Загадка Прометея - Мештерхази Лайош. Страница 73

На северо-западе обитали дорийцы. Они медленно распространялись к югу. Впрочем, все предрассудки ложны, даже — иногда — предрассудки ученых-историков. До конца XIII столетия до нашей эры дорийцы не совершили ни единого нападения на какой-либо эллинский город и город-государство. Они прибирали к рукам территории, заселенные нецивилизованными аборигенами, ничейные земли. И аборигены, собственно, даже не могли на них жаловаться. Правда, де-юре землю у них отобрали, однако де-факто дорийцы лишь облагали данью бывшего ее владельца, скотовода или землепашца. А за это защищали их поселения от грабительских набегов извне и от местных бродяг (налеты и убийства, совершаемые самими дорийцами, были не в счет, считались законными), обеспечивали порядок на дорогах и на рынках; хотя и презирали «дикарей», но материально весьма ценили работу их ремесленников, одним словом — поддерживали жизнь местного населения в русле терпимых регламентаций. Чего еще ждать от государства? Повторяю: отбросим предрассудки! В конце концов, существуют же для чего-то раскопки, существует точная наука! Раскопки явственно свидетельствуют: дорийцы, суровый военный народ, оставили куда меньше развалин на путях своих завоеваний, чем ахейцы несколькими столетиями раньше. Мы, правда, не знаем, насколько упорнее было встреченное ахейцами сопротивление.

Можно ли назвать это «запутанным положением»?

С точки зрения Атрея — да. Так же как, помните, Гитлер кричал о «Knochenerweicherung» [46] французов, «разболтанности» англичан, о советском «колоссе на глиняных ногах». Города-государства средней и северной Греции не присоединились к великоахейскому атреизму, не поддержали честолюбивых планов. Свинство, не правда ли? Собственно говоря, они ведь тоже извлекали пользу из сложившейся конъюнктуры — цены на сельскохозяйственные продукты подскочили везде! — однако приносить жертвы ради дела эллинов не желали. Им было хорошо и у себя дома. С микенской же «пятой колонной» они расправлялись иной раз весьма круто. И Тесей, и Креонт. Нет, не везде встречали микенских агитаторов, как братьев. Словом, «запутанное положение».

Геракл поэтому и отступил сюда. Ударение на слове «поэтому». Ибо нужно знать Геракла. Действительно ли затем пожаловал он в Фивы, чтобы выдать бывшую жену свою Мегару замуж за дорогого своего друга, брата и товарища во всех предприятиях Иолая? Действительно ли «просто так» оказался на земле дорийцев, когда спас чрезмерно чувствительную Деяниру, весьма невротическую особу, из реки Ахелой? (Как сказано в легенде: «Он сразился за деву с богом реки Ахелоем».) И действительно ли «просто так» забрел в «пещеру Фола», где произошла пресловутая битва, описание которой изобилует столь странными умолчаниями и столь же странными добавлениями? В самом ли деле случайность, что в этой битве предводительствует восставшими Несс и Несс же окажется тем, кто при содействии невинно виновной Деяниры убьет Геракла?

Очевидно, что это не так. Геракл, который всю свою жизнь подчинил выполнению долга под знаком единой, точной и бесконечно важной программы, преследовал в средней и северной Греции какую-то цель, над чем-то упорно трудился.

Самое меньшее, что можно сказать по этому поводу: он хотел организовать эолийско-ионийско-дорийскую коалицию против микенской агрессии, против распространения атреизма, во имя защиты независимости трех народов.

Но можно сказать больше и точнее: эта коалиция должна была провалить Пелопидов и самый атреизм.

Пожалуй, различие между тем и другим не слишком велико. Ведь если бы Советскому Союзу удалось создать в тридцатые годы систему коллективной безопасности и общей обороны в Лиге наций, на что и была направлена его внешняя политика, война едва ли разразилась бы и Гитлер, чьи планы были бы сорваны полностью, несомненно провалился бы.

Мы должны принять во внимание два исторических фактора, и тогда нам станет ясно, что же произошло в «пещере Фола».

Фактор первый: как мы еще увидим, в течение предшествовавшего Троянской войне десятилетия в эолийских и ионийских городах действовали отряды микенской «пятой колонны». С помощью серии диверсионных актов и даже отдельных интервенций они втягивали среднюю и северную Грецию в агрессивный союз против Азии.

