Крестовый дранг - Мельников Руслан. Страница 20

Краткий приказ — и два воина помогли раненому покинуть седло, аккуратно уложили на расстеленную попону. Прикрыли теплым плащом. Еще четверо спешно сооружали узкие носилки из копий и натянутого полотнища. Такие удобно вешать меж конями. С такими ушел к Взгужевеже отряд Шэбшээдея.

Горец лежал неподвижно. Плохо, очень плохо…

Дмитрий — помрачневший, посерьезневший — снова повернулся к Бурцеву:

— Так это и есть бесстрашный Кербет? Наслышан, наслышан… По ведь он, коль не ошибаюсь, вместе с Домашем Твердиславичем в дальний разгон к Моосте отправился. А с ними немалый отряд ушел. Что там стряслось, Василь?

— Нет, Дмитрий, больше ни Домаша, ни храбрецов его. Все в Моосте полегли. Лютой смертью погибли.

— Ливонцы?

— Хуже. Союзники у них появились новые. Опасные союзнички.

Взглядом Бурцев указал на эсэсовца. Медведеподобная фигура Дмитрия склонилась над пленником. Отто испуганно замычал.

— То-то я смотрю, одежда на нем не нашенская. И не немецкая вроде. Совсем уж чужеземная какая-то одежда… И телега, говоришь, тоже его?

— Вообще-то, у этих ребят телеги поопаснее имеются… И не только телеги. Летающие машины, например.

— В самом деле? Летала тут недавно какая-то тварь. В ельнике мы от нее спрятались, но рассмотреть успели. То ли змей поганый, о которых старики сказывают, а то ли сам дьявол…

— «Мессер», — нахмурился Бурцев.

— Что?

— Долго объяснять. И лучше сделать это при князе. Слушай, Дмитрий, мне к Александру Ярославичу попасть надо. Срочно.

— Да уж понял я, не дурак… И Кербета опять-таки спасать нужно. Носилки вон уже готовы.

Новгородец рявкнул хорошо поставленным командирским голосом:

— По ко-о-оням!

Бурцев шагнул к мотоциклу — у него тут свой конь имелся. Пленника водрузили обратно в коляску, не особенно заботясь об удобстве эсэсовца. И плевать! Конвенция о правах военнопленных в тринадцатом веке не действует.

Глава 20

Кербет все же не дотянул до лагеря. Совсем чуть-чуть не дотянул: по дороге скончался черкес. Горлом — обильно и вдруг — пошла кровь, и сделать уж ничего нельзя было. На носилках к новгородскому стану доставили теплое еще тело.

Бурцева, Освальда, Сыма Цзяна и Ядвигу остановили лагерные дозоры. Забрали оружие, отвели подальше от мотоцикла и пленного эсэсовца в коляске. Правда, больше дозорные ни на что не позарились. Не тронули даже пухлый кошель Ядвиги. А Бурцеву позволили оставить при себе безобидный на вид футляр с биноклем фон Берберга. Видимо, приняли за ковчежец, вроде того, в котором под видом святых мощей фон Берберг прятал пистолет.

Князь Александр Ярославич пожелал без промедления выслушать Дмитрия, потом позвал к себе в шатер Бурангула и Юлдуса. Затем прислал воинов за бывшим омоновцем, польским паном, кульмской красавицей и китайским мудрецом. Дмитрий шел рядом, по пути отвечая на вопросы спутников. А уж они спрашивать не стеснялись.

Новгородская рать, по словам русича, состояла из множества крупных и мелких отрядов, с которыми непосвященному не враз и разобраться. Отдельное воинство собирали в поход уличанские и кончанские старосты. Выделяли и снаряжали оговоренное количество ратников для него улицы и городские районы — концы. Всего таких отрядов насчитывалось пять — по числу концов Торговой и Софийской стороны Новгорода: Славенский, Плотницкий, Неревский, Загородский и Гончарский. Над каждым кончанским полком стоял воевода, громче других прокликанный на вече.

Кроме того, своя дружина имелась у князя. Часть собственной гвардии выделил для похода и новгородский епископ владыка Спиридон. Многие именитые бояре и богатые купцы тоже вели за собой малые дружинки. Да и за посадником шли вой-гриди из гарнизонных отрядов, получавших жалованье за службу. Плюс посадское ополчение. Плюс ватаги добровольцев-повольников всех мастей со своими вожаками.

