Гены-убийцы - Мэрфи Уоррен. Страница 29

— Выбирай: либо ты ведешь себя смирно и тогда бодрствуешь, либо пробуешь поднять шум и тогда опять валяешься без сознания. Только учти, от этого у тебя прибавится шрамов.

Римо избрал первый вариант. Вдруг в награду за покорность он получит то, чего ему сейчас больше всего хотелось, — сигарету?

А потом — бифштекс. Сырой, сочный, какой ему однажды подали в Вихокене, штат Нью-Джерси.

Римо отчетливо помнил тот бифштекс, его восхитительный вкус. Но, вспомнив, где он и в чьей власти, он сообразил, что мечтать сейчас о мясных блюдах по меньшей мере неуместно.

Чиун дождался, пока Смит уберет с пола перед палатой Римо трупы, а потом прошел к себе в комнату, отказавшись перекинуться со Смитом даже словечком. Впрочем, Смиту было не до разговоров: он был слишком занят.

Он проследовал прямиком в кабинет.

В правительственных кругах никто не знал Смита. Ни в одном вашингтонском кабинете не висело его портрета, никто не получал от него предложений защиты от молнии, наводнения или пожара.

Однако, действуя анонимно, он тем не менее распоряжался более могучими армиями, чем кто-либо другой во всей Америке. В его кабинете сходилось больше, чем в любом другом месте, приводных ремней, заставляющих крутиться всю страну. Тысячи людей оплачивались непосредственно им, тысячи трудились на иные структуры, но их доклады поступали в КЮРЕ, хотя никто из них этого не знал и не послушался бы прямого приказания, отданного Смитом.

Молодой президент, поручивший Смиту руководство тайной организацией КЮРЕ, сделал мудрый выбор. Он поставил на этот пост человека, для которого ничего не значили ни личный престиж, ни власть. Его интересовало одно: иметь достаточно власти, чтобы хорошо исполнять свои обязанности.

Таков был его характер: он был органически неспособен злоупотребить властью.

Сейчас он собирался эту власть употребить. Уже спустя несколько минут над заливом Лонг-Айленд стали кружить военные вертолеты, разыскивая катер «Силвертон» длиной 27 футов. Федеральные агенты взяли под контроль мосты, тоннели и пункты оплаты за пользование автострадами между местечком Рай, штат Нью-Йорк, и городом Бостоном, штат Массачусетс. Им сказали, что они ищут дипломата, похищенного после того, как ему было предоставлено убежище в США. Имя его держалось в тайне, зато было известно, что он — брюнет с темными глазами, широкоскулый, с очень широкими запястьями. Остальное их не касалось.

Службы безопасности аэропортов и инспектора в морских портах по всему востоку США были приведены в состояние повышенной готовности приказом найти человека с теми же приметами. Им было известно одно: задание имеет чрезвычайную важность.

Мобилизовав все эти силы, Смит принялся ждать. Он развернул свое кресло так, чтобы у него перед глазами был залив Лонг-Айленд. Он не питал большой надежды на успех, поскольку правительство было как вода, на которую он сейчас смотрел. Поведение воды можно предсказать, ибо приливы и отливы подчиняются безупречному графику. Но разве его можно контролировать?

С правительством дело обстояло точно так же. Его поведение иногда можно было предсказать, но только дураки могли утверждать, что способны его контролировать. Так же и воды залива: сотни, тысячи лет приливы сменяются отливами. Пройдут сотни, тысячи лет, и кто-нибудь будет так же сидеть в кресле Смита, глядя на воду. Вода будет по-прежнему находиться в движении, подчиняясь собственному ритму, собственному графику.

Зазвонил телефон. Это был не тот телефон и не тот звонок, которого ждал Смит.

— Да, господин президент, — произнес Смит.

— Не думал, что опять придется вам звонить, — начал президент, — но что творится, черт возьми?

— Что вы имеете в виду, сэр? — спросил Смит.

— Мне докладывают о происходящем. Впечатление такое, будто все это дурацкое правительство поднято по тревоге. Это ваши проделки?

— Мои, сэр.

— С какой стати, раз вам положено разбираться с бостонской заварухой?

