Гори, ведьма! [Дьявольские куклы мадам Мендилипп] - Меррит Абрахам Грэйс. Страница 17

Теперь я мог расслышать тиканье моих часов. Я неторопливо подошел к окну, нагнулся над подоконником и высунулся, чтобы глотнуть чистого воздуха. Потом я высунулся еще больше, чтобы взглянуть на окно комнаты Рикори. При этом я оперся рукой о ствол виноградной лозы и вдруг почувствовал, что она слегка дрожит, как будто кто-то осторожно трясет ее или по ней взбирается какое-то маленькое существо.

Окно комнаты Рикори вдруг осветилось. Позади я услышал тревожный звонок и бросился вверх по лестнице. У дверей комнаты Рикори стражи не было, двери были распахнуты. Я остановился на пороге ошеломленный. Один из стражей перегнулся через подоконник с автоматом в руках, другой склонился над телом Рикори, лежащим на полу. Пистолет его был направлен на меня. Кровать была пуста. За столом сидела сиделка, голова ее свешивалась на грудь, она спала или была без сознания. Телохранитель опустил оружие.

Я нагнулся над Рикори. Он лежал вниз лицом в нескольких футах от кровати. Я перевернул его. Лицо было смертельно бледное, но сердце билось.

— Заприте дверь, и помогите положить его на кровать, — приказал я. Телохранитель повиновался. Человек у окна, не оборачиваясь, спросил сквозь зубы:

— Босс умер?

— Не совсем, — ответил я и затем выругался, что делал весьма редко:

— Что же вы, черт побери, мерзавцы этакие, за сторожа?

Человек, запиравший дверь, невесело засмеялся.

— Тут есть много такого, о чем следует порасспрашивать, док.

Я взглянул на сиделку. Она все еще сидела в расслабленной позе.

Я снял с Рикори пижаму и начал детальное обследование тела. Никаких следов не было. Я сделал адреналин, потом занялся сиделкой. Она не просыпалась. Я стал трясти ее, потом поднял веки. Зрачки были сжаты. Я поднес к ним яркий свет, но реакции не было. Пульс и дыхание были слабыми, но не опасны. Я оставил ее в покое и обратился к стражам.

— Что случилось?

Они смущенно поглядывали друг на друга. Стоявший у окна махнул рукой, как бы приглашая своего товарища поговорить.

Тот начал.

— Мы сидели в коридоре. Вдруг в доме наступила какая-то проклятая тишина. Я сказал Джеку: «Как будто глушители подставили во всем доме». Он ответил: «Да». И вдруг мы услышали звук из комнаты, как от падения тела с кровати. Ворвались в комнату и увидели босса в таком виде, как застали вы. И сиделку тоже. Мы позвонили, и скоро пришли вы. Это все, Джек?

— Да, — ответил тот, — я полагаю, все.

Я посмотрел на него подозрительно.

— Ты полагаешь, что это все? Что ты хочешь сказать этим «я полагаю»?

Они снова переглянулись.

— Давай, катай все, Билл, — сказал Джек.

— Черт, ведь не поверит, — сказал тот.

— И никто не поверит. Тем не менее, расскажи.

Билл начал.

— Когда мы ворвались в комнату, мы увидели что-то похожее на пару дерущихся кошек на подоконнике. Босс лежал на полу. Мы схватились за пистолеты, но боялись стрелять, так как вы сказали нам, что шум может убить босса. Потом мы услышали странный звук, будто кто-то играл на флейте за окном. Два существа разъединились и прыгнули за окно. Мы бросились к окну, но ничего не увидели.

— Вы видели какие-то существа? На что они были похожи?

— Скажи, Джек.

— На кукол.

Дрожь пробежала у меня по спине. Это был ответ, которого я ожидал и боялся. Выпрыгнули в окно! Я вспомнил, как дрожала ложа.

Билл посмотрел на меня, и рот у него раскрылся.

— Иисус, Джек, — прошептал он. — Док верит этому.

Я заставил себя говорить.

— Какие это были куклы?

Джек у окна ответил уже более доверительно.

— Одну мы не рассмотрели. Другая была совсем как одна из ваших сиделок, если бы ее уменьшить футов до двух.

