Рукопашный бой - Милан Виктор. Страница 41

– Пэтси? – вежливо переспросил дядюшка Чэнди. – Кто это?

В один момент блеск покинул огромные черные глаза дона Карл оса, оставив их пустыми и тусклыми, словно у побитой собаки. Марисоль Кабрера гневно посмотрела на Монтойю, и взгляд ее черных глаз вполне ясно давал понять, почему женщину прозвали в полку Леди Смерть.

– Всего-навсего моя дочь, – пробормотал дон Карлос, словно извиняясь. – Она погибла. На Джеронимо...

– А вот и он сам, – произнес Арчи Вестин, прищурившись, чтобы получше разглядеть сидевшего в павильоне Чандрасехара Куриту. Он с Мариской и их постоянным гидом отцом Гарсией записывали на пленку игру для народов Федеративного Содружества. – Так вот каков Курита во плоти!

– Младший Курита, – поправил отец Боб, – чересчур удаленный от наследной линии. Я даже знаю, что покойный Координатор Такаси считал его недоумком.

– Похоже, что так считают все, – кивнув, подтвердил Арчи. – Он был неразлучен с Теодором даже тогда, когда тот впал в немилость у отца. Принял его сторону при дворе. Тедди до сих пор испытывает к нему симпатию, смешанную с некоторой долей жалости. Вы, конечно, знаете, откуда у него прозвище «дядюшка Чэнди»? Когда Теодор находился в немилости, он разыгрывал роль дяди, хотя на самом деле они кузены. И по правде говоря, Чэнди старше Теодора всего на два года.

– Кажется, вы весьма осведомлены о нашем хозяине?

– Я? – Арчи усмехнулся. – Полагаю, что да. По правде говоря, мне очень нравится правящая семья Дома Куриты.

Отец Боб улыбнулся:

– Большинство находит гораздо более потрясающей вашу собственную королевскую семью.

– Оставаясь здесь, мы пропустим много важного, Арчи, – предупредила Мариска Сэвидж, изгибаясь, чтобы снимать в различных ракурсах.

Арчи расхохотался:

– А я считаю нашу королевскую семью гораздо менее экзотичной. – Его лицо затуманилось. – Хотя сейчас сложившиеся между принцем Виктором и его сестрой отношения приносят много беспокойства и горя.

– Могу себе представить, – пробормотал иезуит.

– Арчи, – позвала Сэвидж.

– Да, да, сейчас. – Он бросил взгляд на Чэнди. – Хотелось бы знать, такой ли уж он безвредный дурак?

Неожиданно ассистентка бросила в него каким-то предметом, и репортер растянулся на земле. Одновременно она упала сама, успев дернуть за рясу отца Боба, и тот повалился рядом с ней.

В следующую секунду «Орион» Бука Эванса отлетел от пинка «Мародера» Маршала Вейтса и врезался, сокрушая все вокруг, в деревья, под которыми только что стояла троица.

Затем «Феникс» полез следом и, встав поперек брюха «Ориона», принялся тузить машину кулаками. Раздался свисток, и «Черная Леди» ухватила «Феникса» за плечо, вытянув его обратно на поле боя.

– О, Господи, – задыхаясь, произнес отец Боб.

– Поразительно, с каким мастерством действует ваш капитан Макдугал в огромном неповоротливом «Атласе», – заметил Арчи, вставая и помогая поверженному иезуиту подняться на ноги.

Сэвидж, заботливо удерживая камеру на плече, продолжала съемку, сидя на земле.

– На нас чуть не наступили, – заметил Вестин. – Мариска, ты просто прелесть. Спасибо, что спасла нас.

Сэвидж усмехнулась, не отрывая глаза от видеокамеры, в то время как два других раскрашенных под зебру робота устремились вперед, чтобы поднять Бука Эванса и его «Орион», застрявший в сломанных тополях.

– Все судьи из роты «Бронко», не так ли? – спросил Арчи. Гарсия кивнул. – Если не секрет, почему же вы не в их числе? Ведь вас очень высоко ценят в полку.

Отец Боб хмыкнул:

– Весь секрет заключен в одном-единственном слове – я мужчина. Два ассистента прелестной Кали – женщины, как и она сама. У нас, «Кабальерос», рыцарский склад характера, поэтому мы ненавидим вступать в схватку с женщинами, даже если они такие же водители роботов и могут дать сдачи. Окажись я там, в самой гуще схватки, и кто знает, – он пожал плечами, – даже добрый католик может забыть, что он мужчина.

