Властители земли - Мэрфи Уоррен. Страница 13

— Ты хочешь рассказать об этом шепотом, Берри?

— Да, Харолд.

Смит подошел к молодому человеку и попросил охранников отойти немного в сторону, потом наклонился к Берри, чтобы выслушать его жалобу.

— Да, я понял, — кивнул, наконец, Смит. — У кого оно?

— По-моему, у него, Харолд, — ответил Берри.

Он кивнул на жандарма, сидевшего за огромным пустым столом, за спиной служителя порядка красовался портрет французского премьера.

— Одну минутку, — сказал Смит и подошел к жандарму, смотревшему на него с явным подозрением.

Смит шепотом обратился к жандарму по-французски.

— Когда арестовали мистера Швайда, вы отобрали у него лоскут мягкой голубой ткани?

Жандарм ответил, что он точно не помнит, но тут появился префект, который пришел убедиться, позаботились ли должным образом о его товарище по оружию и, можно сказать, почти соотечественнике времен Второй мировой войны Харолде В. Смите.

— Вам нужен кусок ткани? Мусор? — удивился префект.

И как только он произнес слово «мусор», жандарм, сидевший за столом, припомнил. Когда Швайда арестовали, он цеплялся за клок голубой ткани, и полицейские выкинули этот обрывок.

— А не могли бы вы найти его? — спросил Смит по-французски.

— Да он же в мусоре, — ответил жандарм.

— Ш-ш-ш, не так громко, — предупредил его Смит.

— О чем это вы там шепчетесь? — взвизгнул Берри, и три бравых жандарма мгновенно выхватили пистолеты и нацелили их в грудь Берри.

Берри скорчился в углу, визжа и прикрывая голову руками.

— Найдите этот лоскут, черт бы его подрал! — велел Смит.

— Давайте, давайте, — приказал префект.

— Все будет хорошо, Берри, — успокаивал парня Смит. — Они сейчас его принесут. Они уже пошли за ним.

Но Берри продолжал визжать и беспорядочно сучить ногами в воздухе. У компьютерного гения была истерика.

Между тем оружие вернулось в кобуру. Жандармы в участке на улице Шарля де Голля обменивались изумленными взглядами. Префект заверил своего американского союзника, что Берри оказался самым опасным нарушителем в районе набережной. И правда, пострадавшая от него рыночная торговка весила 98 килограммов и была чуть ли не самым сильным человеком на острове, включая сюда и датскую его половину, где обитало немало крупных и малоцивилизованных личностей.

Смит кивнул. Он не знал, что произошло на самом деле, но, когда принесут голубой клочок, можно будет поговорить с Берри и все выяснить. И Смит заверил благородного префекта, что ничего подобного наверняка больше не повторится.

— Возможно мистеру Швайду необходимо наносить такого рода увечья, — шепотом начал префект, — мы ведь понимаем, в конце концов, от человеческой природы никуда не денешься, но только для этого есть специальные места. В конце концов, есть еще датская половина острова. Вы же понимаете.

Смит снова кивнул, но заверил префекта, что такого рода эскапады отнюдь не в характере молодого человека. Но тут в участке появился жандарм, державший в вытянутой руке лоскут ткани, другой рукой он зажимал себе нос. Потому что от ткани несло рыбой, гнилыми фруктами, кофейной гущей. Его явно извлекли из мусорного бака.

— Этот! Мой! — завопил Берри.

— Все в порядке, Берри. Ты его и получишь.

— Спасибо тебе, Харолд, — всхлипывая, отозвался Берри с благодарностью прижимая грязный лоскут к щеке.

Берри Швайд, компьютерный гений обширной и тайной сети организации, только что получивший прозвище «Чудовище из Мариго», кротко роняя слезы, сосал свой палец.

Префект предоставил им автомобиль, чтобы добраться обратно на север острова к деревне Гранд Кейс. Но вместо того, чтобы ехать домой, Смит велел шоферу высадить их прямо на дороге, в тупичке, где стояла мастерская по укладке гравия. Внутри этого незамысловатого помещения, позади нескольких кишащих комарами комнат находилась настоящая контора, куда Смит и привел Берри, отсюда открывался потайной проход в обширную пещеру, которая и являлась хранилищем информации и базой данных компьютерной сети КЮРЕ.

