Голубые люди Розовой земли (др.изд.) - Мелентьев Виталий Григорьевич. Страница 50
– Ну вот, ребята, – довольно сказал Квач, – с первой передрягой мы в общем-то справились. Теперь нужно быть поумнее, и главное…
Но что, по мнению Квача, было самым главным, узнать так и не удалось. Включились роботы с противными металлическими голосами. Они опять начали передавать телеграммы Центрального Совета:
«Экипаж справился с необычными трудностями, и, несмотря на очень серьезные нарушения кодекса космонавта и специальных инструкций, за которые следовало бы вернуть корабль на космодром. Центральный Совет все-таки находит возможным разрешить дальнейшее выполнение задачи».
– Ура! – закричали на своем языке Миро, Зет, Тэн и Квач.
– Ура! – закричал на русском языке Юра. Но на роботов эти крики, конечно, не подействовали. Они продолжали читать текст телеграммы:
«Однако экипажу следует понять и исправить свою главную ошибку, которая выражается в том, что на борт были взяты два малолетних жителя очень симпатичной, судя по информации. Голубой земли. Экипаж забыл, что их самих отпустили родители, которые постоянно следят за их поведением и самочувствием; забыли, что за них отвечает перед родителями вся Розовая земля; забыли, что уровень цивилизации нашей Земли и, главное, сознательность ее обитателей пока что еще выше, чем обитателей Голубой земли. Экипаж забыл, что эти и многие другие факторы позволяют нам отправлять космические корабли с такими экипажами. Наконец, экипаж забыл о так называемом космическом парадоксе времени.
Напоминаем его: при скоростях, близких к скоростям света, с которыми так или иначе, а должны летать наши корабли, время исчисляется совсем по другим законам, чем на Земле. И если на нашей Земле мы уже умеем управлять этим временем, использовать законы парадокса времени и обеспечивать встречу родителей и детей даже после длительных космических путешествий – на Голубой земле делать этого пока еще не умеют, и, следовательно, два малолетних пассажира космического корабля, даже благополучно приземлившись после путешествия на своей планете, уже не застанут своих родителей.
Допустить этого нельзя, даже если самим малолетним пассажирам сейчас кажется, что в этом нет ничего страшного, и они готовы пожертвовать всем ради получения дополнительных знаний, накопленных на Розовой земле».
– Это верно, – дрогнувшим голосом сказал Зет, – о парадоксе времени мы не подумали.
– Мы много о чем не подумали, – буркнул Тэн.
«…Но горе родителей, близких, сограждан – а судя по полученной нами информации, страна, в которой живут ваши пассажиры, очень гуманная и очень близкая по духу к нам – будет безутешно. Никто не имеет права причинять незаслуженное горе другим. Поэтому Центральный Совет Космических Исследований принимает окончательное решение: поблагодарить наших гостей за мужество и смелость и вернуть их на свою Голубую землю».
– Юра! – жалобно закричал Зет. – Юрочка… – И Зет вдруг разревелся. Разревелся, как самая обыкновенная девчонка.
Покраснели глаза и у мудрого Миро. Даже Квач и тот отвернулся и зашмыгал носом.
А роботы бесстрастно продолжали свою информацию:
«Мы обещаем, что в ближайшее время, как только получим подробную информацию о Голубой земле, мы высадим на нее специальную экспедицию для передачи знаний и более полного знакомства. И если ваши пассажиры настоящие мужчины (впрочем, на языке голубых людей слово „мужчина“ звучало как „люди“ и фразу эту можно было понять и как „настоящие люди“), они поймут, что даже своим знакомством с нами они отстояли честь своих сограждан.
Мы убедились, что это очень хорошие люди, и мы завяжем с ними дружбу. Но они также должны понять, что причинять горе даже ради дружбы мы не имеем права. Вот почему мы дали роботам необычную программу. Используя все тот же парадокс времени и наши новейшие открытия, корабль ляжет на специальный параболический курс. Он поможет наверстать часть упущенного в полете времени, и к моменту возвращения на Голубую землю окажется, что наши гости пробыли в отлучке всего несколько дней. Этим мы избежим усугубления горя родителей и близких и дадим возможность нашим гостям вернуться домой вовремя.:
Но для выполнения этой программы необходимо стремительное и резкое наращивание скорости – субсветовые скачки. Они вызовут огромные перегрузки. Возможно, даже полное выключение сознания. Это необходимо. Но гордитесь: вы будете первыми, кто на себе испытает субсветовые скачки, кто обгонит время в обратном направлении. Внимание, друзья! Начинаем субсветовой скачок!»
