Сибирская амазонка - Мельникова Ирина Александровна. Страница 22

– Ты чего бездельничаешь? – крикнул он весело, снимая с крючка очередную рыбину. – Учти, дармоеды здесь долго не живут!

– Ничего, посмотрим, кто из нас дармоед, – не менее весело ответил Алексей. Он наметил для себя другую цель и, сидя на камнях, примеривался, каким образом к ней подступиться.

Внезапно он услышал шум крыльев. Это скопа силилась оторваться от воды, удерживая в когтях крупного хариуса. Несколько отчаянных взмахов, и птица взлетела вверх. Полет ее был неровен – рыба извивалась и сбивала скопу с курса.

Алексей пошел следом за ней, намереваясь увидеть ее гнездо, но тут на стрежне реки плеснула крупная рыба. Раз, потом второй! И таймень, видимо, поймав добычу, завозился, тревожа плавниками воду. Алексей быстро огляделся по сторонам. Река здесь изгибалась, и скалистый выступ скрывал его от Ивана и близнецов. Даже если ничего не получится, никто об этом не узнает. Он достал клубок тонкой шелковой бечевы, привязал к одному ее концу проволочный поводок с обшитой шкуркой бурундука пробкой от шампанского. Трехпалый кованый якорек блеснул на солнце и ушел в воду, увлекая за собой шнур. Шустрый полосатый зверек, казалось, поплыл через стремнину к противоположному берегу...

И сразу же рывок! Сердце Алексея подпрыгнуло и забилось с той же силой, что и хариус в когтях у скопы. Неужто взял? Он потянул бечеву на себя, упираясь каблуками сапог в гальку берега, и почувствовал, как ее повело к стрежню. Снова рывок, уже более сильный и решительный, и он увидел, как огромная рыба выскочила из воды, мотнула головой и ушла на дно. Это было самое страшное. Дно реки забито камнями, острыми, как бритва, обломками скал. К тому же Алексею не хватало сил удержать шнур, он впивался в ладони, и тогда Алексей закричал, призывая на помощь Ивана и ребят.

Он не видел, бегут ли они на его крик, потому что в этот момент таймень вывернулся из воды и боком пошел по отмели, шнур аж засвистел, разрезая воду. Алексей несся сломя голову вслед за рыбой, моля бога, чтобы не подвернулась нога. И тут рыбина принялась выпрыгивать из воды и яростно трясти лобастой головой с маленькими глазками, а сама продолжала уходить все ниже и ниже по реке, туда, где вода ревела в узкой скальной трубе.

Внезапно шнур ослаб. Алексей остановился и потянул его на себя. И тяжесть, повисшая на тройнике, стала медленно подаваться вслед за бечевой. Таймень, растопырив плавники, как веслами, бороздил воду и медленно тащился вверх по сливу. У Алексея перехватило дыхание. Такого гиганта ему сроду не приходилось видеть, разве что на витрине рыбного магазина в Санкт-Петербурге. Но там он, похоже, был из папье-маше... А тут первый раз забросил, и такая удача! Он тянул бечеву на себя из последних сил, но не собирался сдаваться. Еще несколько мгновений страшного напряжения, и таймень перевалил слив. Снова заходила вода, взбитая его хвостом. Рыба металась из стороны в сторону, переворачивалась с боку на бок, выпрыгивала из воды...

– Тащи его, дядька Лексей! Та-а-ащи! – закричал исступленно за его спиной Сашка и, подскочив сбоку, принялся прыгать и отчаянно орать: – Что вы делаете? Уйдет! Уйдет, зараза! – Подбежав к выступу скалы, он выпучил глаза, замахал руками и завопил и вовсе истошно: – Уйдет! Ей-богу, уйдет!

Следом подбежал Иван и тоже ухватился за бечеву. Вдвоем было легче ее удержать и справиться с заметно уставшим тайменем. Но тот сопротивлялся еще не менее десяти минут и наконец выбился из сил. Он поворачивался кверху брюхом, всплывал на поверхность, вяло работал плавниками, и через пару минут они благополучно подвели его к берегу.

– Ну и пасть! Ну и рыбища! – исходил восторгом Сашка и, заглянув под камни, прокричал еще более радостно: – Да она же икряная!

И в этот момент рыба вывернулась, рванула по-лошадиному и метнулась в глубину.