Именно здесь Швайд изобрел портативное устройство, которое теперь носил с собой Смит. Он также придумал способ, как не только обезопасить информацию, но и определить личность того, кто попробует вломиться в сеть. Смит, который тоже не был новичком в технологии, так и не смог разобраться, как работает этот определитель.

Когда двери за ними закрылись, запечатанные для надежности стальными, взаимоперекрывающимися панелями, Смит задал один простой вопрос:

— Что произошло в Мариго?

— Это все ваша вина, — откликнулся Берри Швайд.

Он прочищал себе ухо кончиком голубого лоскута.

— Моя вина? — переспросил Смит. — Каким образом?

— Я даже не хочу вам говорить.

— Берри, послушай. Ты же знаешь, что мы делаем кучу работы, о которой не должны знать посторонние люди. И мы не имеем права привлекать к себе внимание или вызывать любопытство.

— Секретная работа? — спросил Берри.

— Да, — подтвердил Смит, и Берри кивнул.

— Ну ладно, — решился он, — Все эти записи, — он показал на громадные банки данных, выстроившееся вдоль стен пещеры.

— А что с ними?

— Вы вызвали какой-то старый материал и поставили на вводных данных свои инициалы, а я сканировал эти файлы для... ну, не важно, это очень сложно, но вот этот файл у меня и выскочил. А на нем еще были записаны ваши заметки. Вы там говорите, что беседовали с кем-то, кого вы завербовали, и спросили его, что он делает. А он тогда и ответил, что ничего не делает, только учится дышать, и вообще все одна сплошная глупость, и он в любом случае собирается с вами порвать.

Смит тут же сообразил, на что наткнулся Берри Швайд. Это были ранние наблюдения Смита над тренировками Римо, первыми его тренировками, когда Смит только-только пригласил на работу Чиуна, мечтая о создании мощной карающей руки; тогда Смит думал о том, как один человек будет выполнять работу, которую должны бы делать тысячи людей.

А Швайд все еще продолжал говорить.

— Конечно, это выглядело довольно бессмысленно, если подходить к предмету только с точки зрения обыкновенных людей. Но, по правде говоря, запись была потрясающей, ведь она укладывалась в основные космические формулы мощи. Вы же понимаете, что такое масса, энергия и скорость света, верно?

— На уровне любого непрофессионала, наверное, — ответил Смит.

— Ну вот, тогда представьте себе, что свет изгибается, и вам все станет ясно, — продолжал Швайд.

Смит прокашлялся. Это было выше его понимания.

Берри разъяснял дальше:

— Вы сможете понять, что означает дыхание, если взглянете на него с точки зрения космической энергии того же рода, что мы используем сейчас для хранения вашей информации. Ведь это же синхронизация человеческого существа с ритмами этих энергий. Поэтому вы и в самом деле начинаете отражать в себе световое искривление с той же силой, что и космические световые энергии. В теории.

— А на практике? — спросил Смит.

— Ну, я попробовал так сделать, — сказал Берри, — и вдруг ощутил такую уверенность в себе, что вышел наружу и бегом пробежал всю дорогу до Мариго, целых пять или шесть миль, а потом кто-то на рынке меня толкнул и я просто в ответ отпихнул его.

— Это и был жандарм? — поинтересовался Смит.

— Да, наверное.

— Ты сломал ему ключицу, — сообщил Смит.

— О, Боже!

— А потом ты отшвырнул 100 килограммовую женщину на пол-улицы, и она до сих пор еще в больнице.

— Боже мой, Боже мой! — стонал Берри.

— Ты мог бы все время проделывать эти вещи? — спросил Смит.

— Какие? Дыхательные упражнения, которые дали мне силу? Нет. Понимаете, при этом обязательно надо не думать. А если вы будете думать над тем, что делаете, то никогда ничего не выйдет.

— Как в спорте, — заметил Смит, который хорошо понимал, что стоит при игре в гольф задуматься над ударом — и почти наверняка считай его проигранным.

— Только еще сильнее. Ведь в этом деле речь идет о мельчайших, невидимых глазу частицах.