Пять рассерженных жён - Милевская Людмила Ивановна. Страница 30

«Лбы», как обычно, окатили меня презрением и покинули автомобиль.

Я развернулась на сто восемьдесят градусов и тут же приступила к делу.

— Тома, зачем ты это сделала? — строго спросила я.

— Что?! — безмерно изумилась Тамарка.

— «Заказала» Полину и Изабеллу.

Тамарка прикрыла свой ноутбук и процедила сквозь зубы:

— Слушай, Мама, если ты за этим меня оторвала от дела, то катись ко всем чертям!

— Непохоже, что я тебя от чего-то оторвала, — с обидой глядя на ноутбук, сказала я. — Вчера покушались на Изабеллу, сегодня на Полину, завтра, думаю, будут покушаться на Зинаиду. У меня есть серьёзные основания подозревать в этом тебя. И Татьяну. Но ты моя подруга, поэтому, прежде, чем отправиться в милицию, я решила потолковать с тобой.

Тамарка отставила ноутбук и спросила:

— Откуда у тебя основания?

Я даже подскочила на сидении. Я уже почти уверена была, что труп тащили Тамарка и Татьяна, но карт раскрывать не стала и про свидетеля решила пока помолчать.

— Откуда? Вы же с Татьяной разрабатывали целый план, собираясь убить этих дур: Польку, Белку и Зинку! — с жаром сообщила я. — Вы же собирались хоронить их рядом с моим Фрысиком, — всхлипнула я.

Тамарка, похоже, была ошеломлена.

— Мама, ты что, серьёзно?

— Что — серьёзно?

— Ты серьёзно поверила в то, что я способна на убийство? Зная меня столько лет?

Тамарка, без всяких причин, выглядела смертельно обиженной.

— Именно зная тебя столько лет и легко поверить, — заявила я и предупредила: — Только не говори, что вы шутили.

— Конечно шутили, — взвилась Тамарка. — Шутили, Мама, а что же ещё? Ха! Как ты себе это представляешь? Я и Танька с ножом за Зинкой? Или за Полькой? Ужас! Мама не пиши больше книжек, не то станешь шизофреничкой!

Тамарка была так убедительна, что я насторожилась и подумала: «Не сваляла ли я дурака?»

— Но вы же сами говорили, что собираетесь их убить, а меня связать, — промямлила я.

— Конечно говорили, — обрадовалась Тамарка. — Услышали как ты крадёшься, потому и говорили. Я подмигнула Таньке, Танька мне и решили тебя, доверчивую, разыграть.

Это уже было похоже на издевательство.

— А потом? Второй раз, когда уже пропал Фрысик? Тоже хотели меня разыграть?

Тамарка посмотрела на меня с болью.

— Второй раз я не помню. Второй раз все было сквозь туман. Ах, как невовремя, Мама, ты ударила меня этой доской! Как я буду строить свои комбинации, когда башка совсем не варит? Теперь меня любой проведёт, а на носу раздел акций.

Я насторожилась:

— Какой раздел?

— Как какой? Согласно уставу, — важно сообщила Тамарка. — Прокопыча-то нет и уже не будет, а по уставу — если он не явится на собрание акционеров и не пришлёт нотариально заверенного представителя, его отстранят от управления.

— И что дальше?

— Через месяц проведут ещё одно собрание, и если он не явится опять и не пришлёт своего представителя, его акции разделят между остальными акционерами.

Я обалдела:

— Вот это вы устроили там бардак! Это же грабёж среди белого дня!

— Все по уставу, — пожала плечами Тамарка.

— И кто же писал этот устав?

— Сам Прокопыч. Но ты меня не правильно поняла, мы не можем стать владельцами акций и уж тем более не будем получать его дивиденды. Просто мы будем управлять его долей по своему усмотрению.

Я задумалась.

— А если погибнет Изабелла или Полина, кто будет управлять их акциями? — спросила я.

Тамара нахмурилась:

— Это секрет фирмы.

— Но мне-то ты можешь сказать?

— По уставу акции распределяются между остальными акционерами или поровну или в процентном соотношении к тому количеству акций, которыми они владеют на данный момент. Этот вопрос решается простым большинством акционеров, — нехотя ответила Тамарка и добавила: — Наследникам, естественно, выплачивается компенсация.

— Ага, — воскликнула я, — значит ты заинтересована в гибели Белки и Польки?