Одна из моих сиделок… Уолтерс!.. Я почувствовал слабость и опустился на край кровати. Что-то белое на полу у кровати привлекло мое внимание. Я тупо посмотрел на эту вещь несколько секунд, потом нагнулся и поднял ее. Это была… шапочка сиделки, маленькая копия тех, которые носят мои сиделки. Она была как раз таких размеров, которые нужны были для двухфутовой куклы. На полу лежало еще что-то. Я поднял. Это была веревочка из волос с узелками… Светлые пепельные волосы… Девять сложных узлов на разных расстояниях друг от друга.

Билл стоял, глядя на меня с тревогой, потом спросил:

— Хотите, я найду ваших людей, док?

— Постарайтесь найти Мак-Кенна, — попросил я, затем повернулся к Джеку. — Заприте окна, опустите гардины, проверьте дверь.

Билл позвонил по телефону. Сунув шапочку и веревочку в карман, я подошел к сиделке. Она начала быстро приходить в себя. Через две минуты мне удалось разбудить ее.

Сначала она ничего не понимала, затем встревожилась и вскочила.

— Я не видела, как вы вошли, доктор. Неужели я заснула? Что случилось?

Она схватилась за горло.

— Я надеюсь, что вы нам об этом расскажете, — сказал я мягко.

Она взглянула на меня с удивлением.

— Я не знаю… стало вдруг очень тихо… Мне показалось, будто что-то шевелится на подоконнике… затем появился какой-то странный свет… и затем я увидела вас, доктор.

Я спросил:

— Не можете ли вы вспомнить что-нибудь о том, что вы видели на окне? Малейшую деталь, малейшее представление. Попытайтесь, пожалуйста.

Она ответила медленно.

— Там было что-то белое… Оно наблюдало за мной… Затем появился странный свет… запах цветов… Это все.

Билл повесил трубку.

— Все в порядке, док. Пошли за Мак-Кенном. Что теперь?

— Мисс Натлер, — обратился я к сестре, — я заменю вас сегодня. Идите спать. Я хочу, чтобы вы выспались. Советую вам принять… — я назвал лекарство.

— Вы не сердитесь, не считаете, что я недобросовестна?

— Нет, нет, — я улыбнулся и погладил ее по плечу. — Просто произошли некоторые серьезные изменения в состоянии больного. И все. Не задавайте больше вопросов и идите.

Я проводил ее и запер дверь. Потом сел около Рикори. «Шок, который он испытал, должен пройти или убить его», — подумал я мрачно. Одна рука со сжатым кулаком начала медленно подниматься, губы зашевелились. Он заговорил по-итальянски так быстро, что я не уловил ни единого слова. Я встал. Паралич кончился. Он мог двигаться и говорить. Но вернется ли к нему сознание? Это будет ясно через несколько часов; больше я ничего не мог сделать.

— Слушайте меня внимательно, — сказал я обоим ребятам, — то, что я скажу, покажется вам диким, но вы должны повиноваться мне даже в мелочах, от этого зависит жизнь Рикори. Я хочу, чтобы один из вас сел позади меня у стола. Другой сядет в головах кровати Рикори между мною и им. Если заметите какое-нибудь изменение в состоянии Рикори, немедленно разбудите меня. Ясно?

— Ясно, — ответили они.

— Очень хорошо. Теперь самое важное. Вы должны внимательно наблюдать за мной, буквально не сводить с меня глаз. Если я подойду к вашему боссу, я могу сделать только три вещи: послушать его сердце и дыхание, поднять веки и измерить температуру. Если вам покажется, что я хочу сделать что-нибудь другое — остановите меня. Если я буду сопротивляться — свяжите меня, но рот не затыкайте, слушайте, что я говорю и запоминайте, затем позвоните доктору Брейлу. Вот его телефон. — Я написал на клочке бумаги. — И не вредите мне больше, чем необходимо.

Они засмеялись, затем переглянулись между собой недоуменно.

— Если вы так говорите, док… — начал с сомнением Билл.

— Я так говорю. Не рассуждайте, ребята. Если вы будете грубы со мной, я не обижусь.

— Док знает, что говорит, Билл, — сказал Джек.

— Тогда ладно, — согласился Билл.

Я потушил все лампы, за исключением той, которая стояла на столике сиделки, потом вытянулся на стуле и установил лампу так, чтобы мое лицо было хорошо видно. Маленькую белую шапочку я положил в ящик стола. Джек сел возле Рикори. Билл придвинул стул и сел напротив меня. Я засунул руки в карман, закрыл глаза, постарался ни о чем не думать. Веревочку с узелками я держал в руке, засунутой в карман. Оставив на время мои концепции о здравом порядке в этом мире, я решил дать мадам Менделип все возможные шансы действовать.