Свидание со смертью - Мэрфи Уоррен. Страница 17

И тогда появились первые трупы. Однажды душным утром Римо вместе с другими, проснувшись, увидел изуродованные тела шести вьетконговских солдат, висевшие на проволоке в дальнем конце лагеря. Они были привязаны за запястья. Глазницы и зияющие раны были сплошь облеплены черными мухами.

— Пусть это послужит врагу уроком, ребята, — с улыбкой заявил майор солдатам, глазеющим на это зрелище, открыв рот. — Мы окружим лагерь их скелетами. Пусть знают, как сопротивляться армии США. — И быстро, уверенно кивнув, он удалился с видом человека, только что вручившего всем подарок.

В то время на холме как раз находился человек из ЦРУ. Он прилетел несколькими днями раньше. Звали его Макклири, и он разительно отличался от других представителей службы безопасности, которые бывали тут раньше. Во-первых, он не был тощим пронырой-стукачем. Макклири был крупным, упитанным мужчиной. Во-вторых, вместо правой руки у него был протез в форме крюка. По его виду было понятно, что при желании он может доставить много хлопот, но, подобно всем остальным, предпочитал заниматься своим делом. И даже увидев тем жарким августовским утром распятые на проволоке тела, он ничего не сказал.

Чуть позже в тот же день Римо подошел к нему и сказал.

— Помогите нам выбраться отсюда. Командир сошел с ума.

Макклири плюнул на свой крюк и обтер его о штаны.

— Я знаю, но не могу.

И пошел прочь.

Каждый день на проволоке появлялись новые тела, а старые разлагались и падали вниз. Иногда птицы хватали отдельные члены и пытались их унести, но не могли выдержать больше нескольких ярдов, поэтому территория лагеря была усеяна серыми пальцами и конечностями, обглоданными червями.

Сначала на проволоку попадали лишь трупы вьетконговских солдат, пытавшихся овладеть высотой. Когда они падали на землю, майор посылал отряд за новыми, и постепенно лагерь оказался окруженным занавесом из трупов, которые разлагались и гнили под нещадно палящим солнцем. Повсюду ощущался запах смерти, но никто так и не смог привыкнуть к нему. Когда трупы полностью окружили лагерь, майор распорядился натянуть второй ряд проволоки.

И все это время он улыбался, чисто брился и насвистывал.

И вот однажды жарким, вонючим утром Римо увидел, как на второй проволоке появились первые обитатели. И услышал их.

Они еще были живы.

На проволоке, привязанные за руки, как прежде трупы, висели два вьетнамских крестьянина, седовласый старик, раздетый донага, и мальчик лет девяти-десяти с ранением в боку. Старик тихо стонал, а мальчик, еле живой, лишь раскрывал рот, словно рыба, вынутая из воды.

— Что скажете, рядовой? — спросил майор, чистый и подтянутый, как никогда.

Ни слова не говоря, Римо обрезал веревки, державшие пленников, и взял мальчика на руки — тот весил не больше пятидесяти фунтов.

— Этим людям требуется врач, — сказал Римо.

— Что я слышу! Вы, кажется, назвали эти отбросы людьми, рядовой? Немедленно повесьте их на место, пока я не отдал вас под трибунал!

— Это гражданские лица, сэр, — возразил Римо, чувствуя привкус желчи во рту.

— Это отбросы, слышите, вы! Отбросы. Как и вы, рядовой Уильямс. Немедленно вздерните этих вьетконговских собак, иначе военный трибунал покажется вам просто раем на земле.

Подошли несколько солдат — посмотреть, из-за чего сыр-бор. А вместе с ними и Конрад Макклири, агент ЦРУ.

Римо опустил ребенка на землю.

— Идите к черту, — пробормотал он. — Сэр.

В мгновение ока майор выхватил нож и занес его у Римо над головой. Римо обернулся. Стальное лезвие прошло по касательной, едва задев мягкие ткани спины.

Лицо майора исказилось в злобной улыбке.

— Вы еще пожалеете о своих словах, рядовой, — очень тихо произнес майор, надвигаясь на Римо.

— Майор, остановитесь! — прозвучал голос Конрада Макклири. Он приставил свой крюк к горлу командира.

— Вы не имеете права здесь командовать!

