Последняя семья - Миллер Джон Рэмси. Страница 57

Слушая молитву Реба, Торн сам беззвучно помолился за собственного сына, погибшего в канале. Мальчик уже никогда не преклонит колени, чтобы попросить за своего отца. Еще Торн помолился, чтобы просьба Реба была услышана.

Торн подождал, пока Реб уляжется, и только через несколько минут встал со стула. Словно боялся ненароком потревожить мальчика. Он налил себе очередную чашку кофе и вновь уселся на место.

Торн мельком глянул на Вуди и Шона, которые мерно посапывали во сне. Много ли будет от них проку, когда сюда заявится Флетчер? Агент Пул, обычно молчаливый, всегда держался особняком. Странное у него чувство юмора, натужное какое-то, словно он считает шутки чем-то лишним. Вуди ничего не делал с таким самозабвением, как Шон. Отстраненный, но наблюдательный, все замечает и откладывает в памяти. Про запас.

Агент Меррин, обладатель пресловутого младенческого личика, – другое дело. Внешность ведущего «Колеса фортуны» плохо сочетается с представлением, о толковом охраннике. Шон не вышел ростом, и, если бы не борцы за равные права женщин и людей с физическими изъянами, ему нипочем бы не попасть в полевые агенты. Может, когда запахнет жареным, Меррин и блеснет скрытым до поры до времени мастерством, да только не оказалось бы поздно. Чем-то этот Шон напоминал Торну Джо Барнетта – одного из зеленых новичков, убитых в Майами. Торну вдруг пришло в голову, что все агенты, привлеченные к охоте за Флетчером, – холостяки. Насколько он знал, ни у одного человека в группе даже и намека не было на жену или мужа. Во всяком случае, Вуди и Шон определенно не обсуждали своих девушек, если не считать пустого бахвальства об одержанных победах. Шон жил со своим отцом на островке в Паджет Саунд и занимался разведением ищеек. Вуди, согласно сведениям Торна, – холостяк, проживающий в Лос-Анджелесе. Хотя для калифорнийца у него чересчур уж слабый загар. Торну пришло в голову, что Пол не пожелал беспокоиться еще о чьей-то семье, кроме своей, и не хотел, чтобы мысли охранников отвлекались на собственные семьи. Любопытно, может, как раз по этой причине Пол отверг кандидатуры более стоящих парней? Хороший вопрос, и Торн решил, что как-нибудь задаст его Полу.

Торн Гри сильно сомневался, что сможет одолеть Мартина Флетчера в честной схватке. Впрочем, вряд ли до этого дойдет – их противник не из тех, кто действует честно. Но если все-таки дойдет, Торн наверняка проиграет. В свои сорок семь Флетчер по-прежнему оставался бойцом. А Торн – нет, хотя и мог бы еще запудрить мозги какому-нибудь простофиле. Сохранять боевую форму – значит вести определенный образ жизни: тренировать разум и тело, закалять дух. А путешествовать со знаменитостями, следить за гостями на вечеринках, играть в волейбол и сгонять вес – никуда не годная замена. И хотя Торн трижды в неделю ходил в гимнастический зал и мог без труда пробежать несколько миль, схватка с Флетчером – дело другое. Им придется брать его из засады, рассчитывая на внезапность.

Глава 34

Ева Флетчер пробудилась ото сна и обнаружила, что собака тряпочкой валяется у нее в ногах. Ева села и легонько ткнула животное большим пальцем ноги, не высовывая ее из-под одеяла.

– Пазл? Мистер Пазл!

В фургоне УБН, припаркованном неподалеку, Ларри Барроуз потягивал кофе и с интересом следил за развитием событий на экране монитора.

– Мистер Пазл! Черт побери!

– Эй, посмотри-ка на нее! – завопил Ларри. Сьерра подскочила на койке и протерла опухшие со сна глаза. Ее всклокоченная шевелюра сбилась на сторону.

– Какая муха тебя укусила, Барроуз? – Она глянула на часы. – Сейчас не моя смена.

– Погляди, похоже, волосатой сосиске, на которую молилась наша старушенция, пришел конец.

– Да ну? Тогда сегодня у нее будет грустный день.

На экране Ева выбралась из постели и склонилась над псом, тыча карандашом в собачий бок.

Сьерра налила себе кофе и уселась на свободный стул.

– Ты записываешь?

