Последняя семья - Миллер Джон Рэмси. Страница 18

– Мы оба знаем, что УБН не приговаривает к смерти. Преднамеренное убийство даже такого чудовища, как Мартин Флетчер, было бы незаконным.

Т.К. замялся:

– Конечно, я хотел бы тебе помочь. Но, честно говоря, не вижу в твоем предложении никаких преимуществ. Наш бюджет ограничен. Педики-сенаторы из комиссии по ассигнованиям подрезали мне крылья. Они уничтожат эту страну, Пол. Нас засыпают наркотиками со всех сторон, а они не хотят положить этому конец, потому что тогда пострадает бизнес, который они делают на правоохранительной неразберихе.

– Ты не видишь политических преимуществ в том, что позволишь мне взять Флетчера?

– Буду откровенен. Если Мартин Флетчер настолько глуп, что вернулся в страну, мы найдем его без тебя. ФБР разделается с ним, это их работа. Если же ты снова окажешься в административном седле, то будешь представлять для меня политическую угрозу, потому что люди тебя любили – черт побери, любят и сейчас. В верхах есть несколько человек, которые пойдут на что угодно, лишь бы тебе помочь.

– Я физически... – Пол вынул из кармана трясущуюся левую руку. – Физически не способен выполнять прежнюю работу.

– Увечий недостаточно, чтобы сбросить тебя со счетов. Я читал справку о состоянии твоего здоровья. Рука со временем придет в норму. Небольшая пластическая операция, и ты будешь как новенький. А с Джеком Макмилланом за спиной...

– Я говорил тебе: Джек – в стороне.

– Найдутся и другие, кто из штанов выпрыгнет, лишь бы доставить удовольствие Джеку. Они станут проталкивать тебя. Честно говоря, Пол, я вижу для себя одни политические минусы, а я из политического инкубатора. Может быть, если бы ты попросил Джека добиться утверждения моего назначения... Для такого человека, как Макмиллан, это пустяк. Один телефонный звонок нужному бронтозавру с сигарой, и я – в директорском кресле раз и навсегда.

Пол выпрямился и сел на краешек кресла.

– Джек Макмиллан – мой друг, а я друзей не использую. Если бы использовал, они бы не были друзьями.

– Джек Макмиллан, вероятно, самый могущественный человек в этом городе. – Т.К. улыбнулся. – Если ты поговоришь с ним обо мне и дашь мне слово, что не вернешься в УБН, я отдам тебе свою «Америкэн-экспресс» [5] и жену, и можешь перерезать Флетчеру горло мечом Роберта И. Ли средь бела дня на газоне Белого дома.

Пол пожал плечами.

– Ты можешь это сделать, Мастерсон. Макмиллан в долгу перед тобой по гроб жизни. Еще бы, любимый сын! От тебя не убудет, если ты попросишь его о любезности. Я уверен, одно твое слово и...

– Об этом я его просить не стану.

– Потому что он этого не сделает?

– Нет, Т.К. Он бы сделал. Но мне не нужна его помощь. Ты и так сделаешь то, о чем я прошу.

– У тебя все винтики в голове в порядке? Чего ради я буду стараться?

– У тебя нет другого выхода.

Лицо Т.К. покраснело от гнева.

– Ты попросил его нажать на меня? У меня тоже есть друзья, Пол.

Пол подался вперед:

– В обычных обстоятельствах я бы не пошел к нему и не стал бы просить об одолжении. И я никогда не просил его использовать свою власть против неугодного мне человека. Но не забывай, речь идет о безопасности моей семьи. Это дело – на сто процентов личное. Если что-нибудь – хоть что-нибудь – случится с моей семьей, можешь не беспокоиться о том, что сделает Джек Макмиллан. Тому, что от тебя останется, уже никто не сможет повредить.

От ярости у Т.К. на лбу выступили вены. Он встал.

– Ты мне угрожаешь? Сукин сын! Не смей мне угрожать, ты, недобиток кривой!

– Ты прав. Не иди у меня на поводу из-за того, что Джек может заставить тебя подметать ступени Капитолия зубной щеткой. Сделай это потому, что ты в долгу передо мной, бывшим агентом. Сделай это из лояльности по отношению к своим людям. Сделай это потому, что ты не можешь допустить, чтобы какой-то псих держал твое управление в заложниках. Придумай собственные резоны – ты у нас изобретателен. Но сделай это.

Т.К. медленно выдохнул и задумчиво щелкнул суставами пальцев.