Арчи покачал головой:

– Вы поразительный народ, падре.

– А разве не так? – с энтузиазмом подхватил отец Боб. – Я люблю свою работу.

– Если уж заговорили о ваших женщинах, то нельзя ли узнать, где маленькая разведчица?

– А, прелестная Кассиопея, – начал отец Боб, рассеянно глядя в глаза молодому человеку.

– Где-то на работе, Арчи, – произнесла Сэвидж, продолжая съемку с земли. – Она фанатичка. К тому же ее единственный интерес к роботам заключается в том, чтобы их уничтожить.

Арчи подмигнул.

– Я так и думал, – откликнулся он.

Учения постепенно сходили на нет, деградировали – вот точное слово, решила Лейни, – схватки лицом к лицу, где сходились «Кабальерос» и «Призраки», больше напоминали обычную вольную борьбу. Наиболее компетентным арбитром считался капитан Санто, командир роты «Инфанта», но она относилась к третьему батальону, а тот не принимал участия в сегодняшних учениях. У Лейни создалось впечатление, что Санто не носил никакой клички и никогда не появлялся на людях без серебряной маски. Он происходил из благородной семьи, члены которой обязательно носили маски, так как являлись чемпионами по борьбе. Сейчас Лейни, смущенная и загорелая, укачивала на руках двухлетнюю дочку какой-то молодой женщины «Кабальерос» – водителя робота.

Бобби Волк вошел в раж и был дисквалифицирован после того, как попытался отвернуть голову «Осе» Ковбоя. Это послужило сигналом к завершению соревнования: на ногах оставались только три робота роты «Авангард» – «Церера» О'Коннор, «Страшила» Переца и «Саранча» Пипирибо, их пластиковые побрякушки были оборваны до начала учений.

Ухая, словно сова, Бунтаро Мейни начал выплясывать вокруг, ему хлопали в ладоши Юсаги и Юнаги, которые поставили на Синих вслед за ним. Остальные, кроме тай-са, ставили на Белых. Ставка на Синих объяснялась вовсе не принципиальным несогласием с остальными зрителями, особенно с этим упрямым молодым самураем, а тем, что Ковбой, новый приятель Мейни, выступал за Синих.

– Итак, что вы можете сказать по поводу увиденного? – Голос полковника прорезал атмосферу праздника, как только Лейни удалось избавиться от ребенка, вручив его капитану Васкез, водителю «Катапульты», женщине с ангельским личиком, на чье попечение, казалось, передали сегодня всех малышей.

– Очень лихо водят! – громче всех заорал Мейни. – Ребята, вы видели, как Ковбой врезал этому чертовому «Банши»?

– Да, но только «Банши» – это просто металлолом, – проворчал Шиг Хофстра.

– Хотелось бы мне посмотреть, как ты сам...

– Да и мне тоже, – перебила его Лейни Шимацу.

– Да о чем тут говорить? – заявил молодой самурай с зардевшимся лицом. – Эти наемники – просто позорище! Дикие, неосмотрительные, абсолютно недисциплинированные...

– И при этом идеальные водители роботов, – закончила Шимацу.

Юноша воздел руки к небу:

– Они действовали абсолютно необдуманно! Это сумасшедшие! Умалишенные! Как... как звери!

Он использовал худшее ругательство в японском языке – «чикушо». Луна, который вообще не делал ставок, опустил квадратную, испещренную шрамами ладонь на плечо самурая.

– Сынок, – произнес кореец. – Тебе следует получше вести себя, когда вылезаешь вперед. То, что ты описал, – это подлинный дух воина. Если ты сможешь показать хотя бы половину этого, когда вокруг тебя начнут взрываться настоящие снаряды, мальчик, ты сможешь умереть достойно, не посрамив имени отца.

XVIII

Масамори, Хашима

Район Галедона, Империя Драконис

6 сентября 3056 г.

Согнувшись, Кэсси бесшумно кралась по верхушкам штабелей, составленных из пластиковых ящиков. С балок перекрытий свисали лампочки, тускло освещающие территорию склада. Девушка внимательно следила, куда падает ее тень.

Удивительно, но работа в баре «Кит-Кэт» в конце концов принесла кое-какие плоды. Парочка рядовых воинов-оябунов секретничала в углу о чрезвычайно важной встрече их босса, намеченной на ночь. Один из них убивался, что из-за этого пропустит свидание с танцовщицей из знаменитого стриптиз-клуба в Содегарами. Собеседник с жаром ему соболезновал.