Заманчивая мишень - Мэрфи Уоррен. Страница 34

— Почему он не в больнице Святой Елизаветы? — прошептал директор секретной службы.

Один из агентов увеличил громкость.

— ...требую, чтобы Белый дом принес официальное извинение за распространение заведомо ложного слуха о том, что меня поместили в психиатрическую больницу. Это явная, вопиющая попытка меня дискредитировать.

Объектив камеры переместился к больничной койке, на которой ничком лежал какой-то человек.

— Кто из них кто? — спросил Президент.

— На животе лежит песчаный червь, — ответил Чиун. — Думает, что греется на солнце.

Камера вернулась к раскрасневшемуся лицу Гилы Гинголда, и находившаяся за кадром Пепси Доббинс задала вопрос:

— Конгрессмен, как думаете, почему Белый дом хотел убедить общественность, будто сегодня вечером вы набросились на Президента?

— Очевидно, главным мотивом послужили мои успешные усилия возглавить в Конгрессе борьбу против программы всеобщего здравоохранения.

— Не назовете ли конкретные фамилии?

— Нет. Однако все знают, что заправилой в программе всеобщего здравоохранения является Первая леди.

— Спасибо, конгрессмен Гинголд.

Пепси Доббинс повернулась к камере и почти заслонила собой Гилу Гинголда.

— Сегодня вечером весь Вашингтон задается вопросом, наступил ли в политической склоке из-за всеобщего здравоохранения новый спад, или же она перешла в открытую войну?

Послышался голос находившегося за экраном ведущего.

— Пепси, во-первых, поздравляю с возвращением в отдел новостей АТК.

— Спасибо.

— Во-вторых, что можете добавить к бостонскому аспекту этой истории?

— Никакого бостонского аспекта нет, — прошипел директор секретной службы.

Но тут Пепси Доббинс произнесла слова, от которых у него началось дикое головокружение.

— Эти сведения получены мной от источника в секретной службе. Винтовка, из которой сегодня ветром пытались застрелить Президента, — «манлихер-каркано», калибр шесть с половиной, серийный номер эс двадцать семь шестьдесят шесть. Та самая из которой был убит президент Кеннеди в городе Далласе, штат Техас, более тридцати лет назад.

— Пепси, это ошеломляющее известие! И какие же выводы?

— Это значит, — ответила журналистка, сверкая кошачьими глазами, — что я могу стать новым Стейнвеем. Или Стейнуордом. Ты знаешь.

— Я спрашиваю, — настаивал ведущий, — что это значит в свете уже сказанного?

— Что существует откровенный заговор с целью убить Президента и корни его уходят в шестидесятые годы.

На командном пункте секретной службы в подвале Белого дома все головы обратились к директору, все разом посмотрели на него. Безрадостными взглядами. Директору сочувствовали. Он подумал, что и его взгляд наверняка в высшей степени безрадостен.

Поступивший факс объявил о себе пронзительными гудками, и, когда Смит небрежно потянулся за ним, у директора едва не оборвалось сердце.

— Тут сказано, — объявил Смит, — что ФБР обнаружило в картотеке отпечатки пальцев того, кто пытался застрелить Президента.

Все вокруг затаили дыхание.

— Принадлежат они Ли Харви Освальду.

Глава 21

— Невероятно, — воскликнул глава КЮРЕ, когда Римо подал ему очередной, еще теплый факс.

Было три часа ночи. Смит вот уже несколько часов анализировал сведения из Бостона, из больницы Святой Елизаветы и других объектов расследования.

— Разобрались? — поинтересовался Президент Соединенных Штатов.

— Ничего не понимаю, — признался Смит.

Римо с Чиуном праздно сидели возле двери. Если кто-нибудь стучал, ему велели убираться подобру-поздорову.

— Это помощник начальника наряда Мерта, — послышался нервозный голос. — Директор спрашивает, нужна ли вам еще эта комната.

— Мы не закончим, пока не подаст голос Первая леди, — ответил Чиун.

— То есть толстая, — поправил Римо.

Кореец пожал плечами, словно разница между тем и другим совершенно несущественна.

— Уходи, — бросил Президент.

Харолд В. Смит откинулся на спинку кресла; сняв очки без оправы, протер покрасневшие глаза. Лицо его было гораздо серее обычного, что свидетельствовало о крайней усталости.

