Полигон - Мельников Руслан. Страница 27
– А что вертушка? Служба наружного наблюдения ведь пользуется служебными кодами и частотами милвзвода?
– Ну да, – растерянно ответила Юла.
– И ты, будучи следаком, тоже пользовалась ими, отсылая в Периметр отчеты о ночных рейдах.
– Пользовалась…
– Так неужели ты уже забыла их? – вскинул брови орг.
– Нет, конечно, а что?
– А то, что за штурвалом «Москита» по-прежнему сидят милки, и они тоже по-прежнему используют милвзводовскую связь. Так неужели нельзя отослать копию кожинских файлов на их бортовой компьютер? Пусть ознакомятся. Вряд ли после этого вертолетчики станут сильно торопиться, выполняя приказ федерального посла о нашей ликвидации.
– Ты сумасшедший! – Кажется, Юлька восхищалась.
– Сейчас и здесь – это единственная возможность выжить, милая барышня.
Николай галантно склонил голову. После этого согласие Юлы было у него в кармане. Орг повернулся к Денису. И теперь уже – ни намека на улыбку.
– План, который я предлагаю, чрезвычайно рискованный.
Ну, положим, это-то как раз не новость!
– Если возникнет помеха… любая, даже самая незначительная, – все пропало.
И? И что?
– Именно поэтому, – Николай смотрел Денису в глаза, – нам лучше заранее устранить причину возможных проблем.
С заточкой в руке орг направился к выходу из комнаты.
Ночка!
– Стой! – крикнул Денис. – Я не буду…
Николай обернулся, ожидая продолжения. Долго ждать Денис не заставил:
– Я не буду участвовать в этой затее, если Ирина умрет.
– Жаль, – вздохнул Николай. – Это был не самый лучший выбор, следак.
Теперь орг шел от двери к Денису. Острие заточки смотрело в горло оператора. Юлька, ойкнув, застыла в оцепенении.
– Валяй, – прохрипел Денис. Он уже взял себя в руки. – Режь. Только учти – кроме меня никто ведь не знает кода активизации файлов, которые Славка схакал в локалке посольства. И где их искать, кроме меня тоже никому не известно. И перелопачивать всю виртуальную городскую сеть ты будешь до второго пришествия. Понял, орг?
Николай вопросительно взглянул на Юльку. Та кивнула. А что ей оставалось делать? Когда Славка застукал Дениса за своим компом и поделился секретами, Юла ведь дрыхла без задних ног.
Волк остановился, поигрывая обоюдоострым штырем. Размышлял…
– Ну что, – Денис скривил губы, – пытать будешь?
– Может, и буду, – задумчиво произнес орг.
В углу встрепенулся, подскочил Чмо.
– Сидеть! – рявкнул Волчий вожак. Надо же паханам на ком-то вымещать свой гнев.
Чмо испуганно плюхнулся на пол.
– Ладно, хрен с тобой. – Не глядя на Дениса, Николай сунул заточку за пояс. – Не до пыток сейчас. Заключим сделку: я тебе девчонку – ты мне код. Гарантии – мое слово. Ничего другого предложить не могу. Но, возможно, мне еще потребуются услуги хорошего оператора, поэтому обманывать тебя я не намерен. Если не согласен, значит, будем сидеть и ждать, пока город накроют бомбардировщики.
– Согласен, – поспешно сказал Денис.
Цена оргскому слову – копейка. Но то, что Николай не прирежет Ночку прямо сейчас, – уже хорошо. Да и ждать сложа руки налета федеральной авиации действительно глупо.
– Только одно условие, Денис: с этого момента ты принимаешь на себя всю ответственность за свою знакомую. Ты будешь находиться с ней рядом – всюду, всегда, везде. Наблюдать за ней будешь. Каждую минуту. Ты будешь с ней есть, будешь с ней спать, будешь провожать ее в туалет. А если я увижу, что это не так, вы оба – трупы. На остальное мне плевать. Я хочу жить и переживу вас хотя бы до первой бомбы.
Николай говорил вполне миролюбивым тоном. Только Денис ничуть не сомневался: свою угрозу орг исполнит без колебаний. «Вы оба – трупы…» Незавидная перспектива. И все-таки на душе стало спокойнее. Он даже сумел изобразить подобие улыбки.
– Насчет спать с Ириной – это мне понравилось больше всего, – вяло пошутил Денис.
Глава 2
За Ночкой Николай отправил Чмо.
Девушка вошла в комнату с глуповатой улыбкой на пол-лица. И с румянцем на все лицо. Молодчинка, быстренько повеселела. Да и бабка вроде утихомирилась. Помирились, блин, два поколения. Нашли-таки общий язык. Родня…
– Тебя чем там поили? – хмуро поинтересовался Николай. – Чаем или водкой? Чего лыбишься-то?
