Жемчужина гарема - Мейсон Конни. Страница 26

Когда белый всадник на черном коне спустился к подножию холма, первые лучи солнца окрасили небо золотом. Все лицо всадника, кроме глаз, было закрыто, а глаза прятались в тени густых длинных ресниц. Человек, похитивший Кристу, передал ее белому всаднику, и тот посадил ее в седло перед собой. Она со смущением подумала, что на ней нет ничего, кроме тонкого ночного халата, но второй мужчина вернулся в лагерь и принес ее яшмак. Она с облегчением оделась и кивком поблагодарила его.

Таинственный шейх послал своего жеребца с места в галоп. Его военачальник на скаку выкрикнул приказ, и сражение в лагере немедленно прекратилось. Туареги, с удивительной быстротой подобрав своих убитых и раненых, последовали за своими предводителями с леденящим душу военным кличем, от которого по спине у Кристы побежал холодок. Несколько человек отделились от отряда, отвязали вьючных верблюдов каравана Абдуллы и погнали их перед собой. Туареги растворились в воздухе, как мираж, и на пустыню снова упала тишина.

Несколько бесконечных дней и ночей Криста не ощущала ничего, кроме ужасной боли во всем теле, не привыкшем проводить так много времени в седле. Когда отряд отъехал достаточно далеко от лагеря, Кристу пересадили на другую лошадь, привязанную за повод к коню предводителя разбойников. Она сидела верхом по-мужски, а ее яшмак развевался по ветру, обнажая ноги. Криста сама не понимала, как у нее хватило сил пережить это путешествие. На редких привалах она сразу же проваливалась в сон, похожий на беспамятство. Пищу они принимали на ходу, запивая ее водой из бурдюков, притороченных к седлам. Все вопросы и жалобы Кристы оставались без ответа, ни предводитель, ни военачальник не обращали на нее почти никакого внимания. Криста ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь называл предводителя по имени, но военачальник часто употреблял обращение «принц», что не могло быть не чем иным, как простым знаком уважения, ибо в этих диких разбойниках не было ничего царственного.

На пятый день отряд достиг предгорий Атласа. Обширные плато служили пастбищами для многочисленных стад, которые принадлежали кочевым племенам. Самой обычной картиной в этой местности была стройная темноглазая девушка-бедуинка, пасущая стадо овец на склоне пологого холма. Дальше за горами лежала Сахара, и одно это название наполняло душу Кристы страхом и трепетом.

Один раз туареги повстречали небольшое кочевое племя, которое перегоняло огромное стадо на базар в Константине. К немалому удивлению Кристы, шейх лишь вступил в краткие переговоры с вождем. Не было ни резни, ни грабежа — все племя двинулось своей дорогой, не потеряв ни единого человека или животного. Значит ли это, что Пустынный Ястреб нападает только на караваны, принадлежащие богачам? — подумала тогда Криста.

Наконец они вступили в обширный оазис. Криста еще издалека увидела высокие пальмы, смоковницы, покрытые зеленью склоны холмов, но она поначалу подумала, что это мираж. Теперь она убедилась в том, что все это реально — и деревья, и цветы, и довольно широкая речка, которая вытекала из песков и снова скрывалась в песках по другую сторону оазиса, дав жизнь растениям и людям.

— Это город Бискра, — услышала Криста голос военачальника, который обращался к ней на ломаном английском. — За ним начинается Сахара. Мы разобьем здесь лагерь и отдохнем. — Он пришпорил коня и поскакал к предводителю, этому загадочному человеку, чей пристальный взгляд останавливался на Кристе гораздо чаще, чем ей хотелось.

Почему он ни разу не заговорил с ней? — со страхом думала Криста. Что он собирается с ней делать? Пока он не причинил ей никакого зла, но что будет дальше? Может быть, он хочет получить за нее выкуп? Самым удивительным было то, что она не ощущала страха в его присутствии. И никто из его диких воинов не оскорбил ее ни словом, ни взглядом. У Кристы складывалось впечатление, что и шейх, и его люди охраняют и оберегают ее.