– А как же! Непременно пошлю копию в «Забавные случаи из жизни американцев».

Ева приподняла кончиком карандаша собачью лапу и сосредоточенно уставилась псу на живот.

– Что она делает?

– Может, хочет попробовать животворный эротический массаж?

– Пожалуйста, Ларри, дай мне хотя бы кофе допить! – прыснула Сьерра. – Лучше пусть сделает искусственное дыхание изо рта в рот.

Затем они смотрели, как Ева бросилась по коридору на кухню. Ларри последовательно переключал изображения. Вот она выходит из спальни, потом торопливо ковыляет по тесному коридору в направлении кухни, и, наконец, в кадре – голова и плечи Евы, роющейся в кухонных ящиках. Когда она выпрямилась, бретелька ночной рубашки соскользнула с плеча, обнажив обвислую грудь.

– Боже, мне сейчас будет дурно, – простонал Ларри.

– С ней стряслась беда. Имей хоть каплю уважения к чужому горю, – укорила его Сьерра. – Она только что потеряла лучшего друга, в котором души не чаяла. Любила, как собственное дитя.

– Она и вправду похожа на Джерри Кловера под мухой или мне только кажется?

– Кто такой Джерри Кловер?

– Провинциальный комедиант, – ответил он. – Из легиона подражателей Тиму О'Нейлу.

Изображение на экране менялось, когда Ларри переключался с камеры на камеру, чтобы ничего не упустить. Камера "Б" – коридор, камера "В" – кухня. Вернувшись, Ева приостановилась и нацепила на руки пакетики вместо перчаток. Потом она одной рукой подняла пса за хвост, а другой открыла полупустой мусорный мешок. Швырнув внутрь собаку, Ева сняла с рук пакетики и отправила их туда же. Затем намертво завязала мешок и снова прошествовала на кухню, сопровождаемая невидимыми глазами камер. Выйдя с черного хода, Ева распахнула мусорный контейнер, бросила туда мешок, захлопнула крышку и вернулась в дом, даже не оглянувшись.

– Прекрасное обслуживание! – фыркнул Ларри. – Но она зря потратила мешок, в который влезло бы еще много всякой всячины. Куда лучше подошел бы еще один пакетик из-под пирожных.

– Забудь, что я там говорила насчет уважения, – сказала Сьерра. – Надеюсь, она прищемит себе грудь, когда будет закрывать кухонные ящики.

– Каждый человек по-своему переживает свои горести, – добавил Ларри. – Что-то подсказывает мне, что эту утрату она как-нибудь перенесет.

Ларри снял с носа очки в металлической оправе и протер стекла краем рубашки. Он переключил изображение, и они увидели ноги Евы, которые покинули сортир и направились в сторону бывшей детской. Эта комната сохраняла в точности тот же вид, какой имела, когда Мартин покинул ее ради военной службы. Двуспальная кровать с портретами бейсбольных звезд на покрывалах. Круглый, обшитый тесьмой коврик. Комод с выдвижными ящиками, наверху которого до сих пор выставлены поделки Мартина, как будто хозяин может в любую минуту вернуться и зажить прежней жизнью.

– Чем там занимается наша ведьма, пропади она пропадом? Ищет собачий страховой полис?

– Смотри-ка, – сказала Сьерра, отпив глоток кофе. – Что это она выбрасывает?

Небольшие прямоугольники падали на пол возле ног Евы.

– Деньги!

– Боже, это банкноты! Старая карга хранит в ящике свою наличность.

– Ну, если у нее стодолларовые бумажки, то там наберется не меньше ста тысяч долларов. Она может обзавестись траурным ковриком, коробкой сигар на гробик, и еще останется.

Вытащив деньги, Ева начала запихивать их в плетеную сумку, которую достала из-под кровати. Потом она извлекла из чулана три коробки, набитые париками, и разложила их содержимое вокруг себя.

– Похоже, она собирается приодеться и отправиться на любовное свидание, – заметил Ларри.

Сьерра треснула его по плечу так, что он пригнулся и охнул, давясь от смеха.

– Она везет деньги Мартину, – сказал за их спинами Джо Маклин. – Надо быть начеку. Она летит во Флориду. Ставлю пятьдесят долларов, что следующим же рейсом.

Джо поднял телефонную трубку и набрал номер Пола.

Ларри и Сьерра переглянулись, словно спрашивая друг друга, сколько же времени Джо стоял у них за спиной.