Шкура неубитого мужа - Михалева Анна Валентиновна. Страница 67

— Ничего он не подстраивал, — устало ответила Маша, которая к этому моменту уже не находила сил для словесной игры.

«Уж лучше бы Александр появился поскорее, — подумалось ей. — А то чувствуешь себя инфузорией-туфелькой под микроскопом строгой лаборантки, которая пересчитывает твои усики и находит их количество недопустимым».

— Не сердитесь, Маша. — Неожиданно голос Наталии стал теплым, а ее ладонь накрыла Машины пальцы. — Утро сегодня выдалось нервным, до сих пор не могу в себя прийти. — Она отняла руку и, приложив ее ко лбу, на мгновение закрыла глаза. — Все эти люди — мои давние друзья. Сегодня мне было очень неприятно на них смотреть. А ведь мне с ними и дальше жить…

— Простите, — промямлила Маша, раскаиваясь.

— Ах, пустяки. — Настроение Наталии менялось каждую секунду, и теперь она легкомысленно отмахнулась:

— В конце концов, они всего лишь мужчины. Стоит ли ждать от них большего…

— Я не понимаю. Вернее, я хотела сказать, что некоторых из них вы знаете лучше, но Александр и Серж.., я не могу согласиться.

— Да, Серж… — со значением повторила Наталия. — Этот, как выяснилось, на многое способен…

— Что вы имеете в виду?

— А ты?

Маша растерянно пожала плечами.

«Действительно, что она имела в виду?»

— Он такой решительный, такой умный, талантливый…

— Осторожнее, — усмехнулась Наталия. — Все эти качества в мужчине крайне опасны. Уж лучше иметь рядом нерешительного и глуповатого. Так, знаешь ли, спокойнее.

— Ну…

— Поверь мне. Как это ни грустно признавать, — она вздохнула с наигранной печалью, — но я тебя много старше.

И, следовательно, опыта у меня больше. В твои годы я тоже замечала только решительных и умных. И вот результат: я — соломенная вдова, мои капиталы делят все эти решительные и умные, а я тут.., в кафе жду, когда они решат мою судьбу, вернее, поделят шкуру моего неубитого мужа.

— Это как-то мрачно.

— Не то слово. Кто твой имиджмейкер? — неожиданно спросила она, стремительно меняя тему.

— Никита, наверное, — неуверенно ответила Маша.

— Никита — стилист. А Серж не научит тебя тому, что тебе необходимо знать. Ты не умеешь себя вести. Совершенно. Уж прости за прямоту. Ты слишком проста для того, чтобы тобой восхищались.

— Намекаете на Ирму Бонд?

Наталия нахмурилась, пристально вгляделась в нее, потом заявила:

— Нет, в ту сторону тебе даже ступать не стоит. Ты совсем другая. Ты притягиваешь, не спорю. Но все-таки тебе не хватает некоторых навыков. Ну, хотя бы в умении общаться, держать удар. Ты трижды за нашу непродолжительную беседу сдала свои позиции. Так дело не пойдет.

Журналисты быстренько распространят, что ты глупенькая пустышка. Не думаю, что тебе это будет приятно.

— Да, я знаю за собой этот недостаток. Но я не умею лезть в бутылку.

— И слава богу! — Наталия рассмеялась. — Хуже, если они скажут, что ты глупая грубиянка. Нужно учиться быть тонкой и ехидной. Тогда они начнут тебя бояться и сто раз подумают, прежде чем задать тебе какой-нибудь каверзный вопрос.

— Не знаю, как этого добиться, — честно призналась Маша.

— Пока старайся отвечать вопросом на вопрос. Испытанный метод.

— Это как-то нелепо…

— Ты так думаешь? — Она выдержала паузу, а потом весело расхохоталась. — Ну как? Работает?

— А вы находите это смешным? — задала встречный вопрос Маша.

— Уже неплохо. Ты схватываешь на лету.

— Неужели?

— Что ты делаешь сегодня вечером?

— А вы?

— Но ты не занята?

— Неужели вы собираетесь мне что-то предложить?

— А это будет уместно? Ты не подумаешь, что я навязываюсь к тебе в подружки?

— А вы как считаете?

— Если я в восемь заеду за тобой, ты не против?

— Хотите развеяться?

— Ну, в каком-нибудь клубе, скажем «Лимонад», а?

Или в каком-нибудь другом?

— Я согласна.

— А! Проиграла! — воскликнула Наталия. — Где вопрос?!

