрамывая, торопилась Ирен.

Быстро обняв Реба, Кэсси спросила, кивнув на стоящего неподалеку Уискотта:

— Кто это с тобой?

— Это священник, который венчал Коуди и Холли, — ответил Реб. — Только он не настоящий священник, Кэсси. Брак Коуди недействителен! Обряд был липовым! — выпалил он, не отрывая глаз от Ирен, которая тоже смотрела на него с открытым обожанием.

— Я — человек Господа! При чем тут духовный сан! — возмущенно заявил Уискотт.

— Возможно, и ни при чем, Уискотт, но, по вашему собственному признанию, вы не имели права заключать браки. Послушайте, почему бы вам вместе с Ребом не пойти чем-нибудь подкрепиться, пока я поговорю с Кэсси? Мы отправимся в Додж через час.

Реб с готовностью согласился. Ему не терпелось остаться наедине с Ирен и рассказать ей, как трудно ему было без нее и как сильно он ее любит. Когда Коуди и Кэсси возвратятся из Сент-Луиса, на ранчо будет еще одна свадьба, — если, конечно, Ирен согласится…

— Кэсси, пойдем в дом, мое солнышко, — сказал Коуди, когда другие скрылись на кухне. — Нам нужно о многом поговорить и многое сделать, прежде чем мы отправимся в Додж…

Вместо того чтобы расположиться в гостиной, Коуди повел Кэсси наверх, в свою комнату, — ему не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их разговор. Плотно закрыв дверь, Коуди прижал Кэсси к груди.

— У меня к тебе очень важный вопрос.

Кэсси взглянула на него, ее глаза лучились счастьем.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, конечно, да! Я тебе уже говорила.

— Я имею в виду не в каком-то там будущем. А сейчас. Сегодня. Я хочу, чтобы мы поехали в Сент-Луис как законные муж и жена. Я чуть не убил этого Бакстера, когда он сказал, что ты моя любовница, да еще таким оскорбительным тоном!

Кэсси медлила с ответом дольше, чем он мог вытерпеть, и Коуди быстро добавил:

— Я прошу тебя стать моей женой, потому что люблю тебя, Кэсси, а не из-за детей. Если наша свадьба поможет решить вопрос об усыновлении, прекрасно, но для меня важнее другое: ты именно та женщина, с которой я хотел бы дожить до конца моих дней. Если даже мы проиграем процесс, то все равно начнем создавать свою семью. Я не очень-то задумывался об этом раньше, но теперь знаю, что хотел бы иметь собственных детей. Разумеется, в этом случае я не стану любить Эми и Брэди меньше.

Кэсси так и подмывало сообщить Коуди известие, что она уже беременна, что его мечта о собственных детях гораздо ближе к реальности, чем он думает. Но она все-таки сдержалась и не поведала ему свою тайну, не желая обременять покой заботой в тот момент, когда ему требовались ясная голова и крепкие нервы. К тому же Коуди из опасения за здоровье их будущего ребенка мог воспротивиться тому, чтобы она поехала в Сент-Луис. Нет, пока она ничего не скажет: она должна быть рядом с ним на суде и помогать всем, чем только сможет.

Никогда еще Коуди не казался Кэсси таким красивым, как в тот момент, когда они в четыре часа пополудни стояли перед его преподобием Лестером и тот объявил их мужем и женой. Реб и Ирен были свидетелями, и по мечтательному выражению их глаз можно было с уверенностью предсказать, что пройдет совсем немного времени, и они сами предстанут перед священником.

Кэсси не могла оторвать взгляда от своего высокого, статного мужа, одетого в великолепный костюм, белую рубашку с галстуком и блестящие черные ботинки. Модная одежда была куплена в галантерее буквально накануне церемонии. Кэсси была уверена, что одеяние Коуди произведет должное впечатление на судью, когда они прибудут в Сент-Луис.

Глаза Картера излучали счастье и гордость, когда он смотрел на свою молодую жену. Она была так хороша в новом чуть голубоватом батистовом платье с широкими прозрачными рукавами, высоким открытом воротником и в шляпке, украшенной бутонами изящных белых роз! Кэсси выглядела такой прекрасной и невинной, что он удивлялся, как это грубому ковбою посчастливилось завоевать ее любовь.

Сразу же после завершения церемонии Коуди и Кэсси сели в вечерний поезд на Сент-Луис. Перед венчанием они побывали у Уиллоуби, затащив к нему и сопротивлявшегося Уискотта. Как только тот подписал признание, что не имел права на проведение брачной церемонии Коуди и Холли, его немедленно отпустили на все четыре стороны. Чем он и воспользовался, громко возглашая, что никогда больше не приедет в Додж-Снти. Уиллоуби нотариально заверил документ и пожелал Коуди и Кэсси самого наилучшего. Теперь, имея на руках официальное брачное свидетельство и документальное признание Уискотта, Коуди вновь обрел надежду, что его ходатайство об усыновлении Эми и Брэди будет рассмотрено положительно. Кэсси не могла сдержать горделивой улыбки, когда Коуди снял номер в одном из лучших отелей Сент-Луиса, зарегистрировав их как мужа и жену. Да, в первые дни их несуразного знакомства было даже невозможно представить, что когда-нибудь они поженятся. Да и последующие события давали мало оснований для подобного предположения. И тем не менее это стало явью. У нее на пальце поблескивало обручальное кольцо, а в кармане Коуди лежало их брачное свидетельство.

Номер оказался просторным и уютным, но Кэсси даже не успела толком осмотреть его, так как Коуди сразу же потащил ее к выходу. Он хотел попасть к адвокату Бакстеру до того, как контора закроется.

Бакстер уже собирался уходить, когда они вошли в двери, над которыми красовалась вывеска: «Бакстер, Бартоломью и Мерриуизер». Клерков в конторе не оказалось, и Коуди вынужден был сообщить о своем визите сам.