— Это — часть того, что вы именуете «бостонской заварухой», — ответил Смит.

— Я полагал, что ваше секретное оружие наведет за это время порядок. — Мягкий, вкрадчивый голос президента был полон сарказма.

— Секретное оружие повреждено и захвачено неприятелем, сэр, — отрапортовал Смит. — Важно найти его, прежде чем оно...

— Заговорит? — догадался президент.

— Да. Или будет уничтожено.

Президент вздохнул.

— Если оно заговорит, то это приведет к падению всего правительства.

Не только моей администрации, но и всей концепции конституционного правления. Полагаю, вам это известно.

— Известно, сэр.

— Как мы можем воспрепятствовать тому, чтобы оно заговорило?

— Обнаружив его.

— И что тогда?

— Если возникнет опасность, что оно разгласит то, чего не следует разглашать, я возьму это на себя.

— Как? — спросил президент.

— Не думаю, что вам хочется услышать ответ на ваш вопрос, господин президент, — ответил Смит.

Президент, отлично понявший, что только что услышал, как один человек дал обязательство убить другого, если это будет отвечать интересам страны, негромко произнес:

— Так. Оставляю это на вашей совести.

— Так будет лучше всего. Мы уже уничтожили несколько бостонских тварей. Количество жертв благодаря этому уменьшится.

— Слабое утешение. Не думаю, чтобы американский народ успокоился, если я скажу ему, что мы понизили смертность от мутантов на шестьдесят семь процентов. Вместо шести человек в день теперь от них погибают двое.

— Боюсь, что нет, сэр. Мы продолжаем заниматься этим, — сказал Смит.

— Спокойной ночи, — сказал президент. — Когда все кончится — если, конечно, мы выживем, мне, видимо, захочется с вами встретиться.

— Спокойной ночи, сэр, — сказал Смит, уклонившись от ответа.

Следующий звонок был тем самым, которого Смит ждал. Работник прибрежной охраны, полагавший, что беседует с агентом ФБР по графству Вестчестер, доложил, что один из вертолетов засек «Сильвертон» длиной 27 футов. Катер был пуст и дрейфовал без огней по заливу.

Принадлежал катер дантисту из Нью-Джерси, показавшему, что продал катер всего 8 часов тому назад за 27 тысяч долларов наличными. Покупателем был молодой мужчина с золотым медальоном в виде солнца на шее.

Смит поблагодарил звонившего и повесил трубку. Все, нить оборвалась.

Мужчина с медальоном был одним из людей-тигров. Смит лично пристрелил его в коридоре перед палатой Римо. Следствие зашло в тупик.

Смит прождал у телефона всю ночь, но других звонков не последовало.

Глава 13

Была еще ночь, когда небольшой реактивный самолет приземлился на ухабистой полосе. Как только он остановился, Римо почувствовал, что его клетку потащили к двери. Через секунду клетка упала с высоты пяти футов на землю.

— Больно, черт возьми! — крикнул Римо. Однако его голос не вырвался за пределы тесной клетки, завернутой в плотный черный брезент.

Воцарилась тишина. Через некоторое время моторы самолета заработали снова, причем прямо у него над головой. Было время, когда он умел отгородиться от любого шума, подобно тому, как обычные люди закрывают глаза, но сейчас у него ничего не вышло.

Оглушительный рев моторов отдавался у него в голове, заставляя стучать зубами и нарастая с каждой секундой. Наконец Римо перевел дух: самолет покатился прочь, взлетел и вскоре шум моторов стих.

Ночь была тихой, если не считать стрекота насекомых, выступавших слаженным сводным хором всех букашек, какие только появлялись когда-либо на свет.

Римо по-прежнему сходил с ума по сигарете. Неожиданно чехол откинули, и по ту сторону решетки предстала Шийла Файнберг в шортах, которые едва прикрывали то, что им положено прикрывать, и в рубашке цвета хаки, обтягивающей ее огромную грудь.

— Как поживаешь? — спросила она.

— Превосходно, — отозвался Римо сквозь прутья. — Время бежит незаметно, когда человек веселится вовсю.