Финита ля комедиа - Мельникова Ирина Александровна. Страница 64

– Настя, – сжав зубы, Тартищев пытался урезонить расходившуюся жену, – поверь, я не хочу, я не желаю ничьего унижения, но участие Лизы в спектакле необходимо! Я не могу объяснить тебе деталей, потому что это не моя тайна. Мы посовещались, в том числе и с Булавиным, и с театральным начальством, и решили, что лучший вариант не допустить срыва спектакля, сыграть в нем Лизе. К слову, Турумин как-то раз видел ее в одном из любительских спектаклей и сказал, что она была очень недурна в своей роли, да и собой весьма мила. Сейчас я просто свожу ее на просмотр. Возможно, ты окажешься права, и у нее ничего не получится. Но посмотреть ее надо! На репетиции будет сам Булавин! На нее посмотрит Турумин. От них зависит окончательное решение! Ты ведь не хочешь, чтобы праздник сорвался?

– Конечно, я этого не хочу, – вздохнула Анастасия Васильевна. Обняв мужа за шею, она поцеловала его в щеку. – Но более всего я хочу, чтобы ты скорее поймал убийцу. Возможно, тогда мы будем видеть тебя чаще. Мы с Лизой давно хотим устроить семейный вечер. Пригласить Лидию Николаевну с Алешей, Ивана с Машей. Столы можно будет накрыть уже не в столовой, а в саду...

– В саду комаров только кормить, – Федор Михайлович обнял жену за талию, притянул к себе и, заглянув в глаза, строго спросил: – Но все же, как с Лизой?

Анастасия Васильевна положила ему руки на плечи, мгновение всматривалась в его лицо, потом покачала головой:

– Ты неисправим! И совершенно не слушаешь меня, если дело касается каких-то семейных дел. Я, конечно, поговорю с Лизой и постараюсь ее убедить поехать на просмотр. Но не думаю, что это будет легко! Она умная девушка и вполне трезво оценивает свои способности. И вообще, я хотела обсудить сегодня одно внезапно всплывшее обстоятельство...

– Вечером, – быстро сказал Федор Михайлович, – обо всех обстоятельствах вечером! А сейчас иди и немедленно поговори с Лизой. – Он посмотрел на часы. – Мы и так уже опаздываем.

Анастасия Васильевна убрала руки с его плеч и медленно отстранилась.

– Вечером? – она печально улыбнулась. – Скорее ночью... Но ночью я обычно сплю. А ведь бывает, ты и под утро приходишь!

– Настя, – Тартищев насупился, – я тебя предупреждал! Быть женой полицейского отнюдь не сахар! К тому же я терпеть не могу выяснять отношения! Я люблю тебя, люблю Лизу... Я рад, что вы подружились! Я спокоен за свой дом и с радостью в него возвращаюсь! Но поступиться службой в угоду бабьим капризам, увы, не могу!

– Выходит, то, что мы скучаем по тебе, беспокоимся, переживаем, ты называешь бабьими капризами? – Анастасия Васильевна побледнела. – Тебе доставляет удовольствие меня оскорблять? С каких это пор? Учти, я не привыкла к подобному отношению! И в следующий раз, будь добр, выбирай выражения, когда разговор заходит обо мне или твоей дочери! Мы не марионетки, которых ты дергаешь за веревочки в угоду своим служебным интересам! Конечно, я пойду сейчас и поговорю с Лизой, но ты должен мне пообещать, что ни один волос не упадет с ее головы! И даже секунду она не будет подвергаться опасности! Она – твоя единственная дочь! И мне очень печально напоминать тебе об этом!

Сердито сверкнув на него глазами, Анастасия Васильевна вышла из спальни, в которой супруги так редко засыпали и просыпались вместе. Федор Михайлович с облегчением перевел дух, снял пижаму и переоделся для службы. Стоя перед зеркалом, он расчесал усы, погладил ладонью слегка отросшую щетину на голове, раздумывая, оставить ли ее до завтра или все-таки зайти к парикмахеру. Но ничего не решил, потому что все его мысли были заняты предстоящими событиями. Получится ли все так, как задумали? Не даст ли сбоя, не порвется ли в силу неожиданных препятствий или непредвиденной ситуации цепочка, вернее, аркан, который они приготовились набросить на шею убийце. Или опять пустышка? Опять все усилия окажутся напрасны? И они ищут преступника совсем не там, где следует?