К Бискре они подъезжали уже без прежней спешки. Криста видела впереди дома — глинобитные, желтовато-бурые, с толстыми стенами и плоскими крышами. На краю оазиса стояли шатры кочевников. Криста удивилась, когда шейх не вошел в город, а присоединился к кочевникам. Ей помогли слезть с лошади, и она сидела под пальмой, пока воины разбивали лагерь и ставили шатры — в первый раз со дня нападения на караван Абдуллы.

Криста мгновенно уснула, ведь уже несколько дней она почти не спала. Она была истощена и вымотана до предела, каждый мускул ныл от непосильного напряжения. Кожа чесалась от бесчисленных песчинок, попадавших под одежду, губы потрескались от жары и ветра, а волосы свисали на спину слипшимися грязными прядями. Но, несмотря на все это, Криста сразу же заснула мертвым сном и не слышала разговора двух мужчин, подошедших к ней.

— Нельзя было привозить ее сюда, — говорил военачальник предводителю. — Она не привыкла к такому климату, и путешествие ей не по силам.

— Но что еще я мог сделать, Омар? — пожал плечами мужчина в белых одеждах. — Нельзя было допустить, чтобы она попала в лапы к Абдулле, я просто не смог бы этого пережить. Я не устаю благо дарить Аллаха за то, что наш шпион в Константине вовремя узнал о Кристе.

— Можно было дать ей охрану и отправить ее в Тунис, — неодобрительно заметил Омар. — Представь, как счастливы были бы ее родные. Здесь она подвергается слишком большой опасности, мой принц.

— Решения принимаю я, — ответил принц, и около его губ появились упрямые складки. — Кроме того, кому я могу ее доверить? Ты мне нужен здесь. Нет, Омар, Криста останется с нами. Перенеси ее в мой шатер и приставь к ней охрану.

Криста проснулась от крика муэдзина, призывающего верующих к вечерней молитве. Она лежала и слушала, наслаждаясь комфортом. Впервые за много дней она чувствовала себя отдохнувшей. Ее мысли независимо от ее воли вернулись к загадочному шейху, чьи глаза были всегда прикрыты густыми ресницами. Она до сих пор ни разу не видела его лица. Интересно, какой он? — думала Криста. Похож ли он на ее возлюбленного Марка? Или черты его лица изобличают жестокость и свирепый нрав? Она так погрузилась в свои размышления, что не заметила, как в шатер проскользнула стройная фигурка. Женщина, лицо которой пряталось под чадрой, приблизилась к ложу, устроенному из подушек и овечьих шкур.

— Просыпайся, — услышала она мягкий женский голос, и кто-то стал настойчиво трясти ее за плечи. Криста, все еще не желая выходить из состояния приятного полусна, машинально ответила на арабском:

— Оставь меня.

— А ты, оказывается, говоришь на нашем языке, — удивилась незнакомка. — Вставай. Так велел наш господин.

— Господин? — Сон тут же слетел с нее. — Какой господин? — Криста уже выдала себя, заговорив по-арабски, и теперь притворяться не имело смысла.

— Великий шейх, конечно, — с важностью сообщила девушка. — Вставай скорей. Ты проспала целую ночь и целый день. Сейчас уже опять вечер. Господин приказал, чтобы ты искупалась и поела, а потом он придет к тебе. Не понятно, почему господину понравилась такая худышка, как ты. Да ты, на верное, и не знаешь, как услаждать мужчину.

Криста в изумлении уставилась на женщину, которая смотрела на нее сверху вниз, подбоченившись и выражая всем своим видом глубокое презрение. Нет, женщина — это не то слово, решила Криста. Скорее ребенок, потому что, несмотря на пышные округлые формы, ей едва минуло четырнадцать или пятнадцать. Судя по золотистой коже и каштановому оттенку волос, девушка была берберкой. Кто она такая и какое отношение имеет к великому шейху? Одна из его наложниц?

— Кто ты такая? — спросила Криста с некоторым вызовом.

— Меня зовут Элисса, — ответила девушка. — Я дочь военачальника великого шейха. Когда я была еще совсем ребенком, шейх оказал моему отцу великую честь, взяв меня к себе в наложницы.

Криста недоверчиво наморщила нос. Элисса и сейчас еще почти девочка, сколько же лет ей было тогда?

Угадав ход ее мыслей, Элисса с гордостью проговорила: