Мои красные туфли - Меррил Лиана. Страница 28

– Да его и так все бесит, – заметил Деке.

Карли перестала ходить из угла в угол и остановилась перед приятелем.

– Просто положись в этом деле на меня, хорошо, Деке? Думаю, мне удастся найти верный тон.

Молодой человек встал и нежно провел пальцем по щеке Карли.

– Хорошо, солнышко. Это твое дело. Я умываю руки и больше не возьму в голову ни самого Эвана, ни его проект. Занимаюсь им исключительно ради тебя.

Теперь уже мало было просто заткнуть уши – стоило бы прыгнуть в ближайшую шахту и засыпать ее за собой. Что же будет дальше?

– Добрый вечер, голубки, – приторно-сладко пропел Эван, входя в студию. – Давайте договоримся, что миловаться будете после работы, хорошо?

Деке медленно убрал руку от лица Карли и любезно улыбнулся режиссеру.

Видеоряд состоял из черно-белых фотографий молодой Арлин, разодетой в пух и прах и с зачесанными назад светлыми волосами. На каждом из снимков героиня или пела, стоя перед оркестром, или же позировала под руку с каким-нибудь стильным мужчиной. Голос Карли, наложенный на музыкальную дорожку, рассказывал:

– Арлин провела в Чикаго два года, постоянно переходя из одного клуба в другой. Пять раз она меняла оркестры и, наверное, столько же, если не больше, – мужчин. Однако несмотря на подобную переменчивость – по отношению и к тем, и к другим, – недостатка в претендентах и соискателях не ощущалось.

Монитор погас.

– Пока это еще не совсем то, что требуется, но настроение ты уловила достаточно точно, – пояснил Эван. – Понимаешь, о чем я?

Карли кивнула:

– Да, конечно. Всю правду и с легким налетом грусти, да? Чтобы не получилось слишком сухо. Личное отношение и все такое прочее.

– Да, именно так. Давай переделаем пару строчек, а потом пойдем дальше. – Эван протянул очередную стопку листов.

– Хорошо. – Карли вошла в кабину. Как приятно, что сегодня Эван ведет себя так спокойно и деловито. Может быть, в конце концов все наладится? Честно говоря, готовый фрагмент производил сильное впечатление. Если дальше получится не хуже, то можно надеяться на продолжение карьеры в документальном кино. Но только, конечно, не с Званом.

Озвучивание документальных фильмов принципиально отличалось от эмоционально бурных диалогов в мультфильмах и от короткого, но требующего полной отдачи спринта рекламных роликов. Темп здесь был куда спокойнее, оставалось время для раздумий и сомнений. Если говорить о дистанциях, то это был марафон, и напряжения он требовал совсем иного. Если бы она участвовала в проекте по доброй воле, то, возможно, и отношения с Эваном сложились бы совсем иначе. Может быть, эти отношения могли бы даже оказаться хорошими?

Как бы не так! Кого, черт возьми, она пытается обмануть?

Нет уж, работа с Эваном никогда не станет приятной. Он диктатор по натуре. Никто не смеет при нем и слова сказать, не говоря уже о том, чтобы спорить и давать советы. Так на что же надеяться Карли Бек, актрисе с подмоченной репутацией, рекламирующей дезодорант с запахом тропического бриза? Таким, как она, подобает знать свое место.

Карли не стала возражать, когда Эван сообщил, что намерен проводить ее до машины. Ведь уже целую неделю она собиралась поведать ему о Джесси Кламп. Свободолюбивая натура рвалась без церемоний выложить всю правду. Однако та часть сознания, которая не уставала контролировать действия, не позволила это сделать.

– Я разыскала Джесси Кламп, – наконец без всякого предисловия сообщила Карли в тот момент, когда они подошли к «ауди».

– Браво! – без всякого выражения поздравил Эван. – Кстати, а кто она, черт возьми, такая?

– Джесси Кламп, – повторила Карли, удивляясь, что он не вспомнил имя сразу. – В Нью-Йорке Арлин Барлоу снимала квартиру вместе с ней. Хореограф.

– А, вот кто, – безучастно произнес Эван.

– Сейчас она дает уроки танцев здесь, в Голливуде, – гордясь собственной осведомленностью, пояснила Карли. – Надеюсь, что в ближайшую субботу, вечером, смогу с ней поговорить. Возможно, она что-нибудь знает.