– Иван, держи! – заорал что было сил Алексей, чувствуя, что его тянет за тайменем. Рыба ходила в воде бешеными кругами, тонкий шнур резал руки до крови. Иван перекинул его через плечо и пошел, согнувшись, как бурлак, от реки. Но таймень, точно застоявшийся жеребец, рванул из воды, сделал «свечку» и ударился брюхом о воду. Шнур вырвало из рук рыбаков, и они повалились на гальку. Таймень всплыл на поверхность и, еще не веря, что свободен, покачался на волне. Потом перевернулся на спину, затем опять на живот и быстро, словно его хлестанули нагайкой, бросился по течению вниз.

Сашка, рыдая от горя, бежал следом за ним по берегу. Иван, прихрамывая и ругаясь, подошел к большому валуну и сел на него, рассматривая изрезанные бечевой ладони. Но Алексей ничего этого не видел от отчаяния, равно как и того, что его ладони тоже все в крови. Он упал на колени прямо в мелководье и схватился за голову. Надо же, такой небывалый случай! Таймень взял поживку среди бела дня, а он его так бездарно упустил!

Мимо него промчался Шурка, которого он даже не заметил. Но в следующее мгновение бешеный рев двух глоток заставил его поднять голову. Из-за камней вновь показался Шурка, но теперь он исполнял какой-то дикий танец, подпрыгивая, кружась и взмахивая руками, и издавал при этом совершенно бессмысленные, но восторженные крики. Двигался он спиной вперед, и через секунду стало понятно почему. По берегу, сгорбившись и семеня ногами, с трудом вышагивал Сашка и тащил за собой на бечеве огромную толстогубую рыбину.

Оказывается, таймень, одурев от радости, рванул вниз по перекату, вылетел на полной скорости на галечную косу и зацепился бечевой за камни. Здесь-то его и поймал Сашка.

Схватившись за руки, они уже вчетвером исполнили и вовсе первобытный танец вокруг вяло шевелящей плавниками рыбы. Таймень смотрел на них крохотными тусклыми глазками, щерил губастую пасть. Сашка палкой выковырнул у него изо рта тройник, смотал трясущимися руками шелковую бечевку и отдал Алексею.

– Вот это рыбалка так рыбалка! – Иван обошел вокруг тайменя. – Да в нем мяса больше, чем в хорошем баране! Фунтов семьдесят, не меньше! – Он глянул на Алексея, который смотрел на добычу с глупейшей, но радостной улыбкой, до сих пор не веря в свое счастье. – Нет, Алешка, это не по справедливости. Ты даже слова не сказал, что хочешь поймать тайменя! – Он ткнул носком сапога в тугой рыбий бок и с обидой произнес: – Ишь, развалился! Ничего, я своего тоже поймаю, и побольше твоего, Алешка!

– Не сердись, Иван, – Алексей положил руку ему на плечо. – Что он, последний таймень на реке? Твой точно под корягой еще лежит и размером не меньше крокодила.

Иван только махнул рукой.

– Опять зубоскалишь? Дался тебе этот крокодил!

Сашка тем временем закончил обмерять тайменя четвертями и приказал:

– Несите его, дядька Лексей, подальше от берега в тень! – Гордость так и лезла из него. Надо ж, как ловко он подцепил тайменя да еще длиной в два с лишним аршина! Утер, ох как утер нос городским гостям!

Алексей поднял тяжелую рыбину и понес на спине, чувствуя, как стихает трепет ее тела. Близнецы и Иван довольные шли рядом.

Уложив уснувшего тайменя на широкие листья дудника, Сашка достал из-за голенища сапога нож и привычным движением распластал рыбу. В ее желудке оказался ленок фунта два весом да вздумавшая переплыть реку неосмотрительная белка. Икры не было.

– Ну да ладно! – протянул разочарованно Сашка, вытирая нож о траву. – Все равно отгулялся царек, отжировал на вольных харчах. Дома его подсолим, подвялим малость, а потом подкоптим. – Он прищелкнул языком. – Слаще его балыка ничего на свете нету. Едали? – справился он у гостей.

Те молча развели руками.

– Ничего, скоро пальчики оближете! – покровительственно произнес паренек и пообещал: – В городе у вас его с руками оторвут.

На пару с братом они набили брюхо тайменя травой, завернули его в холстину, которая оказалась все в том же тючке, перевязали веревкой и положили подальше от жары под ветви огромной пихты. И после этого занялись боевыми ранами Алексея и Ивана. Ворча и поругивая гостей за то, что те хватались голыми руками за бечеву – так ведь можно до кости ладони располосовать, – близнецы обложили их листьями медуницы и забинтовали куском той же холстины, что пошла на тайменя.