– Сожалею, Пол, но не могу. Обещаю тебе, что я разделаюсь с Флетчером – при помощи ФБР. – Т.К. одернул пиджак и повернулся к двери. – Желаю тебе приятно провести здесь время, Пол. Осмотри памятники. Отоспись. – Т.К. подмигнул. – Должно быть, после жизни в горах у тебя здесь слишком большие нагрузки.

– Одну минуту, Т.К. – Пол подошел к двери второй спальни и открыл ее пошире. Оттуда вышел представительный господин лет семидесяти и, подойдя к дивану, с удобством там расположился. Лицо Т.К. стало белее его зубов. – Ты, конечно, знаком с сенатором Стентоном.

– Вот это сюрприз! – Т.К. силился взять себя в руки, но мысль о том, что этот человек слышал весь разговор, сокрушила его.

– Да уж, могу себе представить. – Сенатор Эйб Стентон раскурил сигару размером с небольшое бревно и выдохнул клуб дыма, скрывший от Т.К. хорошо знакомое лицо. – Ну что ж, мы собрались здесь, чтобы обсудить предложение Пола, – сказал председатель комиссии по ассигнованиям. – И если тебе все равно, Теккери, давай сохраним этот разговор между нами. На мой взгляд, передавать его мистеру Макмиллану или кому-то еще совершенно необязательно. Это может возыметь неприятные последствия для одного из нас. Садись, – приказал сенатор Робертсону.

Т.К. сел и нервно улыбнулся. Лицо его белизной не уступало листу мелованной бумаги.

– Интересный разговор тут у вас получился, – заметил сенатор Стентон. – Я, например, ужасно растроган твоим согласием помочь Полу.

– Просто Пол говорит дело, как всегда, – выдавил из себя Т.К., вытирая лоб салфеткой, взятой с кофейного столика.

Сенатор выдул колечко дыма в направлении телевизора и устремил на Т.К. свой орлиный взор.

– Возьми мои. Кубинские. Из тех, что курил Кастро, пока у него не обнаружили рак горла, кажется. – Сенатор залез в карман, вынул коробку и протянул Т.К. Тот взял сигару, понюхал ее, откусил кончик, вынул его изо рта и положил в пепельницу. Он раскурил сигару от зажигалки, лежавшей рядом с сигаретами Пола, и затянулся.

– Божественно! – воскликнул он. – Люблю хорошие сигары. – И.о. директора УБН постепенно оправлялся от потрясения.

– Мне нравится представлять, что я подношу факел к хлебам Кастро. – Сенатор рассмеялся и подмигнул Т.К. – Держу пари, я заработал бы десять лет, закури я ее на улице.

Т.К. вдохнул сигарный дым в легкие и закашлялся. Он признал поражение.

Глава 8

На другой день Мастерсон встречался с сотрудниками УБН и изучал личные дела агентов, которых робертсоновский начальник по кадрам счел подходящими для участия в операции. В конце концов Пол сузил крут до десяти возможных кандидатов. В тот вечер он снова обедал в «Золотом береге», на этот раз с владельцем ресторана. Они дегустировали вина на продолжении нескольких часов, и такси доставило нетвердого в ногах Пола в отель во втором часу ночи. Пол, пошатываясь, побрел к лифту, лавируя среди призраков Гранта, Роберта И. Ли, Эйба Линкольна и Джорджа Армстронга Кастера – всех, кто когда-то проходил через этот вестибюль. Пол открыл дверь и поплелся в спальню, оставляя за собой след в виде сброшенной одежды, словно мальчик-с-пальчик хлебные крошки. Он упал на кровать как подкошенный и заснул, едва коснувшись головой подушки.

Проснулся Пол с ощущением, что в номере он не один. Слабый запах одеколона и едва ощутимые колебания воздуха – достаточные доказательства постороннего присутствия для человека, который несколько лет спал в одиночестве и не пользовался парфюмерией. Сигнал тревоги пробился в охваченный одурением мозг и включил сознание. Пол не шевельнулся, только приоткрыл глаз и убедился, что дверь открыта. Он точно помнил, что, перед тем как лечь, закрыл ее. Потом услышал чье-то дыхание возле своей постели и попытался решить, в какую сторону двигаться, но в эту минуту незваный гость сел в кресло у окна.

– Вы проснулись, – сказал незнакомец. – Если бы я собирался напасть на вас, то сейчас вы были бы уже на том свете.

вернуться

5

Кредитная карточка.