Вид транспорта — мужчина - Милевская Людмила Ивановна. Страница 13
Я всегда хохочу, что бы он ни сказал.
— Знаешь ты, каких он любит, — проворчала Денисия и подумала: «Как же, стану я ржать без причины. Дуру нашла».
Уже прощаясь, Зойка забеспокоилась:
— Денька, ты что, с ним целуешься?
Та зло пошутила:
— Нет, в карты режусь и водку жру.
— Правду скажи, целуетесь?
— Конечно, я же при нем за тебя.
— И как?
— Да взасос, как еще парень с девкой целуются?
Зойка схватилась за голову:
— Мама моя дорогая! А если в постель потянет тебя?
— Сразу дам.
— Что дашь? — растерялась Зойка.
— А все, чего ни попросит, — злорадно сообщила Денисия, с сожалением понимая, что Сашка совсем не такой.
Не попросит. Вбил себе в голову, что у них с Зойкой чистая любовь: до женитьбы ни-ни. Как только Зойка выкручиваться собирается? Того и гляди, на первую брачную ночь отправит Денисию роль девственницы играть. Это как раз ее, Денисии, роль, чего никак не скажешь про Зойку.
А она, услышав признание, с кулаками набросилась на сестру:
— Ах, дашь! Дашь ему?! Вот ты какая! На! Получай! Получай!
И била так больно. Обиделась Денисия: дождалась наконец благодарности.
— Иди ты к черту! — заплакала она и, оттолкнув Зойку, умчалась. — Никуда не пойду!
— Как не пойдешь? — растерялась та, мгновенно одумываясь:
— Денька! Вернись!
— Не вернусь!
— А сюрприз у меня!
— К черту сюрприз!
— Денька, остановись! — рискованно перевесившись через перила, взмолилась Зойка на весь подъезд. — Я просьбу твою выполнила!
Денисия замерла и, запрокинув голову, уставилась на сестру:
— Какую?
— Приглашение на прием к послу Франции у банкира выклянчила, — прошептала Зойка.
— Что?
— Вместо меня ты пойдешь…
— Когда? — с трудом скрывая восторг, спросила Денисия.
— Вернешься, скажу.
Мгновенно забыв обиду, Денисия вернулась и услышала от сестры:
— Завтра.
— Зойка, ты самая лучша-ая! — взвизгнула она.
И это была правда. Знает Зойка, чем угодить сестре…
— Ой, а как же завтра? — растерялась Денисия, вспомнив, что завтра она должна перед Зойкой подробно отчитаться о свидании: что Сашка сказал, что она ответила…
— Послезавтра поговорим, — махнула рукой та. — Обидно, конечно, так не терпится, но тут уж не мы, а посол назначает день, когда у него прием.
— Ты героиня! — восхитилась Денисия, прекрасно понимая, какой подвиг совершает ради нее сестра.
Много подвигов. Сначала перед банкиром своим унижалась, на коленях ползала, вымаливая приглашение. Банкир жену любить-то любит, а напрягаться ради нее не спешит. Можно представить, каких стараний стоил Зойке прием. А потом еще надо было как-то себя уговорить от него отказаться в пользу сестры. А Зойка до всяких приемов жутко охочая, а тут еще прием у самого посла Франции, страны — законодательницы мод. Там бы Зойке блистать и блистать, а она — нет! И все ради сестры. Да еще на следующий день после свидания с Сашкой…
Как утерпит она, как от любопытства не умрет?
Загадка…
Нет, Денисия не врала — Зойка действительно героиня!
Все это прочитав в глазах сестры, Зойка благородно ее успокоила:
— Ничего, завтра ты за платьем вечерним ко мне придешь и про Сашку вкратце расскажешь, а потом уже, послезавтра, я, как выберу время, так сразу тебе позвоню. Тут уж мчись, не раздумывай, где бы ты ни была.
— Мигом примчусь, — преданно глядя Зойке в глаза, пообещала Денисия. — А туфли мне дашь? На прием нельзя без туфель, а у меня их нет. Не идти же в кроссовках. Да и те просят каши, рваные, жуть.
— Все подберем по высшему классу, — заверила Зойка. — Даже бриллианты дам поносить. Только не потеряй — банкир меня грохнет.
— Ой, спасибочки! — восторженно заскулила Денисия.
Ей очень хотелось в соответствующем виде на прием явиться. На бриллианты она и не рассчитывала: тут не до шику, лишь бы народ не шарахался.
А тут и туфли, и платье, может, еще что-нибудь: сумочку или заколку… Если так, то пойдут дела!
Конечно, Денисия зашлась от благодарности, но Зойка по-своему все поняла и сестру надменно оборвала:
— Не благодари, для себя я стараюсь. Завтра в газетах напишут, что жена Воровского среди дипломатов блистала красотой, бриллиантами и отменным французским. Ха-ха, французским, которого я отродясь не знавала. Ты уж, пожалуйста, Денька, и на старофранцузском там стишок какой вверни. Пусть знают наших.
— Вверну, — пообещала Денисия, мысленно усмехаясь невежеству Зойки, ведь на старофранцузском не говорят. — Для этого и рвусь на прием.
В «Общество старофранцузского» мечтаю пробиться, наверняка и оттуда кто-нибудь будет.
— Дай тебе бог, — пожелала Зойка и тут же пригрозила:
— А с Сашкой, смотри, не целуйся. Поколочу!
— Не нравится, иди целуйся сама, — рассердилась Денисия и соврала:
— Не слишком мне это по вкусу.
— Ну, потерпи-потерпи, немного уже осталось, — спохватившись, начала уговаривать Зойка.
И Денисия радостно полетела «терпеть».
Глава 9
Там, у памятника, с трепетом поджидая Сашку, она вдруг поняла, почему, умирая, именно за нее волновалась мать. Не такая, как сестры, Денисия, другая, совсем другая — вот что она поняла наконец…
Поняла не все сразу, конечно, а прозревать точно начала после беседы с Ароновым — откуда он только взялся, пижон, на ее бедную голову? Как черт из коробочки выскочил и давай душу ей бередить. Изуродовал, гад, свидание с Сашкой, испохабил ей все, омрачил трепом своим дурацким.
Услышав про их встречу в гостинице, Денисия похолодела, впрочем, лишь смутно догадываясь, что там произошло. Уже позже, расставшись с Сашкой, она понеслась к Федоре и узнала страшную весть:
Федька спала с Ароновым!
— Распутница! Как ты могла? — в отчаянии закричала Денисия.
Не догадываясь об истинных страданиях сестры, Федора посетовала:
— А как тут не дать, когда сам Аронов?
— О, боже! — схватилась за голову Денисия. — Оказывается, шалава моя сестра!
— Ничего не шалава, — обиделась Федька и с гордостью сообщила:
— Он обещал меня сделать звездой!
— А сделал п…ой! — впервые в жизни выматерилась Денисия.
Федора остолбенела:
— Ты че ругаешься?
— А как тут на тебя не ругаться? Ты же подставила! Подставила меня!
— Как? — изумилась Федора.
— Очень просто. Он думал, что ты — это я. Какой ужас! До рвоты противно! Сегодня с вопросами ко мне приставал, а я стою, рот открыв, ну дура-дурой.
— Так вы знакомы?!
Денисия пожала плечами:
— Не то чтобы очень. Так, один раз в ресторан меня приглашал…
— А ты?!
— А я на фиг его послала. Некогда мне с хлыщами по ресторанам ходить. Быстренько Степкины пирожки ему сторговала и помчалась перевод для Добрыниной делать. Ларка злится уже. Целый месяц ей обещаю, да никак не сделаю. Скоро Ларка меня побьет.
Толкнуть столь длинную речь Денисии удалось лишь благодаря столбняку, напавшему на бедную Федьку. Она хватала воздух накрашенным ртом и дико глаза таращила, силясь переварить нечеловеческую глупость сестры.
— Фан-тас-сти-ка! — в крайней степени изумления только и смогла выдохнуть она, но зато, когда оторопь спала, ох и песочила Федька Денисию, ох и песочила.
— Ха! Ларка ее побьет! Да я сама тебя щас побью! — завопила Федора. — Охренела совсем! Аж целый Аронов! Целый Аронов ее приглашал в ресторан, а она отказалась! Принцесса, бля! Кто ты такая? Да я сразу ему дала! Там, где стояла, там и дала! Не сходя с места! И дала бы еще, но он не просил!
— Нашла чем хвастать, — не веря своим ушам, промямлила Денисия.
Бедняжка испытала шок. Наивно всю жизнь полагая, что сестры ее (кроме ветреной Зойки) приличные девы, она прозревала опасно, до нервного тика, до боли в груди. Казалось, вот-вот хлопнется в обморок. Федора же напирала. , — Как ты не поймешь? — вопила она, желая сестре только добра. — Без денег, без родственников, мы здесь никто! Один только шанс выбиться в люди…