Мужской гарем - Милевская Людмила Ивановна. Страница 23

— Обязательно, — с улыбкой кивнула Далила.

— А где анекдот?

— Доктор спрашивает у пациента: «Что вас беспокоит?» Пациент с жаром жалуется: «Тупость родителей, жены, детей, друзей, сослуживцев…» Заканчивает пациент уже абсолютно растерянно: «…соседей, знакомых, прохожих…»

Лиза не рассмеялась, а с угрюмой настороженностью осведомилась:

— Считаешь меня депрессивной? Далила оптимистично ей сообщила:

— Любуюсь твоим новым бюстом.

— Ты бы знала, кто мне его делал! — вновь оживилась Лиза. — Я этого профессора спрашиваю, скажи, милый, правду, стоит мне вкладывать денежки в мое тело? Или не стоит? Убедил, что стоит.

— И правильно сделал.

Лиза махнула рукой:

— А на кой ляд мне это тело? Если бы я на панели на жизнь зарабатывала, а я мужиками командую.

— Ты не права, — возразила Далила. — С операцией ты обрела ощущение молодости, а значит, получишь прилив свежих сил.

Лиза расхохоталась, показывая неестественно белые акульи зубы, которые обошлись ей в астрономическую сумму.

— Ой, уморила, Далилка! Зачем, скажи, мне свежие силы? Старые не знаю, куда девать. Вернулась из больницы и со свежими лишними силами выгнала своего бой-френда взашей. Разумеется, не рассчитала немного.

— И что?

— В результате у бедняги перелом ребра. С лестницы неловко скатился. Ну, мужики — уроды, даже с лестницы не могут нормально упасть. Теперь ношу недобитому френду яблоки и апельсины. Знаешь, в какую палату?

— В какую?

— В палату номер шесть. Знали доктора, в какой номер моего у бой-френда воткнуть. Ну ладно, фиг с ним. Давай о наших делах. Виделась я с отцом твоей Веты.

Далила поспешно спросила:

— Как он принял тебя?

Лиза, кокетливо поиграв глазами, сообщила:

— Отлично! Он почти мой ровесник, но почему-то подумал, что я подруга его старшей дочери.

— Почему-то, — усмехнулась Далила. — Ты все меры предприняла, чтобы тянуть лишь на возраст дочек своих ровесников.

Лиза радостно согласилась:

— Йесс! За этот обман я хорошо заплатила! Грех мне завидовать.

— Я не завидую, радуюсь, — успокоила подругу Далила. — Но дело ведь не только в твоем юном виде, — предположила она.

— Ты права, — строя рожицы, призналась Лиза. — Вета оказалась предусмотрительной. О моем посещении она как-то дала знать отцу, иначе он не стал бы со мной разговаривать.

— И что в итоге?

— Родители Веты уверены, что их дочь подставляют. Они с радостью примут любую помощь и даже готовы платить. Отец намекал, что в средствах они не стеснены.

— Надеюсь, от денег ты отказалась, — испугалась Далила.

Лиза, покрутив у виска пальцем, похвастала:

— Я не дура, штуку баксов со старичка сорвала.

— За что?

— За свидетеля. Или ты даром должна предоставлять им жену банкира? В этом деле ты — законный посредник.

Далила расстроилась:

— Ты ударила меня в грязь лицом!

— Перед кем? Перед отцом этой Веты? Он тертый калач, все понимает.

— Да речь обо мне, а не о нем. Зачем ты делаешь из меня корыстную бабу? Мне это противно. Есть же нормальные человеческие отношения.

Лиза отмахнулась:

— Ха! Где ты их видела, отношения эти? Все на бабках помешаны. Мужик бабе комплимент не успеет сказать, а уж плати ему, и не тем, чем раньше, а настоящей валютой. А все потому, что вокруг одни гомосеки. Кстати, о гомосеках. Вчера интервью давала для журнала в красивой обложке. Журналистка спрашивает: «Как вы относитесь к гомосексуалистам?» Я ей зло говорю: «Как они ко мне, так и я к ним!» Вот тебе анекдот: гомосеки организовали гомосекту.

Если Лиза в ударе, ее несет в монологи. Собеседнику в этом случае ни слова вставить, ни добраться до сути не удается. Однако Далила попробовала, перебив подругу, вернуть ее к прежней теме.

— Ты ради меня из-за какой-то незнакомой девчонки свободой своей рискуешь, — сказала она. — Зачем ты с отца Веты за свидетеля деньги слупила, если сама даром мне помогаешь?