Корабль вздрогнул. До сих пор почти неслышимые, двигатели вдруг взвыли.
Космонавтов вдавила в кресла невероятная сила. Юра только мельком успел заметить напряженные лица товарищей и потерял сознание.
…Сколько длилось это путешествие, никто из космонавтов не знал: сознание было полностью отключено. Корабль несся в космической глубине по какой-то особой программе. Правда, иногда скорость полета уменьшалась, и тогда силы гравитации ослабевали. Сознание постепенно возвращалось к космонавтам. Но прежде чем они успевали полностью прийти в себя и осмотреться, программирующие роботы переводили двигатели в режим субсветового скачка. И корабль опять несся по сложнейшей параболе, пробиваясь из настоящего для него времени в прошлое.
Но это прошлое для корабля время было все еще будущим временем для обитателей Голубой земли. Правда, они не знали об этом.
В короткие прояснения сознания Юрий чувствовал, что ему очень хочется есть, – ведь организм, борющийся с перегрузками, расходовал огромную энергию, а пополнять ее не пополнял. Ни о какой еде мечтать, конечно, не приходилось.
Наконец пришло то время, когда сознание прояснилось. Гравитация исчезла. Но сил было потеряно столько, что шевельнуть рукой или ногой, да что там шевельнуть – открыть глаза и то казалось невозможным, такая вдруг напала слабость. И тут можно. было опять удивиться предусмотрительности старших из Центрального Совета. Они так построили программу, что едва космонавты пришли в себя, как из химической кухни сразу же были доставлены столы с едой.
Наверное, никогда – ни до, ни после того полета – никто из космонавтов не ел так много и так жадно. Кажется, только после третьего завтрака Юрий вспомнил все, что было с ним на планете Красных зорь, и чуть не заплакал.
Центральный Совет был, конечно, прав. Высаживаться и возвращаться домой придется обязательно – дисциплина есть дисциплина… Тут уж ничего не попишешь. Но все-таки роботы – предатели! Неужели так уж было необходимо обо всем растрепаться на всю Вселенную! Что, они не могли подождать хотя бы месяц?
Нет, конечно, Юрий понимал, что все правильно и что роботы не могли поступить иначе – на то они и роботы. И все-таки было обидно. Гравитация все время мешала учиться, и, значит, знаний, настоящих знаний, за которыми отправился в космос Юрий, он, в сущности, не привезет. Или, точнее, почти не привезет.
Ну что ж… Что ж…
– И тут он с ужасом понял, что ему очень хочется заплакать. А когда понял это, то оглянулся. Зет уже плакал.
– Ты знаешь, Юрочка, – сказал он, – знаешь… Я мечтал, что если ты полетишь с нами, то… то, когда ты вырастешь, мы… мы, ну, может, и не поженимся, но уж, во всяком случае, будем дружить.
Что произошло после этих слов с Юркой, описать почти невозможно. Глаза у него округлились, рот приоткрылся. Зачем-то оглядываясь, он хотел что-то сказать, но ни одного слова произнести уже не мог – удар был покрепче, чем при субсветовом броске: сознание почти выключилось.
– Что с тобой, Юрий? – строго спросил Миро. – Между прочим, об этом в какой-то степени мечтал не только Зет, но и я…
Юрка уже не мог даже думать. Он вдруг стал подниматься со своего кресла, ударил себя по голове, поморщился и наконец пролепетал:
– Да вы что… ребята… может, этот самый… субсветовой…
Тэн расхохотался:
– Ты не сходи с ума, Юрий. И не думай, что кто-то из нас сошел с ума.
– Да… но как же…
– А очень просто: Зет и Миро – девочки.
– Но ребята… ребята… – лепетал Юрий.