Мои красные туфли - Меррил Лиана. Страница 35

– Доброе утро. – По ступенькам спустился старик с взлохмаченными седыми волосами и морщинистым, почти коричневым от загара лицом. Костюм его состоял из тонкой желтой рубашки поло и темно-зеленых того же происхождения шорт. – Должно быть, вы и есть Карли и режиссер.

Карли улыбнулась во весь рот и, словно китайский болванчик, кивнула головой.

Эван протянул для пожатия руку:

– Я – Эван Маклиш, мы разговаривали с вами по телефону. Хочу поблагодарить за то, что согласились побеседовать.

Реймонд пожал руку с молодой энергией.

– С удовольствием. Не могу сказать, что жизнь здесь переполнена впечатлениями.

Он подошел к Карли и сжал ее протянутую руку.

– Здравствуйте, дорогая. Кот, случайно, не откусил вам язык?

– Нет-нет, – быстро ответила Карли. – То есть я хочу сказать, что приятно познакомиться, мистер Барлоу. И еще раз спасибо за интервью.

– Чепуха! – Хозяин показал в сторону навеса, под которым располагалось некое подобие гостиной: диван-качалка, складной стул и холодильник, одновременно выполняющий роль стола. – Зовите меня просто Реймонд. Я бы с удовольствием пригласил вас в дом, но кондиционер сломался. Зять поехал в город, чтобы купить новый. Так что покатам жарче, чем в аду. Вы, милочка, можете устроиться на диване рядом со мной, а молодой человек сядет на стул. Напитки в холодильнике. Я, например, предпочитаю пиво. Подержите-ка эту штуку, чтобы не качалась, дорогая.

Карли придержала диван, и старик медленно сел. Сама рна взяла из рук Эвана бутылочку газировки и расположилась рядом.

– Ну вот, – произнес Реймонд, поглядывая на гостей. – И как же вы представляете нашу беседу?

Эван красноречиво посмотрел на Карли и заговорил:

– Так как вы хотели, чтобы все прошло как можно спокойнее, я захватил камеру и микрофон. Если вам здесь удобно, то останемся здесь.

– Идет.

– Сейчас я все настрою. Потребуется всего лишь минута.

– Может быть, помочь? – подала голос Карли.

– Нет, – решительно отрезал Эван. – Я привык все делать сам.

Карли покорно вздохнула.

– Вы просто сидите рядом со мной, и все, – успокоил ее Реймонд. – Ведь красивые девушки приезжают ко мне не каждый день. Обычно вокруг только пыль да кактусы.

– Вам нравится жить в пустыне? – вежливо поинтересовалась Карли.

– Здесь жизнь дешевая, – ответил он, отхлебывая пиво, – и спокойно, преступность низкая.

Эван вернулся с двумя алюминиевыми чемоданчиками, наполненными оборудованием. Аккуратно укрепил на треноге цифровую камеру, а вокруг Реймонда установил рефлекторы. На холодильник поставил цифровой магнитофон. Потом протянул к герою интервью маленький микрофон с прищепкой.

– Вот это надо прицепить на рубашку. Реймонд выпрямился в качалке.

– Валяй.

Эван прикрепил микрофон к отвороту рубашки, надел наушники и начал настраивать магнитофон на речь Реймонда.

– И много вы вдвоем снимаете этих документальных фильмов? – поинтересовался старик.

Карли заметила у губ Эвана раздраженную складку.

– Нет, мы не работаем вместе. Фильмы снимает Эван, а я обычно озвучиваю рекламные ролики и мультфильмы.

– Не смотрю мультфильмы и, как правило, стараюсь не обращать внимания на рекламу. А вы не поете?

Эван поставил складной стул за камерой, снял несколько пробных кадров и немного поправил объектив.

– В общем-то могу что-нибудь спеть чисто, но ничего интересного в моем пении нет.

Ответ, судя по всему, не разочаровал Реймонда.

– Я иногда играю на пианино в Палм-Спрингсе. А вы можете время от времени составить мне приятную компанию. Многого не потребуется. Всю работу «на зрителя» я беру на себя. – Он сделал вид, что играет на воображаемой клавиатуре.

– Подумаю, – честно ответила Карли. В конце концов, предложение работы всегда ценно. Приятно, когда можешь на что-то сгодиться.

– Порядок, – раздался из-за камеры голос Эвана. – Я готов.