— Хм… — Маша лукаво глянула на нее. — Но вы же не знаете моего адреса, не так ли?..

— И, пожалуйста, давай на «ты». А то я себя дуэньей чувствую.

Удивительно, как изменились их отношения после небольшого, так неприятно начавшегося разговора за чашкой кофе. Расстались они почти подругами. Наталия оказалась вовсе не той сосулькой, какой выглядела сначала.

Или хотела выглядеть в обществе мужчин. Как бы то ни было, Маше она неожиданно понравилась.

Распрощавшись до вечера с Наталией, она зашла в офис Боброва, чтобы потолковать с Александром, как он и просил. Хотя совершенно не понимала, зачем она ему понадобилась. Именно сейчас, когда она непременно столкнется с Сержем и Бессмертным, которых ей видеть совсем не хотелось. Странно у нее было на душе. Казалось бы, что должен испытывать человек, едва избавившись от тяжеленного груза, так мешавшего ему нормально существовать? История с кулоном закончилась, причем весьма благополучно. Надо бы поставить жирную точку и жить дальше долго и счастливо. Но ни легкости, ни радости от освобождения она не испытывала. Наоборот, она ощущала на душе еще большую тяжесть. В этом она и призналась сэру Доудсену, когда они вышли из здания и побрели вниз по Ленинскому проспекту.

— Я вас понимаю, — неожиданно сказал он. — Но все дело в том, что точка в истории еще не поставлена. Вас гнетет то, что вы не знаете, кто убийца Ирмы Бонд и Анастасии. Вернее, не решаетесь сделать выбор между подозреваемыми. Я обещаю вам в скором времени все рассказать.

— Вы знаете?

— Почти наверняка…

— Кто же? — У нее перехватило горло, и холодный ветер застрял в нем, так и не достигнув легких.

— Я не могу обвинить человека, не имея на руках доказательств, — заявил он.

— Не знаю.., хотела бы я услышать правду? — Это было сказано от самого сердца.

— Хотели бы, — пренебрегая паузой, положенной в таких случаях, ответил Александр. — Или вы будете ломать над этим голову всю жизнь. Трудно подозревать человека, с которым вы так близки.

— Вы говорите о Серже? Но доказательства налицо! Когда она произнесла эту фразу, ей стало почему-то легче. — Он мог зайти к Ирме в гримерку на том концерте.

И это не вызвало бы подозрений.

— Он и зашел, — согласно кивнул Александр.

— Вот видите! С Анастасией еще проще. Вы же видели вчера ночью, такие, как Бобров или Бессмертный, не убивают своими руками. У них есть для этого специалисты.

И как вчера Серж примчался к Коле! Сначала я подумала, что он испугался за меня…

— Я и теперь так думаю.

— Даже после того, как увидели картину Коли в его офисе? Он увидел Катьку и понял, что на ней тот самый кулон. И он догадался, что мне что-то известно. Поэтому он и примчался.

— Хм… — многозначительно изрек Александр.

— Однако доказать его вину вам будет очень сложно.

— Я вас хотел кое о чем попросить. Не сочтите за наглость, но мне весьма нужна ваша помощь, — тихо проговорил он и страдальчески взглянул на нее, словно собирался предложить нечто не соответствующее его представлениям о чести.

Наталия опаздывала. Маша успела одеться и накраситься. И даже сменить платье, поскольку первое показалось ей слишком консервативным для клуба. Она снова оглядела себя в зеркале. Чудо, несмотря на все перипетии, связанные с убийствами и кулоном, произошло. На нее смотрела незнакомка, которая, казалось, только что сошла с эстрадных подмостков, чтобы отдохнуть в модном клубе.

"Н-да, о таких и пишут в «Светской хронике».

Терракотовый замшевый костюм, купленный для нее Никитой в Лондоне, больше подходил красотке из эры первобытнообщинного строя — одни неровные тряпочки и тесемочки. Юбка едва прикрывает попу, кофта создана для того, чтобы оголить максимум поверхности человеческого тела. К костюму прилагались высоченные сапоги на шпильке. Странный наряд, но что поделаешь, раз мода такая. На руке у нее блестящий браслет от Шанель, в ушах огромные круглые серьги. А волосы забраны в высокий пучок, с ними возиться не хотелось. Вот такая она теперь, Мария Иванова — девочка с Севера. Она не могла понять, нравится она себе или нет. Интересно, что скажет Наталия — знаток моды и клубной жизни? Придется ли она в таком наряде ко двору?