Последний звонок - Мэрфи Уоррен. Страница 26

— Что случилось? — спросил Карбенко.

— Я хотела посмотреть телевизор, — объяснила жена премьера, — но он сказал, что этого делать не следует, потому что все передачи отвратительны. Если мне нужна действительно хорошая история, он может ее рассказать. В конце концов мне удалось включить телевизор и я стала смотреть новости. Он сказал, что я не должна этого делать и что там показывают какого-то неприятного толстяка.

— Да? — сказал Карбенко.

— Этот толстяк — премьер. Это его показывали в новостях. Ну, что вы на это скажете?

Карбенко посмотрел на Римо. Тот пожал плечами.

— Наверное, вашему супругу стоит похудеть, — сказал он.

— Потом он сломал ручку у телевизора, и его теперь невозможно включить.

— У русских никогда не было вкуса, — прокомментировал Чиун.

— Где премьер? — спросил Карбенко.

— В соседней комнате смотрит телевизор, — сказала Нина.

— Надеюсь, он испортит себе зрение, — проговорил Чиун.

— Я вижу, сценарий Чиуна вам не понравился, — заметил Римо.

— Мы устали после первого часа, — сказала Нина, — и попросили его остановиться.

— Русский может лежать на лугу среди цветов и жаловаться на вонь, — заявил Чиун. — Русских с тонким вкусом не было со времен Ивана Доброго.

— Ивана Доброго? — переспросил Карбенко и вопросительно поглядел на Римо.

— Все верно, — сказал Римо. — Семья Чиуна когда-то работала на него, и он расплатился вовремя. Поэтому из Ивана Грозного он стал Иваном Добрым.

Они оставили Чиуна смотреть в стену и прошли в соседнюю комнату.

Премьер сидел на узкой односпальной кровати и улыбался.

— Очень много передач обо мне, американец, — сказал он Римо.

— Что о вас говорят? — спросил Карбенко.

— Что я приехал в Америку обсудить с президентом гибель наших трех послов и что наше посольство отказалось сообщить какие-либо сведения относительно моего местонахождения и графика работы.

— Отлично, — сказал Карбенко.

Но премьер не слышал его. Его взор был прикован к телеэкрану.

— Смотри, смотри, Нина! — воскликнул он, показывая на экран. — Вот куда мы поедем.

По телевизору показывали рекламу Диснейленда во Флориде.

Нина согласно кивнула головой.

Премьер сказал:

— Я хочу туда поехать.

— Когда? — спросил Карбенко.

— А почему бы не прямо сейчас?

Карбенко на мгновение задумался.

— А почему бы и нет?

Глава четырнадцатая

В девять часов вечера того же дня премьер вместе с женой вылетели на частном самолете в Орландо, штат Флорида. Их сопровождали Римо, Чиун и Карбенко с четырьмя помощниками.

Десятью минутами ранее адмирал Уингэйт Стэнтингтон, вернувшись в свою квартиру в Уотергейтском комплексе в Вашингтоне, узнал, что в отеле «Колония Астор» не обнаружено никаких следов пребывания русского премьера.

— Вот сукин сын! — швырнув трубку, выругался Стэнтингтон. — Карбенко все-таки добился своего — уехал куда-то с премьером и теперь поджидает удобный случай, чтобы убить его.

Но Стэнтингтон не сдастся так просто.

Не более часа потребовалось его людям, чтобы найти дешевый мотель, где останавливалась семья Ирп. И уже через полчаса они узнали о зафрахтованном самолете, вылетевшем из Вашингтона в Орландо.

Они обследовали все гостиницы в Орландо и его окрестностях и в конце концов нашли отель, где в четырехкомнатном номере поселился Доктор Холидей с семьей.

Док Холидей: увлечение ковбоями выдало Карбенко с головой.

Администратор в гостинице подтвердил, что на утро он заказал четыре такси для большой компании, отправляющейся в Диснейленд.

Целый час адмирал Стэнтингтон провел, погрузившись в раздумья, и наконец принял решение.

Он не позволит Василию Карбенко убить русского премьера на американской земле.

И если есть только один способ помешать ему, Стэнтингтон использует этот способ.

Василию Карбенко остается жить считанные часы.