– Красивое оборудование, – заметил Реймонд, разглядывая сначала микрофон у себя на груди, а потом камеру. – Сейчас все такое маленькое. Те микрофоны, которыми пользовались мы, были просто огромными. Сейчас их, наверное, уже и не найдешь.

– Ими все еще довольно часто пользуются. Многие предпочитают именно тот звук, который получается с этими старыми микрофонами.

– Не может быть!

– Вы готовы?

– Всегда готов! – подчеркнуто отчеканил старик. Прежде чем включить аппаратуру, Эван попросил Реймонда подписать бумагу на оплату. И вот наконец интервью началось.

– Можете ли вы что-нибудь рассказать о детстве Арлин в Огайо?

Реймонд улыбнулся, и на фоне загорелой, смуглой кожи сверкнули белые зубы.

– Она не слишком-то любила ферму. Нет, сэр. Наш отец выращивал кукурузу. Акры и акры кукурузы – точно так же, как и у всех фермеров в округе. Арлин кукурузу просто возненавидела – настолько, что, уже уехав в город, наотрез отказывалась ее есть. А я люблю кукурузу и скучаю без нее. Сейчас трудно найти настоящую свежую кукурузу. Кругом одна только консервированная да мороженая.

Интервью продолжалось больше часа. Реймонд не располагал какими-то новыми фактами, которых они еще не знали, но рассказ близкого человека был важен сам по себе: он добавил биографии Арлин глубину и новые краски. Эван оказался искусным, чутким слушателем и умело направлял рассказ, не мешая и не выставляя напоказ собственную персону. Карли внимательно слушала и смотрела. Работа Эвана производила сильное впечатление, а истории и анекдоты Реймонда казались забавными, хотя многие из них не заходили дальше кукурузы.

– Расскажите, когда вы в последний раз видели Арлин или получали от нее какие-то известия.

Реймонд пошевелился, и качалка тут же пришла в движение. Чтобы остановить ее, Карли пришлось упереться ногой в землю.

– Она только что вернулась из Парижа. Мы отправились в один ресторанчик и хорошо пообедали: бифштекс, жареная картошка, кукуруза. Потом она пошла навестить Пита, Пита Силвера, который в то время жил в Огайо. Арлин собиралась остаться на все лето, но не протянула и месяца. Ничего удивительного. Эти двое постоянно ругались.

Поправляя оборудование, Эван время от времени что-то незаметно записывал.

– А что вы почувствовали, когда поняли, что она пропала?

Реймонд лишь пожал плечами.

– Когда Арлин что-то задумывала, то непременно поступала по-своему, так ведь? И никогда ни у кого не спрашивала разрешения.

– А как вы думаете, куда она могла деться? Реймонд усмехнулся:

– Скорее всего живет где-нибудь потихоньку.

Эван задал еще несколько вопросов, а потом заявил, что интервью закончено, и поблагодарил Реймонда за помощь.

– О, всегда рад повторить! Я-то никуда уезжать не собираюсь.

Эван снял микрофон и начал разбирать аппаратуру.

– Я обязательно сообщу вам, когда фильм выйдет.

– Было бы очень приятно. – Старый музыкант повернулся к девушке и взял ее за руку: – Ну, а теперь, Карли, вы споете что-нибудь специально для меня?

– О, Реймонд! Мне, честное слово, очень приятно, но я на самом деле далеко не певица. Уверена, что у вас это получится гораздо лучше.

– Ну хорошо. В таком случае как насчет того, чтобы выйти за меня замуж?

Карли рассмеялась:

– А что, это действительно возможно? Старик проказливо улыбнулся:

– Я был женат четыре раза.

– Ну, желаю счастья в пятом браке. – Карли поцеловала калифорнийского Казанову в щеку.

На обратном пути, когда «тойота» снова преодолевала канавы и ямы, выбираясь на шоссе, на переднем сиденье царила куда более легкая и дружелюбная атмосфера, чем утром, перед встречей с Реймондом Барлоу. Эван по-прежнему не стремился к общению, но и ледяным его тоже нельзя было назвать. Скорее, он казался просто тихим. А Карли настолько переполнилась рассказами старика, что и ей разговаривать не хотелось.

Они проехали уже половину спуска с Высокой Пустыни, когда Эван внезапно свернул на Индиан-авеню, в сторону Палм-Спрингса. Поскольку до объяснений он не снизошел, Карли пришлось самой спросить, в чем дело.