Почем фунт лиха - Милевская Людмила Ивановна. Страница 35

— Как? — завопила Нелли. — На тебя совершено покушение, а ты талдычишь мне об этой умалишенной Алиске?

Я удивилась такой невоздержанности.

— Ну да, покушение, а о чем здесь рассказывать? В метро какой-то идиот намеревался бросить меня под поезд. Я чудом осталась жива. Что тут интересного?

— Влюбленность Клавдии, естественно, гораздо интересней, — с издевкой произнесла Нелли. — Прекрасный образец полного отсутствия логики.

— Почему это? — обиделась я.

— Потому. Непосвященному может показаться, ты сотрудничаешь с собственным убийцей. Другого объяснения твоему халатному поведению я дать не могу. Где эти придурки?

— Ты имеешь в виду Марусю с Акимом?

— Да. Почему они отпустили тебя одну? Я всегда терпеть не могла эту хабалку, а теперь и вовсе ее возненавидела.

— Когда вы вместе пили, а я сидела в шкафу, твоя неприязнь была незаметна, — демонстрируя оскорбленное самолюбие, вставила я.

— Да, пить с ней можно, и с ней можно только пить. Поэтому она так быстро нашла общий язык с алкоголиком Акимом. Вообще не понимаю, что тебя связывает с этими разложившимися личностями. Неужели не видишь, какая они гнусность?

— Напрасно на них вызверилась. Они оба философы. Аким больше, Маруся меньше, но тоже философ не только по образованию. Это я заметила в последние дни. Ты что думаешь, Диоген только в бочке сидел? Наверняка любил выпить и пожрать не хуже Маруси. И до баб жаден был не меньше, чем Маруся до мужиков. И почему я не должна дружить с Марусей? Зря, Нелли, заносишься. Образование у нее получше твоего: аж целый кандидат философских наук, В прошлом доцент кафедры, в общем, не хухры-мухры.

— Причем тут образование? — взвилась Нелли. — Никакое образование не изменит натуры. По натуре Маруся — буфетчица. Это было видно даже тогда, когда она была доцентом. Об Акиме я и вовсе говорить не хочу. Конченый человек, на самом дне. Таким могла заинтересоваться только Маруся. И на кой фиг они тебе нужны, когда в нужный момент ты одна должна пилить на другой конец города?

— Я попросту сбежала от них, и очень хорошо. Зато теперь точно знаю, что дело не в Алиске, и вообще, ты почему-то перестала брать во внимание Нину Аркадьевну. Эти покушения доконают меня. В любом случае я должна принять меры. Нелли насторожилась.

— Какие меры? — поджимая губы, спросила она.

— Самые решительные, — начала было я развивать свою сокровенную мысль, но Нелли нетерпеливо оборвала меня.

— Нет, — заявила она, — меры начну принимать я. Посажу тебя в чулан и отправлюсь в милицию. Пусть они займутся своим прямым делом, а ты пока посидишь и подумаешь о неудавшейся жизни. Это лучше, чем бегать по городу и вводить в искушение незадачливых убийц.

— Еще чего, — возразила я. — Все будет не так. Сейчас мы сядем в твой «жигуль» и поедем к Клавдии, а по пути заглянем к нотариусу.

— Зачем?

— Я напишу завещание. Если кому-то захотелось моей смерти, пусть знают, что в результате все достанется Саньке и тебе.

Секунд двадцать Нелли растроганно хлопала глазами, а потом подперла руками свои пышные бока и завопила:

— Так ты хочешь, чтобы следом за тобой на тот свет отправились и мы?

— Не думаю, что на том свете до такой степени скучно, — невозмутимо отпарировала я.

— Нет, мне таких подарков не надо, — продолжала возмущаться Нелли. — И чего ты мне желаешь? Подумай сама, если, не дай бог, тебя все же пристукнут где-нибудь, я буду первой подозреваемой. Нет, только этого мне не хватало.

— Не беспокойся. Еще ни разу не пытались пристукнуть меня в твоем присутствии. Так что алиби у тебя наверняка будет, — заверила я.

— Нет. Нет, нет и нет. Даже не заикайся ни о каком наследстве. Мне? Такие неприятности? Тут уж вышла из себя я.

— Да что же это такое? — завопила я. — Не пропадать же добру? Или хочешь, чтобы все мое досталось этой алчной Нине Аркадьевне? Этой кильке с аппетитом акулы?