Глава пятнадцатая

Премьер хотел выглядеть как простой американец.

— Я хочу гулять по улицам и аллеям Диснейленда, как это делают все американцы. Я хочу быть одним из них. Никто не поймет, что мы не американцы.

Четыре кагебешника, состоящие под началом Карбенко, обменялись взглядами и согласно кивнули.

Римо посмотрел на премьера. На нем была гавайская клетчатая рубаха и огромная соломенная шляпа. Глаза он спрятал под большими солнечными очками. Однако его землистое лицо слишком часто мелькало на телеэкранах и вряд ли его можно было спутать с кем-то другим.

Все четыре такси были на месте в назначенное время. В головную машину сели два агента КГБ. Римо, Карбенко, премьер и Нина втиснулись во вторую машину, еще два агента залезли в третью, а в последней в гордом одиночестве ехал Чиун. Он потребовал себе отдельное такси, потому что не желал находиться рядом с филистерами.

— Не забудь, Чиун, — сказал Римо. — Мы должны уберечь премьера от смерти, все остальное не имеет значения.

— Бессмыслица! — сказал Чиун. — Вся моя жизнь потонула в бессмыслице.

Когда они подъехали к воротам Диснейленда, оказалось, что русские не в состоянии заплатить за вход. Диснейленд не принимал кредитные карточки и ничего не хотел знать о Международном валютном фонде или запасах природного газа в России, потому что эти запасы могли кончиться раньше, чем Диснейленд прекратит свое существование. Ибо его ресурсы были вечны и неисчерпаемы: он нуждался только в свежей краске и в бегающих повсюду тинейджерах, одетых мышатами и утятами.

К счастью, Римо, у которого с собой были деньги, смог заплатить 2365 долларов наличными за двухдневную экскурсию для всей компании. На оставшиеся деньги премьер купил каждому часы — «мечту русского дипломата»; четырем кагебешникам — по механической мечте, а себе и Нине — по электронной, где в полдень и в полночь на циферблате появлялась мордочка Микки Мауса. Чиун тоже получил свою «мечту дипломата», после чего объявил, что всегда любил Россию.

Монорельсовая дорога протянулась над цветущими зелеными лугами с подстриженными деревьями. Было позднее утро, и солнце отражалось в большом и необыкновенно голубом озере, настолько голубом, что один из агентов поинтересовался, не подкрашивают ли его.

Выйдя из вагончика, они окунулись в густой запах свежеподжаренной воздушной кукурузы. Обнаружив неподалеку банк, премьер обменял в нем эквивалент урожая всего узбекского хлопка на наличные доллары и получил возможность посмотреть на Белоснежку с семью гномами, а также побывать в мире Дикого Запада.

Чиуну захотелось получить шляпу Черного Плаща. Решив каждому купить по такой шляпе, премьер послал одного из кагебистов в банк. Тот обменял полезные ископаемые Украины и вернулся к ждущему его в Мире Полинезии премьеру с полной сумкой наличности.

Полезных ископаемых хватило еще и на травяную юбочку для Нины и на маски Микки Мауса, сделанные из кокосовых орехов и морских раковин.

— Это все прекрасно, — сказал Чиун. — Римо, нахлобучивая на лоб шляпу Черного Плаща. — Но ты все-таки обманщик.

— С чего бы это?

— Однажды ты возил меня куда-то и сказал, что это Диснейленд. Ты меня обманул, Диснейленд на самом деле здесь.

— Ты главное, Чиун, смотри в оба. С премьером ничего не должно случиться.

Наконец русские проголодались и премьер обнаружил, что плата за вход не исключает необходимости платить за обед. Пришлось посылать в главный банк Диснейленда еще одного агента. Это обеспечило каждого едой и напитками.

Когда с обедом было покончено, никто не поднялся с места. Римо поинтересовался, почему они продолжают сидеть. Премьер сказал, что закуски было маловато и он очень надеется на главное блюдо.

Когда Римо объяснил, что все уже съедено, премьер объяснил, что Балканы он не отдаст ни за что, даже за кусок хлеба.

В конце концов они остановились на гигантских хот-догах, а Диснейленд получил право построить курорты ни Черном море и на Урале.