— Неужели? — удивился Макклири. — А что вы скажете по поводу этого крюка? — И он сильнее надавил протезом на шею майора.

Тот диким взглядом обвел своих солдат.

— Остановите его! — прохрипел он.

Но ни один человек не двинулся с места.

Время словно остановилось. Секунды показались Бауэру годами, прежде чем Макклири его отпустил. Затем представитель ЦРУ подошел к пленникам и осмотрел их.

— Мальчик, считай, уже умер, а старик и дня не протянет. Пусть ваши люди, — обратился он к майору, — отнесут его туда, где он мог бы умереть с миром.

Майор поспешил исполнить приказ.

На следующий день трупы были сняты.

А еще через день прилетел вертолет с едой. Макклири связался по рации с командованием и стал ждать ответа. В шесть вечера майор получил приказ о передислокации, и солдаты на холме стали готовиться к переброске.

— Не думал, что вам удастся что-либо сделать, — сказал Римо Макклири.

Тот пожал плечами.

— А что я такого сделал? Ну, перебросят вас куда-то еще. Его все равно не уберут. Такие, как он, незаменимы на войне.

— Но вы вызволили нас отсюда.

Макклири хмыкнул.

— Зачем?

— Мне хотелось, чтобы вы выжили в этой заварушке. Я уже видел вас раньше. Видел, как вы умеете убивать.

Прошли годы, прежде чем Римо снова встретился с Конрадом Макклири. Тогда он узнал, что тот работает на Харолда В. Смита, который в то время служил в ЦРУ. И что Макклири явился на холм в поисках сироты по имени Римо Уильямс, поскольку компьютеры Смита назвали его в качестве возможного кандидата на роль карающей десницы КЮРЕ.

Римо так и не узнал, что сталось с майором. О случае на холме он старался не вспоминать. Но иногда ему являлось ухмыляющееся, пугающе выбритое лицо майора и слышался стрекот вертолетного винта.

Майор Дик Бауэр. Это имя так же крепко врезалось в память, как и развешенные на проволоке тела.

Глава восьмая

Дик Бауэр умел ждать, как и положено хорошему военному, но на этот раз его терпение было на исходе. В сотый раз за этот вечер он посмотрел на каминные часы.

Где, черт побери, Брикелл и его отряд? Они ушли несколько часов назад и уже давно должны были вернуться с трупами троих пришельцев.

Часы на камине пробили полночь. Бауэр отодвинул стул, прошел через всю комнату к камину и, резко повернувшись на каблуках, направился к двери. На ходу он подобрал автомат «узи» и инфракрасные очки.

Он должен сам выяснить, что произошло, иначе и не сможет заснуть.

— Я выйду ненадолго, — бросил он часовому, охранявшему главный вход. — Если Брикелл с отрядом явится без меня, пусть подождет в кабинете.

— Слушаюсь, сэр, — быстро ответил часовой.

А про себя подумал, что не хотел бы сейчас оказаться на месте Брикелла вместе с его отрядом. Старик вне себя, и кому-то, скорее всего Брикеллу, очень не поздоровится. И хотя часовой был тепло одет, по спине у него пробежал холодок. Тут платили хорошие деньги, так что никто не отказался бы от подобных условий, но с Бауэром шутки плохи.

На вершине горы было ветрено и холодно. Вокруг сосен клубился туман Майор пошел по заросшей тропе, которую монахи проложили к монастырю почти сто лет назад. Впервые появившись в монастыре, Бауэр решил было расчистить ее, но потом передумал и оставил все как есть. Подлесок и высокая трава служили хорошей маскировкой. Зачем кому-то еще знать, что есть удобный путь на гору?

Он почувствовал запах дыма, и с помощью очков ночного видения разглядел тлеющие угли костра. Возле костра лежали три тела.

Трупы?

Он понаблюдал еще пятнадцать минут. Наконец один из лежащих шевельнулся. Значит, нарушители живы.

Бауэр скользнул на поляну и обошел костер с подветренной стороны. Служба во Вьетнаме научила его, что лучше всего нападать с той стороны, откуда тебя меньше всего ожидают.

Когда он отыщет Брикелла с отрядом, то задаст им такую трепку, что они запомнят ее на всю жизнь. Ведь он четко приказал сделать работу и немедленно возвращаться. Приказ был ясен. И нет им прощения за то, что не исполнили его точь-в-точь.