– А мне бабушка рассказала, как вы с ней на пару милковский патруль шуганули.
Нет, они определенно раздавили на кухне бутылочку чего-то покрепче чая. За восстановление семейных уз, так сказать. Ну, женщины! Денис поспешил встрять, пока Николай не разозлился, не вскипятился по новой.
– К тебе-то хоть бабка не приставала? – спросил он. – Розовый инцест сейчас не покатит, Ирина. Постель с тобой делить поручено мне.
Обстановка разрядилась. Полегчало как-то сразу. Разве что Чмо один не улыбался. Недобро так зыркал из угла и тщательно пережевывал одну мысль за другой. И бог весть, какие там мыслишки у шестерки. Наверное, держит зуб на операторов, оказавшихся вдруг в милости у пахана. Хотя как раз зубов беззубого орга страшиться не приходилось.
Денис быстро ввел Ирину в курс дела. Не забыл упомянуть и о том, что любая ее глупая выходка отныне будет стоить жизни и ему тоже.
– Мне жаль… – проговорила вдруг Ирина. – Чувствую себя виноватой. Я – жива. А ваш товарищ… Слава…
А вот смерть Славика обсуждать не хотелось.
Денису – не хотелось. Зато Юлька не преминула вмешаться:
– Почему он? Почему не ты?
Ирина ответила не сразу:
– Когда мы стояли в красном круге – еще до того, как начались съемки, – мы могли говорить. Никто не мешал. Я молилась. Первый раз в жизни. А Слава… он сказал, что не боится умереть. Совсем. Я думала – врет. Там, на Эшафоте, жить хочется особенно сильно. Это сейчас, после всего, я понимаю… А тогда… Он сказал, что ему все равно не вернут уже того, ради чего стоило жить.
Денису стало не по себе. Ради чего тебе стоило жить, Славка? Кровь в экране монитора? Убийства руками послушного «рабочего материала» в режиме онлайн? Четкость изображения? Реалистичность картинки и звука? Натурализм смерти на безопасном расстоянии? Да, конечно, не вернут… Посылая Славку на Эшафот, Кожин отстранял его от всего этого. Навсегда. И это было больше, чем просто увольнение. Чем сама смерть больше. И неважно было, уничтожат ли полигон «Р-1» федеральные бомбардировщики, или Кожина уничтожат спрятанные в городской сетке файлы с компроматом. Для Славки – не важно. Для него важно, что договориться с федералом так и не удалось. Что не вернут… Что никогда и не при каких обстоятельствах. Что оператором «Мертвого рая» Славке больше не быть.
Вспомнился разговор Ткача с Кожиным. Уличный телефонный автомат под слоем брони, «Летящий глаз», подключенный к кабелю…
«Я кое-что понял за последние дни», – голос Славки.
«Например, то, что убивать – твое настоящее, истинное, глубинное призвание? – голос федерального посла. – Особенно, если это можно делать чужими руками? Ты влип, Слава. Ты основательно влип. Ты разбудил своего зверя. И теперь не протянешь долго без нашей работы. Без нашей общей работы. Ты уже принадлежишь „Мертвому раю" с потрохами».
«С потрохами»… Именно! Проницательный вы наш, Павел Алексеевич! Да, похоже, добровольный отказ от амнистии – это благородство вовсе не на пустом месте. И все же… Умаляет ли это поступок Славки?
– Вот, наверное, поэтому он, а не я, – закончила Ирина.
Юла молчала.
Денис поспешил перевести разговор в другое русло:
– Ира, давно хотел спросить, зачем тебе понадобилось устраивать в виртуале Камасутру?
Ночка улыбнулась. Невесело.
– Считай, что повышала квалификацию, чтобы не вылететь с работы.
– Не понимаю.
Она отвернулась:
– А что тут понимать. Спальня босса для периметровской секретарши – такое же рабочее место, как и приемная. И если шефу приедается одна девица, он ищет другую. Старую же принято просто выбрасывать. Как использованный презерватив. За Периметр. У нас короткий век, и чтобы подольше продержаться в фаворе, необходимо удивлять начальника каждую ночь. Курсы секретарш-референтов дают многое. Но этим «многим» обладают все выпускницы. Чтобы выделиться из общей массы, необходимо быть особенной, уникальной, незаменимой. Нужно постоянно развиваться, обучаться новым премудростям. А как? Завести втайне от патрона опытного любовника – это самоубийство. Да и не осталось в Периметре таких. Страх и интриги, знаешь ли, отрицательно сказываются на потенции, так что с мужиками там полный швах. Повымирали все периметровские Казановы лет сто назад. Или двести.