— Как и они в моей гибели, — ответила Тамарка. — Слушай, Мама, ты что, помешалась на всем этом?

Я изучающе уставилась на Тамарку — прикидывается она или нет. Её бывшего мужа убили, а она и в ус не дует. Даже больше того, старается все замять.

— Сегодня пытались убить Полину, — повторила я. — Причём хотели подстроить несчастный случай.

Я подробно рассказала о покушении на Полину. Тамарка занервничала.

— Похоже, ты права, — согласилась она. — Польку действительно пытались убить.

Тогда я рассказала про пирожные и конфеты. Подумав, и про мой звонок к Зинаиде. Тамарка побледнела и схватилась за сердце.

— Неужели Татьяна спелась с Зинкой? — вскрикнула она. — Зинке это было бы крайне выгодно! У неё двадцать процентов! Но не могу я поверить, что они способны на убийство.

— Но Фрысика кто-то же убил, — напомнила я. — Этого отрицать ты не можешь.

— Но мы же решили, что это посторонний.

— Нет, мой Евгений эту версию забраковал. Более того, он посмеялся над нами и сказал, что нормальный мужик так вести себя не будет. Лезть в квартиру, где толпа злющих пьяных баб?! Нет! Мой Евгений сказал, что убийцу искать надо среди жён.

Тамарка схватилась за голову:

— Мама, ты все рассказала Евгению?!

— Конечно, — на всякий случай подтвердила я. — Пусть знает, чтобы вам не повадно было мне вредить.

— Мама, ты невозможная. Тебе вредить никто не собирался, — укорила меня Тамарка и, глянув на часы, закричала: — Все, Мама, я спешу. Завтра тебе позвоню. Выходи.

От неожиданности я и в самом деле чуть не вышла, но вовремя опомнилась.

— Как — выходи? — возмутилась я. — Вези сейчас же меня домой.

— Нет, Мама, это не такси. Доберёшься сама.

Я ехидно ухмыльнулась:

— Хорошо, до милиции здесь недалеко. Действительно дойду сама.

— Мама, это шантаж, — закричала Тамарка, но домой меня отвезла.

Глава 17

Дома я взяла лист бумаги и принялась составлять комбинации. Провозилась с этим довольно долго и так увлеклась, что не заметила, как пришёл Евгений.

— Что делаешь? — спросил он, звонко целуя меня в макушку.

— Вычисляю убийцу Фрола Прокофьевича.

Я по привычке едва не сказала «моего Фрысика», представляю какой был бы скандал.

— Похвально, — усмехнулся Евгений, ещё раз целуя меня в макушку. — И что получается?

И тут меня осенило: «Он же не знает о покушении на Польку!»

Само собой я тут же ввела его в курс, не забыв упомянуть и про Изабеллу и про звонок к Зинаиде. Подумав, добавила туда же и разговор с Тамаркой. В общем, как приличная жена отчиталась за весь день.

Я не ожидала, но на Евгения мой рассказ произвёл впечатление. Он побледнел и сказал:

— Завтра заскочу к корешку, у него есть связи. Надо прозондировать что там с этими пирожными и конфетами. Печально будет, если окажется, что использовали один и тот же яд.

— А если нет? — спросила я.

— Тоже печально, — заверил меня Евгений. — Ты бы бегала по улице поменьше, — посоветовал он.

— Ты же утверждал, что мне ничего не грозит, — напомнила я.

— Утверждал, — согласился он. — Но бережёного бог бережёт. Могу и ошибаться.

Он заглянул в мои записи и с усмешкой спросил:

— Что это за сложные расчёты?

— А вот смотри. Тамарка сегодня проболталась, думаю в их компании идёт борьба за управление. Контрольного пакета нет ни у кого. Власть Тамарки держалась на том, что Фрол Прокофьевич поддерживал её. Полина только его слушала, следовательно её пять процентов — это то же, что и его. Значит у них с Тамаркой на двоих, считай, пятьдесят пять процентов акций было. Кого-то это сильно не устраивало.

Евгений, слушая меня, машинально полез в карман за сигаретами, забыв, что бросил курить. Думаю, смалит он на работе одну за другой, а дома меня ущемляет.

— Ты же бросил курить? — напомнила я.

Он вздрогнул, растерянно на меня посмотрел, но тут же нашёлся, поганец, и сказал:

— Но разминать-то я не бросал. Немного поразминаю и положу обратно в пачку.