— Мистер Президент, — наконец заговорил он, — могу лишь высказать свои соображения.

— Слушаю, — отозвался глава государства.

— На теле человека, который выдавал себя за Алека Джеймса Хайделла, обнаружены шрамы, идентичные шрамам Освальда. Отпечатки их пальцев совпадают. Винтовка идентична оружию Освальда.

— Значит, убить меня пытался Освальд?

— Необязательно. Винтовка идентична, но это копия. Настоящая винтовка Освальда находится в Национальном архиве с шестидесятых годов. Это наводит на мысль, что ассасин тоже мог быть копией.

— А что, если это были настоящий Освальд или настоящий Хайделл?

— Маловероятно, сэр. Смотрите. В этом причудливом сплетении обстоятельств все были копиями. Копия Освальда. Копия Гинголда. Даже копия Гетрика.

— Не значит ли это, что люди, убившие Кеннеди пытаются убить и меня?

— Говорить об этом с уверенностью еще слишком рано. Однако смотрите, хотя этому Хайделлу примерно столько же лет, сколько было бы сейчас Освальду, его убийца, копия Джека Руби, которого в Бостоне опознали как бармена Бада Коггинса, моложе, чем был Руби в шестьдесят третьем.

— Не понимаю, о чем вы, — поспешно произнес Президент.

— Копию Руби — Коггинса — видели едущим к Массачусетскому университету в шлеме ВР. Тот же шлем был на нем, когда он застрелил Хайделла. Бостонское отделение секретной службы сообщает, что вмонтированная внутри миниатюрная камера передавала в так называемые наглазники то, на что этот человек обращал взгляд. То есть видел-то он происходящее в действительности, но думал, что находится в виртуальной реальности.

— Чепуха какая-то, — заключил Президент.

— Наоборот, очень разумно. В кармане этого человека обнаружилось приглашение участвовать в особой игре ВР. Обратного адреса на пригласительном письме нет. Только телефонный номер. Очевидно, позвонив по этому номеру, он получил шлем и машину, которую агенты нашли в университетском гараже. Компания называлась «Джонт системз». Такой компании не зарегистрировано, мистер Президент. А телефонный номер — номер автомобильной сотовой связи.

— Кажется, опять ничего не понимаю.

— Судя по приглашению, игра, в которую играл Бад Коггинс, называлась «Руби».

— Господи!

— Бад Коггинс был простофилей. Известным любителем электронных игр, без семьи и почти без друзей. Его хитростью вынудили убить Алека Джеймса Хайделла. Выбор пал на него благодаря сноровке в этих играх и сходству с Джеком Руби. Подвернись под руку какой-нибудь другой Руби, постарше, но способный справиться с этим делом, — вне всякого сомнения, пригласили бы его. Однако самые высокие шансы на успех оказались у Бада Коггинса.

— Но зачем было убивать нескольких первоклассных агентов секретной службы?..

— Он думал, что это игра. Эта мысль и очень быстрая реакция обеспечили ему перевес над агентами. Те не могли стрелять, не выяснив, кто перед ними. Коггинс стрелял первым и вопросов не задавал. Думал, что это игра и за мелкие ошибки в ней смертная казнь не предусматривается.

Последнее сообщение Президент переваривал молча.

— Теперь мы знаем, что на голове двойника Гилы Гинголда обнаружен круглый хирургический шрам — результат трепанации, — такой же, как у двойника Гетрика. Только шрамы и связывают между собой эти два инцидента, а стрельба в Бостоне к ним отношения не имеет. Тем не менее, я считаю, что все три случая что-то роднит.

— Что именно?

— Умелое использование копий.

— Логично, — согласился Римо.

— Но кто же пытался меня убить?

— Уверяю вас, мистер Президент, все эти попытки были несерьезными.

— Как?!

— Операция эта — если ее можно так назвать — спланирована и организована превосходно. И каждый, кто знаком с методами работы секретной службы — а руководитель операции явно ознакомился с ними, — должен знать, что выходите вы из президентского лимузина не первым. Затем вероятность того, что в вас вцепится двойник Гетрика, была невелика. Точно так же мнимый Гинголд не мог нанести вам смертельной раны.