Фактор второй — дорийцы. (Которые до сих пор, повторяю, все еще не совершали нападений на эллинские города, а если и распространялись к югу, то захватывали лишь «белые пятна».) Свободных территорий для них хватало, трудно поверить, чтобы в их замыслы входило развязывание братоубийственной завоевательной войны. Однако после смерти Геракла, ссылаясь на его, Геракла, наследство, под водительством Гераклидов они обрушились на Пелопоннес. Почему? Зачем этот чудовищный риск, когда у них уже была своя территория, свои обширные земли? Не удивительно ли, что они не тронули притом расположенные на их пути фессалийские, беотийские, аттические города и устремились прямо на ахейцев, на неприступную истмийскую твердыню? Ведь если речь шла действительно лишь о миграции народов — разве народы в этих случаях движутся не по линии наименьшего сопротивления?! И кроме того, нет ни малейших признаков, чтобы дорийцев в то время подталкивала к переселению какая-либо внешняя сила. Нет, война Гераклидов была войной политической.

Иначе говоря: Геракл, покинув Пелопоннес, действительно трудился над созданием эолийско-ионийско-дорийской коалиции, хотел втянуть в нее также независимые племена аборигенов, всю среднюю и северную Грецию, дабы расстроить военные планы Пелопидов. А Микены со своей стороны делали все возможное, чтобы эта коалиция не стала реальностью.

В «пещере Фола» — на самом же деле в резиденции Хирона (а возможно, и правда в каком-нибудь тайном месте, например в горах, где обитали кентавры действительно в какой-нибудь пещере) — состоялось решающее по важности совещание. На этом совещании должны были увенчаться успехом усердные, почти четырехлетние дипломатические труды Геракла. Присутствовал на нем Хирон — он, разумеется, и председательствовал: мудрый старец повсеместно пользовался в Элладе уважением..: Мы знаем, что был там и молодой Ахилл, именно тогда, как говорят, он свалил гигантского вепря (но было ему не шесть лет, это уж обычная для легенд гипербола, а лет двенадцать — четырнадцать; впрочем, справиться с подобным чудищем и для этого возраста — дело великое). Присутствовали также, надо полагать, Пелей и Патрокл, генштаб мирмидонцев. Явились ли Тесей и Креонт, неизвестно, однако представители Афин и Фив, вне всякого сомнения, прибыли; эти два города и стали основным костяком коалиции! Вместе с Гераклом пришли несколько его сыновей, и среди них в первую очередь — дориец Гилл. (Некоторые мифологи считают его сыном Деяниры, поскольку родом он из северной Греции; это совершенно исключается: Гиллу в это время лет тридцать, в дорийской армии он занимает высокое положение, вскоре мы вновь увидим его, уже военачальником.) Присутствовали, судя по всему, и другие знатные дорийцы. Вместе с сопровождающими лицами и охраной их набралось немало, ведь в конечном счете они обратили в бегство хорошо подготовившихся к нападению бунтарей.

Отступники-кентавры атаковали участников совещания ночью. Они пользовались отравленными стрелами, так что речь шла не просто о путче или военном набеге — а тем более не о «внезапном приступе ярости, охватившем их, когда они учуяли запах вина», — но о загодя обдуманной попытке убийства. (Мифология даже столетия спустя старается как бы выгородить Микены. Еще бы, престиж Пелопидов! Ну а разве во Франции не чтят и поныне Наполеона, принесшего страшные разрушения и разгром? «Gloire»! [47] Даже если она самоубийственна, эта слава!)

Как удалось Микенам организовать это восстание? С одной стороны, против старого царя, как бы ни был он мудр, всегда существует оппозиция. За долгие годы царствования он может сделать много добра, но и обидеть успеет многих, вовсе того не желая. Ну, а потом ведь с помощью «великоэллинских» лозунгов даже в наше время, не так ли, можно сплотить иной раз оппозиционную группировку, будь «царь» и вовсе нестар и действительно популярен. Возможно, имелись на землях кентавров и внутриполитические-экономические неурядицы. Почему бы нет? Внутриполитические и экономические неурядицы бывают везде и всегда. А бунтовщикам, очевидно, посулили деньги, чины, высокое положение в объединенной армии, солидную долю из общей добычи. И наконец, во многих источниках (среди прочих и у серьезного Геродота) я обнаружил указания на то, что в ходе создания коалиции у Геракла случались и столкновения, в результате которых он нажил себе врагов, причем многие из них сбежали в Микены, к Эврисфею. Вполне вероятно, что во Дворце оказалась под рукой целая группа отступников-кентавров. Факт тот, что нужные люди нашлись и заговор был создан.