Немудрено, что при таком количестве военачальников и военачальнишек новгородцам приходилось приглашать со стороны авторитетного князя, хотя бы на время проведения военных кампаний. Управлять-то и торговать Новгородская республика моглa сама по себе. Силенок у местных олигархов на то хватало. Но вот воевать…

Только княжеская фигура способна была создать подобном войске хотя бы видимость единоначалия. Впрочем, тут тоже все зависело от личности князя. Сильный духом, гласом и телом полководец превращал разношерстную гудящую толпу в дисциплинированное войско. Слабый же получал главенство над ней лишь формально.

Судя по порядку, царившему в лагере, Александр был из сильных. Не без конфликтов — после Невской битвы строптивое боярство уже изгоняло Ярославича из вольного города, но он все же заставил считаться с собой даже самых непокорных, гордых и свободолюбивых представителей новгородской элиты. Да, было, да, прогоняли… Зато потом — как нависла немецкая угроза — униженно просили вернуться обратно, звали в голос на княжий стол. И ныне двадцатидвухлетний Александр мог отдавать приказы, не опасаясь, что они не будут исполнены.

Бурцев слушал объяснения Дмитрия, шел меж костров и шатров, дивился… Дежавю какое-то получается. Год назад Дмитрий точно так же вел его по лагерю Кхайду-хана. И вот опять выступает в роли гида. Правда, теперь вместе с Бурцевым следуют поляк с полячкой и китаец. А позади бряцает оружием эскорт из настороженных княжеских дружинников: гостей вели корректно, но под охраной.

Воинский стан новгородцев здорово отличался от татаро-монгольского лагеря. Степняки предпочитали разбивать стоянки на открытых местах. Русичи же лесов не боялись. Новгородцы умело расположились в густом ельнике, окружив себя невидимыми, неслышимыми, но зоркими и чуткими дозорами. Далеко вперед ушли разведывательные разгоны, по округе рыскали зажитные отряды, обеспечивающие прокорм войска.

Лесной лагерь был компактнее татарского. Оно и понятно: Кхайду-хан пришел в Польшу с тремя туменами. Здесь же людей было раза в два меньше. И гораздо, гораздо меньше лошадей. Позволить себе биться в седлах могли лишь немногочисленные княжьи, боярские и купеческие дружинники, посадские гриди, вой владыки Спиридона да особо богатые и удачливые повольники.

Но и среди воинской элиты редко у кого водилось хотя бы по одному запасному коньку. Исключение составляли разве что степные союзники Александра. Пять сотен татаро-монгольских лучников и нукеров, предводительствуемых нойоном Бату-хана Арапшой, держались особнячком. Лесу кочевники не особенно доверяли, поэтому даже на привалах не расставались ни с оружием, ни с лошадьми. При каждом кочевнике имелось как минимум три загонных конька. Мохнатые, низкорослые — карлики против рослых немецких рыцарских жеребцов, они, однако, отличались выносливостью в походе и резвостью в бою.

И все же основную часть войска князя Александра составляли пешцы. В большинстве своем — бойцы непрофессиональные, оторванные от земли, привычного ремесла и промысла крестьяне да горожане. Вооружение у мирных оратаев, охотников, рыбаков, бортников и городских ополченцев — соответствующее: кожаные куртки, меховые тулупы, шапки потолще и поплотнее, рогатины, абы какие топоры, ослопы да изогнутые засапожные ножи, которыми при удачном стечении обстоятельств можно, поднырнув под ливонский меч или копье, вспороть вражескому коню брюхо или подрезать сухожилия. Многие были вооружены копьями с крюками — на татарский манер. Такими удобно валить рыцаря с седла даже без особых воинских навыков. Помимо татаро-монголов, к новгородцам примкнули и другие верные союзники. Карелы, ладожане, ижорцы… Серьезную силу представляли также владимиро-суздальские и переславские дружинники. Были тут и бойцы с земель Финского залива, именуемых русичами Водьской пятиной. Были и эсты-чудины, коим не по сердцу пришлась власть крестоносцев. Были уцелевшие в боях за родной город псковские воины.

Княжеское знамя — нерукотворный Спас на червленом фоне развевался в самом центре лагеря возле просторного шатра. Там же расположился воинский «оркестр» — не меньше полусотни музыкантов, у которых помимо мечей, луков и копий имелись бубны, трубы, сопелки, накры и сурны. Нет, не ради услады в минуты отдохновения от ратных трудов держал их при себе князь. Вдохновлять войско перед сечей и подавать сигналы в бою — вот для чего требовались ему музыканты. Кстати, татарский сигнальный бунчук на длинной рукояти и большие конусовидные барабаны степняков находились тут же. Да и походная юрта Арапши возвышалась рядом с княжеским шатром.