— Даром? Кто тебе это сказал? — удивилась Лиза. — Помогая тебе, я полезными связями обзавожусь. Папаша Веты не хрен с бугра. Он мне пригодится. К тому же, Женьку твоего я обожаю. Вот для кого и даром что-то сделать могла бы. Пусть он только захочет.

— Хорошо, твое предложение я передам, — порадовала подругу Далила. — Может и захохочет.

Лиза состроила рожицу:

— Передай, пусть хоть захохочет. А что касается помощи, так я ничем не рискую. Ты мне все рассказала, а у меня есть чутье. Чутье мгновенно мне подсказало, что Вету натурально подставили.

— То, что Вету подставили, очевидно и без чутья, — усмехнулась Далила. — Но это надо еще доказать.

— Прекрати! — рассердилась Лиза. — Неужели ты собралась это доказывать?

— А почему бы и нет?

— Зачем это тебе? Не перегибай. Подари им визитку банкирши…

Далила вставила:

— Штуку баксов за нее ты уже слупила.

— Ты себя мало ценишь. Вручи им визитку, пусть сами договариваются с банкиршей. Уверяю, папаша Зеты — крутой. Он не даст дочку в обиду.

— А мое сердце чует, что на старшую дочь им наплевать. Ладно, — миролюбиво заключила Далила. — Спорить не будем. Время покажет. О милиции что-нибудь папаша тебе сообщил?

Лиза скроила недовольную мину:

— Он дал мне понять, что с милицией сам разберется. Похоже, он действительно не в курсе, где его дочь скрывается, даже связи с ней не поддерживает.

— С чего ты взяла?

— С того, что папаша просил передать Вете: обыск у них намечается. Даже не обыск, а менты по-хорошему у него вроде попросили разрешения комнату дочери осмотреть. Он разрешил, но волнуется, нет ли у Веты секретов каких, не спрятала ли она чего.

Далила опешила:

— Он что же, допускает, что Вета — преступница?

— Да нет, — отмахнулась Лиза. — Переживает он о другом. Сама понимаешь, какая сейчас молодежь. Может, «трава» где-то припрятана подальше от родительских глаз или «колеса». Они с матерью перерыли квартиру и ничего не нашли, но мало ли. Короче, папаша волнуется, хоть дочке и доверяет.

— Хорошо, я спрошу у нее, — кивнула Далила.

— Тогда спрашивай поскорей. Обыск назначен на завтра.

— Ладно, сегодня же ей скажу. А что отец говорил про Настю Миронову?

— Сказал, что Мироновой нет смысла за этот холдинг особенно колотиться. Зачем ей убийства мастрячить? Настя всего лишь менеджер, а настоящий владелец какой-то Брусницкий. Что Насте с того, что предприятия Веты, Киселева и Трахтенберга в холдинг вольются? Только работы добавится.

А Брусницкий, якобы, жадина и вряд ли ей жалованье добавит.

Далила уже и сама Миронову не подозревала, но, чтобы окончательно эту версию похоронить, сказала:

— А почему Брусницкий не мог шантажом заставить Миронову свою подругу подставить? Молодую девушку на чем угодно легко подловить.

— Да в больнице уже полгода валяется этот Брусницкий. Папаша Веты уверен, что ему сейчас не до холдинга, — сообщила Лиза и, взглянув на часы, испугалась:

— Черт возьми, совсем позабыла! Я же должна нужному человечку звонить, а ты меня заболтала!

— Я тебя заболтала?

— Все, подружка, пока!

— Пока так пока, — согласилась Далила, направляясь к двери.

— Ой, чуть не забыла! — воскликнула Лиза, торопливо выдвигая ящик стола и доставая исписанный лист бумаги. — Тут папаша дал адреса компаний, которые могут быть мне полезны. Среди них есть и холдинг Насти Мироновой. Хочешь, возьми. Я все уже в записную книжку внесла.

Глава 19

Расставшись с Лизой, Далила позвонила в свой офис. Секретарша Дашенька сообщила, что утренний прием откладывается: у пациента возникли непредвиденные обстоятельства.

«Свободного времени у меня вагон и тележка, — просматривая лист с адресами компаний, обрадовалась Далила. — Не махнуть ли к Насте Мироновой? Надо посмотреть на подругу Веты и окончательно от нее отключиться».

Настя Миронова была на месте. Далила передала секретарше визитку, та презрительно хмыкнула, исчезла в кабинете начальницы и вскоре вынырнула, уже любезно сказав: