Разгневанные почтальоны - Мэрфи Уоррен. Страница 32

— Тогда почему же Он то и дело посылает к тебе стюардесс?

— Не забывает старика Римо! В свое время я не пропускал ни одной стюардессы.

— Ну да. Только до того, как ты приобщился к солнечному источнику учения Синанджу.

— Как же! Когда я был копом, стюардессы на меня даже не глядели.

— А теперь, когда тебе все равно, от них отбою нет. Разве жизнь можно назвать справедливой?

— Жизнь очень несправедлива, — согласился ученик.

— Ну, тогда мы не разобьемся, — успокоился Чиун.

Над Род-Айлендом из салона первого класса вышла Тамайо Танака. Подчеркнуто игнорируя мастеров Синанджу, она поспешила в туалет.

— Никак не могу поверить, что это та самая Танака с четвертого канала, — заметил Римо.

— А мне не верится, что белая женщина способна так себя унизить.

— С каких, интересно, пор по корейской шкале эволюции белые стали выше японцев?

Мастер Синанджу поднял вверх свой указательный палец с чехольчиком для ногтя.

— С тех пор как я нацепил сие украшение.

Тамайо освободила туалет чуть ли не через полчаса. Она намазала уголки глаз каким-то блестящим веществом, и глаза стали раскосыми, как плоды миндаля. Лицо приобрело цвет слоновой кости, а губы сильно покраснели.

— Тамайо только что превратилась в японку, — заметил Римо.

— Бесстыжая шлюха! Надо же, еще и гордится! — возмутился Чиун.

«Боинг-727» приземлился примерно минут на двадцать раньше положенного.

— Готов спорить, что Смит на все рычаги нажал, лишь бы поскорее нас сюда доставить, — хмыкнул Римо.

В зале ожидания аэропорта никакой Тамайо Танаки не было. Внизу на стоянке такси стояла огромная очередь. Ни слова не говоря, мастер Синанджу обошел ее и сел в первое же подъехавшее такси.

Пожав плечами, ученик последовал за ним.

— Эй! Вы что делаете? — послышался знакомый голос.

И, к ужасу Римо и Чиуна, в такси влезла Тамайо Танака.

— В эту игру не только вы играть умеете, — усмехнулась она.

— Вы все вместе? — через мутную плексигласовую перегородку спросил таксист.

— Да, — ответила Тамайо.

— Нет! — отрезал Чиун.

— Возможно, — сказал Римо, понимая, что главное — выиграть время. — Мы направляемся на главпочтамт.

— Южный почтамт? Там, где ФБР ловит того психа?

— Мне туда же, — воскликнула Тамайо.

Больше таксисту ничего и не надо было, и он тут же рванул с места.

По дороге Тамайо вытащила из сумки сотовый телефон и позвонила в редакцию.

— Через десять минут я буду на Южном вокзале. Что нового?

Римо с Чиуном прислушались.

— Они все еще держат его на крыше Южного вокзала, Тамми, — раздался в трубке чей-то голос.

— Тамми? — переспросил Римо.

— Шшш! — прошипела Тамайо, отворачиваясь к окну. — Он что-нибудь говорит?

— Только то, что недоволен.

— Может, я смогу его разговорить.

— Что ж, в таком случае ты переплюнешь Службу по борьбе с насилием среди почтовых служащих, которую создала ФБР.

— Увидимся в десять, — отозвалась Тамайо и отключилась.

— Службу по борьбе с насилием среди почтовых служащих? — удивился Римо, когда Тамайо сунула сотовый телефон обратно в сумочку.

— Это новая служба.

— Пожалуй, мера своевременная, — кивнул Римо.

— А вы, интересно, откуда?

— Отряд по борьбе с поддельными японцами, — фыркнул Чиун. — Тоже новая служба.

— Нет такого закона, который запрещал бы приводить в действие рецессивные гены.

— А должен бы быть! — сказал Чиун. — Рождественский торт!

— Рождественский торт? — удивился Римо.

— Так называют японскую женщину, которая к определенному возрасту не вышла замуж. Оскорбление очень сильное и полностью относится к этой обманщице.

— Не понимаю, почему вы так сердитесь, — хмыкнула Тамайо. — Прямо родственник моей бабушки по материнской линии!

Чиун так и застыл с раскрытым ртом.

— Римо, меня оскорбили!