Тартищев с нетерпением посмотрел на часы и принялся нервно ходить по спальне. Прошло уже четверть часа, нет, уже двадцать минут, а жена и дочь не появлялись. А что, если Лиза заартачится и Насте не удастся ее уговорить? Девчонка с норовом, поэтому он, не слишком надеясь на свои дипломатические таланты, выбрал на роль парламентария Анастасию Васильевну.

Прошло еще десять минут, и Федор Михайлович вышел из спальни. Навстречу ему поднялся Никита с шинелью в руках. Глаза его смотрели вопросительно, но денщик не осмелился ничего сказать. Тартищев явно нервничал, а в это время ему лучше под горячую руку не попадаться.

Они быстро миновали гостиную. Федор Михайлович вновь посмотрел на часы. И в этот момент услышал голос дочери.

– Папа, я готова!

Лиза с вызовом смотрела на него. В легком светлом пальто и светлой шляпке с лентами она выглядела прехорошенькой. Глаза ее сверкали от возбуждения, щеки раскраснелись. И Федор Михайлович подумал, что зря сомневался в своей дочери. Разве можно напугать чем-нибудь дочь своей матери, которая в ее же возрасте, без размышлений и сомнений, бросила столицу, поссорилась с родителями и отправилась с ним в самую что ни есть Тмутаракань просто потому, что беззаветно любила его...

Лиза подошла к отцу, взяла его за руку:

– Я очень рада, что хоть чем-то могу тебе помочь! Я понимаю, что моя роль здесь несколько иная, но постараюсь сыграть ее самым лучшим образом! Но учти, я соглашаюсь только при условии, что на следующей неделе ты позволишь нам провести вечер для узкого круга друзей и знакомых. Мы бы хотели успеть до отъезда Лидии Николаевны в Россию... – Она оглянулась на Анастасию Васильевну.

Федор Михайлович поймал взглядом ответный одобрительный кивок жены и озадаченно хмыкнул:

– Ну, шантажистки! – и махнул рукой. – Ладно, валяйте, проводите что хотите! Приглашайте, ублажайте, прощайтесь!

– Еще одно условие! – Лиза перестала улыбаться. – Ты непременно будешь присутствовать на этом вечере и дашь слово, что Алексей Дмитрич и Иван тоже в это время дежурить не будут!

– Лиза, – Федор Михайлович строго посмотрел на дочь, – тебе не кажется, что твоя крошечная услуга очень дорого мне обойдется?

– Я на то и рассчитываю, – дочь крайне нахально улыбнулась, – хватит тебе нашу кровь пить, дай и нам свою пользу поиметь!

Федор Михайлович поверх ее головы беспомощно посмотрел на жену, откровенно забавлявшуюся их диалогом, но ничего не сказал. Лишь подумал, что Лиза не только дочь своей матери, но и дочь своего отца!

– Папа, я понимаю, что театр в безвыходном положении, но все же не верю, что я и есть тот самый выход, причем, по твоим словам, единственный! – Лиза смерила Федора Михайловича недоверчивым взглядом. – Я, например, считаю, что тому же Юрию Борисовичу следовало бы пригласить на просмотр в первую очередь Веронику, если уж действительно положение безвыходное. Она репетировала роль Луизы с Муромцевой. И согласись, у нее больше данных для сцены, чем у меня. У Вероники сама Муромцева рассмотрела талант, у нее есть желание играть на сцене. Почему же о ней даже не вспомнили? Объясни мне, в чем дело? Я не верю, что Савва Андреевич против ее выхода на сцену. Их ссора не повод, чтобы провалить открытие театра.

– Лиза, я тебя прошу, не задавай лишних вопросов, – произнес Федор Михайлович. – Твое дело сейчас доехать благополучно до театра и отбарабанить свою роль перед Туруминым и Булавиным. Это пока все, что от тебя требуется. Если они сочтут, что ты им подходишь, будем говорить более предметно. А сейчас прекрати изводить меня своими вопросами. Прекрасно знаешь, что я отвечать на них не собираюсь!

– С тобой невозможно разговаривать! – надулась Лиза и отвернулась. – Просишь помочь тебе и тут же меня обижаешь своим недоверием. Что я, по-твоему, полено безмозглое? Ничего не понимаю?

– Лиза, – Федор Михайлович взял дочь за руку. – Не сердись и сделай лишь то, о чем я прошу. Зачем тебе знать подробности? Они отвратительны и не для твоих ушей! Лучше роль повтори, пока едем, чтоб не запинаться... Турумин не...