– Все пытаешься протолкнуть свою теорию о браке Барлоу и Силвера?

– Конечно, почему бы и нет? Если не выяснять, то ничего и не узнаешь, разве не так?

Эван покачал головой:

– Плохая идея.

– Почему? – возмутилась Карли. – Потому что принадлежит не тебе? Но ведь ты не сможешь запретить мне отправиться в клуб и поговорить с этой женщиной.

Он снова покачал головой, на сей раз плотно сжав губы – фирменное выражение лица режиссера Эвана Маклиша.

– Я пойду с тобой, – наконец заключил он.

– Но у меня уже есть спутник, я назначила свидание, – возразила Карли.

– Отмени.

– Не могу.

– Так это исследование или что-то иное? – Эван схватил ее за руку и притянул к себе. – Работа или развлечение? Что же?

Карл и выдернула руку и отступила в сторону.

– Что с тобой творится? Всего лишь минуту назад ты утверждал, что затея совершенно пустая. Сначала смеешься над моим планом, а потом меня же обвиняешь в том, что я несерьезно к нему отношусь.

– Но ведь это мой фильм. – Голос Эвана зазвучал жестко и безжалостно. – За два года работы над ним я всю задницу отсидел. Так что не надейся, что позволю тебе вот так запросто вмешаться и все испортить. Я тебе не доверяю. И все-таки зачем понадобилось это свидание?

Карли в отчаянии воздела руки:

– Это танцевальный класс, идиот! Я бы пригласила в качестве кавалера Одина, но у него на две ноги больше, чем нужно.

– Прекрасно. Так когда же за тобой заехать?

Это был вечер мартини и маникюра. Раз в месяц Карли и Дана встречались в голливудском бьюти-баре, чтобы заесть и запить неприятности, одновременно вдыхая пары алкоголя и лака для ногтей. Бар был оформлен в стиле ретро-парикмахерской, с характерными виниловыми креслами вдоль стены, над каждым из которых возвышался собственный прозрачный купол фена. Цветовая гамма сочетала зеленоватый оттенок морской пены с розовым цветом морских раковин, а стены отливали серебром. В одном из углов расположилась парочка маникюрных столов, а рядом с ними устроилась дама, рисующая хной татуировку. В отдалении диджей угощал публику танцевальными мелодиями, ну и, конечно, страждущих утешал бар с целой дюжиной разнообразных видов мартини.

Когда Карли пришла, Дана уже начала маникюр и первый мартини. Карли помахала подруге и направилась к бару.

– Что желаете? – поинтересовался бармен в красно-белой футболке с цифрой «69» на груди и спине.

– Мартини и маникюр, пожалуйста. Пусть будет дынный. – Карли положила на стойку деньги.

Через несколько минут подруги сидели возле сушилок. Пышная блондинка ждала, пока высохнут ногти, а миниатюрная брюнетка – пока подойдет ее очередь к маникюрше.

– Итак, как проходит испытание новых туфель? Карли взглянула на ноги. Черные шпильки с бисером уже побывали на нескольких прослушиваниях и на записи мультика, где ей досталась переходящая из серии в серию роль принцессы по имени ниндзя Огненный Дракон. Не случилось ничего выдающегося, но и ничего по-настоящему плохого. Может быть, надо было радоваться и этому?

– Не блестяще. Ночные кошмары не отступают. – Не обращай внимания.

– Я серьезно. Неделя выдалась нелегкой. – Карли попробовала мартини и начала не спеша рассказывать о двух последних записях с Эваном и о неприятностях с «Компостной кучей» и «Мистером Бертом».

– Обязательно появятся новые проекты.

– Будем надеяться. – Карли шутливо чокнулась с подругой. – Так что же ты скажешь о ситуации с Дексом?

– О, Деке, – произнесла Дана, сделав очередной глоток.

– Что означает «О, Деке»?

– Не изображай из себя дурочку, Карли. Он давным-давно к тебе неравнодушен.

Карли искренне удивилась:

– Так что же, ты об этом знала и ничего мне не сказала?

– Господи, Карли! Чтобы это не заметить, надо быть Хелен Келлер.

– И когда же он успел… – Карли замолчала и скорчила гримасу.

– Втюриться? Понятия не имею. Скорее всего во время вашей совместной поездки на Гавайи.