Александра – наказание господне - Мельникова Ирина Александровна. Страница 39

– Перестаньте плакать! – одернула ее Саша. – Самое страшное позади, главное – вы живы-здоровы. Тут рядом наша усадьба. Приглашаю вас к себе. Затопим сегодня баню, хорошенько вас отмоем, переоденем, и тогда можете безбоязненно являться пред светлые очи своего дядюшки.

– Вернее, пред вечно пьяные очи! – печально улыбнулась новая знакомая и вновь с любопытством оглядела девушку. – Я вас тоже впервые вижу или просто не узнаю, кто вы? Столько лет прошло, когда я тут в последний раз была.

– Нет, мы действительно не были знакомы. Я дочь графа Волоцкого, хозяина этого поместья.

Женщина всплеснула руками:

– Вы дочь Василия Волоцкого? То-то я смотрю, вы кого-то мне напоминаете? Но я слышала, он уехал из России. Выходит, вернулся... – Екатерина задумчиво покачала головой. – Более двадцати лет прошло с тех пор, как я его в последний раз видела. А знаете, Саша, вы очень похожи на своего папеньку, когда он в вашем возрасте был. Помню, нянька примется мне сказки про царевичей-королевичей сказывать, а я их всех на него похожими представляю. Ох, и красив он был, а озорник и вовсе необыкновенный! После женился ваш батюшка, уехал, но о проказах и шутках его долго по всей округе поминали...

Саша улыбнулась:

– Скоро вы со своим «царевичем» непременно встретитесь, если получится его от трудов оторвать.

Екатерина, подобрав юбки и слегка опершись на руку Ахмета, ловко взобралась на бричку, устроилась на мягком кожаном сиденье. Саша, сев рядом, взяла вожжи в руки, и лошадь послушно вытянула экипаж на дорогу...

Поздним вечером того же дня Саша и Екатерина сидели в маленькой гостиной на первом этаже дома, пили чай и тихо разговаривали. Впервые за последние три года, прошедшие со дня смерти матери, девушка чувствовала себя так покойно. Неожиданно для себя она разоткровенничалась, поведав малознакомой женщине о своих заботах. Рассказала о продувной бестии Глушкове, о недовольстве соседей от ее нововведений, даже о Чернятине не забыла упомянуть, так же как и о других уездных поклонниках, до смерти ей надоевших. Отец почти не выходит из своего кабинета, даже обедает и часто ночует там. И если бы не Рустам и Ахмет, да верная Серафима, ей бы не с кем было даже посоветоваться. В уезде вовсю сплетничают по поводу ее грозной стражи, от которой у окрестных дам чуть ли не истерика случается, тем не менее сам предводитель дворянства не раз пытался переманить ее орлов к себе на службу.

– Немудрено! – прошептала Екатерина, отставив в сторону чашку. – Я поначалу не поняла, кого больше испугалась, волка или их, когда они налетели. Ну, думаю, разбойников на мою голову не хватало!..

– Они только на первый взгляд такие суровые. Потом присмотритесь, убедитесь, насколько они добры и внимательны к тем, кого уважают и любят. А улыбаются как дети. Но случись что, не подведут! Я в них как в самой себе уверена!

Екатерина, взглянув в темное окно, перекрестилась:

– Слава Богу, что они вовремя поспели! Уж как мне не везет в последнее время, а тут прямо счастье выпало! – Она обняла Сашу и поцеловала ее в щеку. – Как я рада, что вас встретила! Давно у меня так легко и покойно на сердце не было!

Саша улыбнулась в ответ:

– Вам не кажется, что мы уже целую вечность знакомы? После смерти мамы я только с теткой да, пожалуй, еще с Серафимой говорю обо всем так откровенно.

– Вам очень не хватает мамы?

– И мне, и отцу тем более. Он после ее смерти постарел на десяток лет. Похоронил себя в своих бумагах, и ничегошеньки я с этим поделать не могу, а ведь ему всего сорок восемь! Я посылала к нему Серафиму предупредить, что у нас гости, а он, похоже, даже не расслышал, о чем она говорит.

– Не беда! – Екатерина, как маленькую, погладила Сашу по руке. – Я очень вам благодарна за приглашение пожить в вашем доме. Думаю, что часть ваших забот смогу взять пока на себя. И называйте меня Катей, не стесняйтесь! А с папенькой вашим мы все равно познакомимся. Выходит же он когда-нибудь из кабинета?

Саша, слушая мягкую напевную речь, глядя на милое лицо с необыкновенно добрыми глазами, чувствовала, как постепенно отпускает тревога, охватившая ее с момента последней встречи с князем. Чем меньше она старалась думать об Адашеве, тем чаще он приходил к ней во сне. Но и днем не было от него никакого спасения!

– Сашенька, – окликнула ее Екатерина, – вы о чем-то печальном задумались?

– Нет-нет, что вы! – успокоила гостью хозяйка. – Просто настраиваюсь, чтобы подняться наверх к папеньке и спустить его за шиворот вниз попить с нами чаю...

– И кто же тут замышляет столь коварные планы? – прозвучал за их спинами насмешливый голос, и граф Волоцкий показался на пороге. – Думал похвастаться перед собственной дочерью, что наконец-то закончил первую часть книги...

– Ура! – Саша, подбежав к нему, обняла за шею. – Значит, будем пить шампанское?

– Непременно! – Граф обнял дочь за талию и только теперь заметил за столом незнакомую женщину. – Оказывается, у нас гостья. Что же ты меня не предупредила, я бы спустился.

Женщины переглянулись, улыбнувшись, а Саша заметила:

– Ничего, и сейчас еще не поздно. Познакомься, пожалуйста, с нашей соседкой, Сарафановой Екатериной Семеновной. Я пригласила ее погостить у нас пару недель.

– Очень рад! – склонившись, граф поцеловал руку Екатерины, и Саша заметила, как засияли глаза гостьи, щеки слегка порозовели, да и руку она отняла с очевидной неохотой – встреча с бывшим «царевичем» привела ее в восторг.

Саша приказала лакею подать шампанского, выпили сначала за успехи графа, потом за счастливое избавление Екатерины от нападения волка... Девушка не узнавала отца. Он словно проснулся после долгого сна, шутил, громче всех смеялся, а потом разошелся не на шутку: попросив дочь аккомпанировать, спел старинную, тягучую итальянскую песню о любви.

– Знаете, Сашенька! – Екатерина склонилась к девушке. – У вас замечательный папенька! Давно я таких веселых и занятных людей не встречала! В последнее время мне пришлось работать гувернанткой в семье одного князя, так я там чуть со скуки не умирала. И хотя сейчас мне нелегко будет подыскать себе место, я нисколько не жалею, что мне пришлось уехать из Адашева. И сам хозяин, и его детки, и, главное, его невеста до сих пор у меня в печенках сидят!