— Этого я не хочу, но, кроме меня, есть же и другие жертвы, — напомнила Нелли. — Вот Клавдия, к примеру. Она твоя сестра…

— Клавдия — старая дева. У нее нет Саньки. И вообще, с ней не все ясно. Если это она заложила меня Нине Аркадьевне, то с какой стати завещать мое добро предательнице?

Однако Нелли стояла на своем. Она наотрез отказывалась быть наследницей. Мне пришлось долго ее убеждать, прежде чем она все же согласилась на завещание. В конце концов мы отправились к нотариусу, где я со всеми необходимыми формальностями передала Нелли все свое движимое и недвижимое имущество, естественно, в случае моей смерти.

Глава 17

После нотариуса мы, как я и планировала, отправились к Клавдии. По дороге Нелли еще долго меня пилила, удручаясь, что теперь в опасности находится и она, а главное, и Санька. И допилилась до того, что я вскипела.

— Знаешь, — закричала я, — иди к черту, мне все это надоело. Сколько можно зудеть о моей смерти. Неужели не ясно, что слышать это не очень приятно? Подруга ты мне или нет?

— Подруга, — виновато подтвердила Нелли.

— А если подруга, тогда поддерживай и утешай, а не сыпь мне соль на раны. И она начала утешать.

— Правильно, — заявила Нелли, — это завещание — бессмыслица со всех сторон. Только зря потратила сто рублей. Мне это, как собаке пятая нога или зайцу лыжи. Тебя все равно не убьют.

Ну вот, еще лучше. Теперь она уже сожалеет, что может никогда не получить наследства. Где ее психологические мозги?

— Нелли, — воззвала я к ее разуму, — посуди сама, в чем бессмыслица? Если я умру — наследницей будешь ты, а не Нина Аркадьевна, вот что важнее всего. Если я останусь жива — прекрасно. Когда-нибудь я все равно умру. Тогда имущество достанется моему крестнику Саньке. Я все-таки ему тоже мать, хоть и крестная. И с какой-то стороны хорошо, что на меня покушаются. Я бы никогда не дошла до нотариуса, а так совершила разумный поступок. Уф! Даже легче стало, честное слово.

Этот довод показался Нелли настолько убедительным, что она переключилась на Клавдию.

— Не может Клавка влюбиться, — принялась она твердить старое.

— Почему? Мне это не кажется таким уж невероятным, — вступилась я за сестру.

— А мне кажется. Когда влюбляется женщина?

— Когда?

— Женщина влюбляется тогда, когда у нее есть шанс быть любимой. Посмотри на Клавдию — разве у этой уродины есть шанс? Поставь вас рядом — мать и дочь. Имею в виду не сходство, а возраст.

— Кто дочь? — ревниво поинтересовалась я. Нелли усмехнулась.

— Ты, естественно, хотя она моложе. Против такого аргумента нечего возразить, и я смягчилась.

— Хорошо, может, ты и права. Может, Алиска и в самом деле присочинила. Сейчас узнаем.

Мы въехали во двор, и Нелли, по обычаю, посигналила. Клавдия вышла на балкон, обрадовалась, помахала рукой.

Она, конечно, человек принципиальный и лгать не любила, но одно дело не любить, а другое — не уметь. К тому же я знала, что Клавдия, когда ей это удобно, прекрасно умела не договаривать. Просто не договаривала до конца, оставляя самое важное за пределами беседы.

Поэтому я решила задать вопрос в лоб, не давая времени на раздумье. Клавдия слишком умна, чтобы заходить к ней издалека. Поэтому я вошла в дверь с таким вопросом:

— Как могла ты скрыть от меня то, что рассказала Алиске?

Клавдия виновато пожала плечами.

— Сама не пойму, — призналась она. — У твоего гроба мне стало тоскливо.

Нелли стояла как громом пораженная и переводила взгляд с меня на Клавдию. Вид у нее был наиглупейший. Я победоносно посмотрела на нее: мол, что я говорила, тоже мне психоаналитик.

— Кто же он? Я его знаю? — не теряя времени, приступила я к допросу.

— Не знаешь, — обреченно ответила Клавдия. — Мы познакомились случайно. Раньше он был инженером, а теперь занимается бизнесом.

— Удачно? — включилась в допрос и Нелли.

Клавдия замялась. Представляю, как тяготила беднягу ее откровенность.

— Не очень, — призналась она. — Собственно, рассказывать больше нечего. Он уехал, и все закончилось. Иногда шлет письма из разных концов страны. Я была коротким эпизодом в его жизни, но мне хоть есть что вспомнить.