На шаг сзади - Манкелль Хеннинг. Страница 30

Слабые, еле заметные дуновения ветерка. Но кожей лица он все равно их ощущал. Он их насчитал двадцать семь. Посмотрел на часы – он стоял довольно долго, было уже без трех восемь. Никто за это время не появился, ни один человек не прошел мимо его укрытия. Около семи где-то залаяла собака. И все. Он знал, что это значит – парк пуст. Ему никто не помешает.

Как он и предвидел.

Он снова посмотрел на часы. Одна минута девятого. Он решил подождать еще пятнадцать минут.

В четверть девятого он осторожно спустился по склону и оказался в густом кустарнике. Через несколько минут он был на месте. Первым делом он удостоверился, что за это время здесь никого не было, – в тот раз, уходя, он натянул нитку между двумя деревьями, между которыми был единственный проход на поляну. Нитка была цела. Потом достал складную лопатку и начал копать. Он копал споро, но не торопясь, стараясь не напрягаться. Он вовсе не хотел вспотеть и простудиться. После каждого восьмого удара лопатой он останавливался и прислушивался. У него ушло двадцать минут, чтобы снять верхний слой слежавшегося дерна, покрывавшего брезент. Прежде чем откинуть полотнище, он мазнул под носом ментоловым маслом и надел хирургическую маску. Потом вытащил брезент и аккуратно сложил его в сумку. В яме лежало три резиновых мешка. Запаха не было, значит, он все сделал правильно, мешки оказались герметичны. Он поднял один из мешков и отнес его на край поляны, туда, где они тогда сидели. Благодаря постоянным тренировкам сил у него было достаточно – не больше десяти минут ушло, чтобы перетащить все три мешка. Затем он положил снятый дерн на место и тщательно затоптал. То и дело, через равные промежутки времени, он прерывал работу и вслушивался.

Потом он пошел к дереву, под которым лежали мешки. Из сумки достал скатерть, бокалы и полусгнившие остатки еды – он сохранил все это в своем чулане.

Затем он развязал мешки и вытащил из них трупы. Парики были уже не такими белыми. Пятна крови посерели. Он рассадил их по местам, стараясь, чтобы все было так, как на сделанной им тогда фотографии.

Оглядев свою работу, он налил в их бокалы немного вина.

Прислушался.

Тишина.

Он забрал мешки, втиснул их в сумку и покинул поляну. Только отойдя на приличное расстояние, он снял маску и стер ментол с верхней губы. По дороге назад ему никто не встретился. Других машин на стоянке не было. Он добрался до Нюбрустранда, сменил машину и поехал в Истад. Было около десяти часов. Он не сразу отправился домой, а проехал еще немного по шоссе на Треллеборг. Выбрав укромное место у воды, он сложил брезент и два мешка в третий, сунул туда же несколько заранее припасенных кусков чугунной трубы и бросил мешок в воду. Тот немедленно пошел ко дну.

Потом он вернулся домой. Сжег маску в камине, выбросил в мусоропровод башмаки. Пузырек с ментоловым маслом поставил на свое место на полочке в ванной. Затем принял душ и тщательно вымылся дезинфицирующим мылом.

Потом он пил чай. Заглянул в банку и записал на висевшей в кухне грифельной доске, что на этой же неделе надо отправить заказ в Шанхай. Немного посмотрел телевизор – шла передача о бездомных. Ничего нового он не услышал.

В полночь он присел за кухонный стол. Перед ним лежала пачка писем.

Настала пора двигаться дальше. Он вскрыл лежащее сверху письмо и углубился в чтение.

Валландер покинул виллу Хильстрёмов в половине второго. Он решил сразу поехать в Скорбю, где жила Иса Эденгрен. Та самая девушка, которая, по словам Евы Хильстрём, тоже должна была отмечать с друзьями праздник лета, но заболела. Нужно спросить Еву, почему она сама ничего не рассказывала. Валландера все время мучило чувство вины, что он не забил тревогу раньше, не понял, что с ребятами случилось что-то серьезное.

Он остановился у кондитерской рядом с автовокзалом, съел бутерброд и запил его водой. О том, что ему следует попросить бутерброд без масла, он вспомнил слишком поздно. Напротив него за соседним столиком сидел какой-то мужчина и внимательно его разглядывал. Узнал меня, решил Валландер. Теперь пойдут слухи, что главный следователь, вместо того, чтобы искать убийцу своего товарища по работе, сидит и часами счищает масло с хлеба. Валландер вздохнул. Он никак не может привыкнуть к сплетням.

Он выпил чашку кофе, забежал в туалет и пошел к машине. Вырулив за город, он решил проехать по проселку мимо озера Бьерешё. Не успел он свернуть с шоссе, как зажужжал мобильник Он съехал на обочину. Это была Анн-Бритт Хёглунд.

– Я была у родителей Лены Норман, – сказала она. – Кажется, удалось узнать нечто важное.

Валландер прижал трубку к уху.

– По-видимому, на их празднике не хватало одного человека, – сказала она.

– Я знаю. К ней я и еду.

– К Исе Эденгрен?

– Именно к ней. Ева Хильстрём показала мне такую же фотографию, как у Сведберга. Снимок сделан с автоспуском в прошлом году.

– Похоже, Сведберг все время нас опережает.

– В чем-то мы его догнали, – возразил Валландер. – Что еще?

– Было несколько звонков, но, в общем, ничего существенного.

– Сделай одолжение, – попросил Валландер. – Позвони Ильве Бринк и спроси, какого размера был телескоп. И сколько он весил. Не понимаю, куда он подевался.

– Ты уже отбросил мысль о взломе?

– Мы ничего не отбрасываем. Но если человек тащит телескоп, кто-то же должен обратить на это внимание.

– Ты хочешь, чтобы я позвонила Ильве сразу, или это может подождать? Я сейчас еду в Треллеборг поговорить с парнем с той фотографии.

– Тогда можно подождать, – сказал Валландер. – А другой парень?

– Туда поедут Мартинссон и Ханссон. Я дала им данные. Они сейчас в Симрисхамне, беседуют с семейством Буге.

Валландер удовлетворенно кивнул:

– Замечательно, если мы найдем их всех уже сегодня. Вечером, как мне кажется, мы будем знать намного больше, чем знали утром.

Он нажал кнопку отбоя. Вскоре он въехал в Скорбю. Ева Хильстрём подробно описала ему дорогу. Из ее рассказов он понял, что у отца Исы очень большой хутор, к тому же несколько бульдозеров.

Валландер проехал по аллее и остановился. Впереди высился двухэтажный дом; во дворе стоял БМВ. Он вышел из машины и позвонил в дверь. Никто не открыл. Он позвонил еще раз и постучал. Было уже два часа дня. Он почувствовал, что вспотел. Позвонил еще раз. По-прежнему безрезультатно. Он обошел дом… Вокруг был старинный сад с ухоженными фруктовыми деревьями. Бассейн, садовая мебель, по-видимому, дорогая. В глубине сада стоял небольшой павильон, почти скрытый кустами и ветвями деревьев. Валландер огляделся и пошел к павильону. Зеленая дверь была приоткрыта. Он постучал – ответа не было. Он открыл дверь. Гардины опущены, в комнате – полумгла.

Как только глаза его привыкли к темноте, он обнаружил, что он в павильоне не один. На диване кто-то спал, натянув на голову одеяло, так что видны были только черные волосы. Валландер вышел, закрыл за собой дверь и снова постучал. Не дождавшись реакции, он снова вошел в павильон. Спящий по-прежнему лежал к нему спиной. Он включил свет, подошел к дивану, взял спящего за плечо. Когда и на это не последовало реакции, он понял: что-то не так. Он повернул тело к себе – это была Иса Эденгрен. Он закричал, начал ее трясти, но она ни на что не реагировала. Дыхание ее было редким и тяжелым. Он попытался ее посадить, но она безвольно валилась на диван. Он положил ее и стал искать мобильник, пока не вспомнил, что после разговора с Анн-Бритт положил его на сиденье. Он сбегал за телефоном. Возвращаясь назад, на бегу набрал номер «Скорой помощи» и коротко описал дорогу.

– Думаю, это приступ какой-то болезни либо попытка самоубийства. Что мне делать, пока я вас жду?

– Следите, чтобы не прекратилось дыхание. Вы знаете, что в таких случаях делать, вы же полицейский.

Неотложка прибыла через шестнадцать минут. Валландер к тому времени дозвонился до Анн-Бритт – та еще не уехала в Треллеборг. Он попросил ее ехать в больницу и встретить «скорую» там. Сам он хотел остаться в Скорбю.