— Не нарочно, — попытался успокоить его Римо.

— Останови экипаж и выгрузи эту дерзкую ведьму!

— Некогда.

— Тогда я выйду, — отрезал Чиун и приоткрыл дверцу.

Перегнувшись, ученик вновь ее захлопнул.

— Ради Христа! Мы уже почти приехали.

Они действительно приехали. Из-за набежавшей толпы таксисту пришлось остановиться на Атлантик-авеню — возле высокой стиральной доски из алюминия, где размещалась Федеральная резервная система.

Наступили сумерки. По небу патрулировали полицейские вертолеты. Лучи прожекторов шарили по выложенному песчаником фасаду бостонского Южного вокзала, расположенного на пересечении Атлантик-авеню и Саммер-стрит. Сноп света упал на большие зеленые часы — было ровно восемь двадцать две, — затем переместился на каменного орла, застывшего на гребне крыши.

На миг показалась чья-то скорчившаяся фигура в серо-голубой форме и тут же скрылась за распростертым каменным крылом.

— Похоже, это он, — сказал Римо.

Чиун кивнул.

— Нелегко будет взять его живьем.

— Да еще при таком скоплении свидетелей! Давай позвоним Смиту.

Римо уже открыл дверцу такси, как вдруг таксист потребовал плату.

— Вот наша доля, — произнес Римо, передавая ему двадцатку.

— А кто будет оплачивать вторую половину.

Римо огляделся по сторонам.

— Куда она делась?

— Ушла.

— Как тебе это нравится, Чиун? Тамми сбежала, не заплатив.

— Мы отомстим ей и всему ее роду, — грозно проговорил кореец.

— Но не более чем на двадцатку, — предупредил его ученик, отдавая таксисту еще одну купюру.

С телефона-автомата Римо позвонил Харолду В. Смиту.

— Смитти, он все еще на крыше железнодорожного вокзала.

— Я знаю. Я слежу за ситуацией.

— Тут все выстроились как на параде. Полно агентов ФБР, полиции и журналистов. Вы знаете что-нибудь еще?

— Судя по первым сообщениям, террорист бежал с почтамта через черный ход. Оттуда он пробрался на вокзал, а затем на крышу.

— Вы когда-нибудь слышали о фэбээровской Службе по борьбе с насилием среди почтовых служащих?

— Что, ваше очередное прикрытие?

— По моим сведениям, они пытаются уговорить его спуститься.

— У них ничего не выйдет. Они имеют дело не с недовольным почтальоном, а с закоренелым террористом.

— Если мы туда полезем, то нас покажут во всех программах новостей.

— Попробуйте с тыла.

— А почему бы и нет? — отозвался Римо и повесил трубку.

Пройдя по Саммер-стрит, они вошли в здание Южного почтамта. Он был все еще открыт, но совершенно пуст, не считая одинокого почтового клерка. Миновав операционный зал, Римо с Чиуном прошли в административные помещения, откуда быстро добрались до платформ «Амтрака» [12].

С этой стороны Южного вокзала не было никого, кроме одиноких полицейских, в основном слушающих свои рации.

— Похоже, нам повезло, — сказал Римо. — Мы можем проскочить сразу в двух местах.

Чиун посмотрел на свой чехольчик для ногтя и скривился.

— Эта штуковина не помешает тебе взобраться наверх? — спросил Римо.

— Конечно, нет, — неуверенно ответил Чиун.

— Может, пока положишь ее в карман, чтобы не потерялась?

— У меня нет карманов.

— Тогда пошли.

Выбрав подходящую площадку, где крупный песчаник доходил чуть ли не до земли, они начали восхождение.

Первым шел Римо. Прижав руки к шершавой поверхности каменных плит, он превратил свои ладони в присоски. Затем зацепился за камень носком ноги, на мгновение отнял от камня руку и стал быстро, как паук, подниматься вверх по вертикальной стене.

Мастер Синанджу использовал для подъема ногти и носки сандалий. Сначала он шел вровень с учеником, затем вырвался вперед.

— Мы же не на соревновании! — прошипел Римо, заметив, что старик прижал чехольчик для ногтя к ладони — чтобы не потерять.

— Тогда не бойся проиграть, — откликнулся Чиун.

Одновременно достигнув края крыши, они перевалили через карниз и распластались на поверхности, чтобы не «засветиться» под лучами прожекторов.