Невеста по наследству [Отчаянное счастье] - Мельникова Ирина Александровна. Страница 30

— Почему бы вам не расспросить Райковича и о маршруте, и о целях, которые преследовал ваш отец, когда отправлялся в экспедицию?

Настя пожала плечами.

— Дело в том, что после возвращения в Красноярск он долго болел. Он сильно повредил ногу в тайге. Она стала у него сохнуть, да и с головой не все было в порядке. Ничего из того, что было с ними до крушения плота, он не помнит и даже приблизительно не может назвать район, в котором они занимались поисками. Истоки Чирвизюля находятся в горах, кругом болота, непроходимая тайга, шли они пешком, потому что для лошадей там пути нет.

— А что они искали, если не секрет?

— Неужели не понятно? — девушка удивленно посмотрела на него и слегка пожала плечами. — Это очень перспективный район в плане золота, я ведь говорила, что папа владел несколькими приисками. Один он даже назвал моим именем, а другой — маминым.

— Что же вы не расспросили того человека, откуда у него взялись эти образцы?

— Я просто-напросто растерялась. Он быстро сунул мне в руки мешок, и не успела я рта раскрыть, как он словно испарился. Я думаю, он чего-то боялся. А на следующий день мы обнаружили, что исчезли некоторые папины бумаги, в основном письма. Неизвестно кто проник ночью в мамин кабинет и вскрыл сейф. До сих пор не пойму, кому понадобились письма, которые отец писал маме?

— Вы уверены, что профессор сумеет прочитать записи вашего отца? Да и возможно ли с помощью одних только образцов пород определить место, где он побывал?

Настя с видимым сожалением посмотрела на него и произнесла, слегка улыбнувшись:

— Сразу видно, что вы никогда не имели дела с геологией. Мы знаем примерный маршрут, у нас есть, правда не совсем законченная, геологическая карта, составленная отцом немного раньше, и есть доля вероятности, что дядя Равиль сумеет определить перспективность месторождения, которое, несомненно, обнаружил отец, по его записям и этим образцам. Я, конечно, недостаточно в них разбираюсь, но, судя по всему, он вышел на рудное золото.

— Настя, а если саквояж пропал, и я не смогу его найти? — спросил осторожно Сергей.

— Тогда в следующее лето я сама отправлюсь в экспедицию и все-таки отыщу это чертово месторождение! Непременно найду! Пускай прошло два года, но следы должны остаться. Зарубки на деревьях, шурфы, наконец… — Настя слегка нахмурилась и серьезно посмотрела на Сергея. — Надеюсь, вы понимаете, почему я так настроена против графа. Мне нужен человек, который не побоялся бы отправиться вместе со мной в тяжелейший маршрут. Это ведь десятки, даже сотни верст по тайге, ночевки под открытым небом, постоянные дожди, мошкара, слепни… Изнеженным светским красавчикам там и двух дней не выдержать.

— А женщина разве способна вынести такое?

— Я трижды бывала в отцовских экспедициях, первый раз в двенадцать лет, и ни разу не дала повода, чтобы меня упрекнули или отругали за что-то. У меня были свои обязанности, и я изо всех сил старалась их выполнять как можно лучше.

— Теперь я понимаю, где вы научились так ловко обращаться с пистолетами.

— Папа многому меня научил, и прежде всего тому, что без оружия в дальнюю дорогу не отправляйся.

— Ну что ж, это оказалось как нельзя кстати. — Сергей улыбнулся и поднялся на ноги. — Теперь я попытаюсь выполнить свой долг и непременно отыщу ваш саквояж.

Девушка тоже вскочила на ноги и схватила его за руку.

— Одного я вас не отпущу! — воскликнула она.

— Настенька, — Ратманов ласково коснулся ее щеки, — я не из тех, кто ступает в воду, не зная броду. Во-первых, я, как и обещал, отыщу сейчас старосту, во-вторых, попрошу у него мужиков в помощь, надо этих лихих ребят захватить, иначе до появления полиции они успеют улизнуть!

— Фаддей, прошу вас, будьте осторожнее! — Настя подала ему свой пистолет и достала из кармана большой кожаный кисет. — Возьмите, это папин. В нем патроны. — И, опустив глаза, добавила:

— Я буду сильно беспокоиться за вас.

Сергей задумчиво посмотрел на нее и тихо сказал:

— А ведь все могло быть иначе…

— Иначе? — спросила озадаченно девушка. — Что вы имеете в виду?

— Знай я заранее, какая вы чудесная девушка, обязательно внушил бы графу, что с каждой минутой задержки в пути он рискует потерять свою невесту навсегда. И вместо того, чтобы прохлаждаться в карете, он бы полетел к вам на крыльях, стараясь ускорить встречу…

Настя ощутила его дыхание на своей щеке, и странный озноб заставил ее вздрогнуть, хотя солнце поднялось уже высоко и хорошо прогрело воздух. Но мужская рука, неожиданно прохладная, коснулась ее разгоряченной кожи, тело покрылось мурашками, и Настя почувствовала, что ей трудно дышать.

— Вам нравится шутить надо мной? — Она смотрела вопросительно и чуть испуганно. Губы Сергея находились в опасной близости от ее лица, и Настя чувствовала, что, стоит ей пошевелиться, молодой человек поцелует ее.

Но, боже правый, она не должна этого допустить! Девушка попробовала отодвинуться. Но Сергей ласкова коснулся ее подбородка.

— Настя, я не имею права поцеловать вас снова, но позвольте сказать о том, как сильно я хочу этого, — он медленно обвел кончиками пальцев контуры ее рта. — Вы поразительное создание, и, боюсь, граф Ратманов недооценил вас, думая, что женится…

— … на провинциальной идиотке, которая будет заглядывать ему в рот и радоваться, что он изредка возвращается домой не под утро? — продолжила его бывшая невеста и, посмотрев на него исподлобья, рассерженно добавила:

— Пообещайте мне никогда более не упоминать имени графа. Мне это крайне неприятно. Тем более это не тот человек, о котором следует вспоминать чуть ли не поминутно!

Сергей опустил руку. Кажется, дела зашли слишком далеко, и у него все меньше шансов завершить без особых для себя последствий авантюру, в которую он так безоглядно ввязался. Он жаждал мести, стремился к скандалу, не подозревая, что вскоре его поступками будет двигать уже не обида, а внезапный интерес к этой удивительной девушке, иногда пугавшей его непривычной резкостью суждений и в то же время притягивающей своей независимостью и смелостью.

— Ваше желание для меня закон! — Сергей шутливо выпятил грудь и взял под козырек. — Рад стараться, ваше высокоблагородие!