Каролина и разбойник - Миллер Линда Лаел. Страница 18

Гатри окинул сочувствующим взглядом арендованную ею кобылу.

— Это животное никогда не дойдет до Ларами, и назад в Болтон не сможет вернуться. Было бы лучше всего оставить его на первой же ферме.

Каролина кивнула в знак согласия, похлопав рукой вспотевшую шею старой кобылы. Наконец-таки она и Гатри в чем-то достигли согласия.

— Но как же я поеду? — засомневалась она.

— Вряд ли кто-нибудь согласится обменять хорошего скакуна на эту жалкую старую клячу. Придется нам вдвоем ехать на моем мерине — Он подъехал к Каролине и взглянул на нее предостерегающе. — Это сильно отразится на его скорости, чего я не хотел бы.

— Меня совершенно не волнуют ваши желания, — сухо ответила Каролина.

Гатри на мгновение задержал на ней взгляд. Снова нагловатая усмешка перекосила его рот. Затем он пришпорил мерина в направлении рощи шелестящих тополей. Каролине ничего не оставалось, как последовать за ним.

Копыта их лошадей почти неслышно ступали по мягкой, покрытой прошлогодними листьями почве. Лишь случайный треск сломанной ветки, негромкое щебетание птиц и учащенное дыхание Тоба нарушали тишину.

Наконец они добрались до ручья. Гатри спешился. Его мерин и пес поспешили к воде утолить жажду.

Ступни ног Каролины болезненно заныли, когда она спрыгнула с седла на землю, чтобы дать возможность своей кобыле напиться. У Каролины не было привычки ездить верхом, в большинстве случаев она ходила пешком. Теперь же каждый мускул ее тела, казалось, молил о пощаде.

— Все-таки почему вы назвали своего пса Тобом? — снова поинтересовалась Каролина. Она, помнила, что Гатри не ответил на этот вопрос в первый раз.

Он вздохнул, отстегивая седельные вьюшки на мерине. Затем положил их рядом с ней.

— Это не должно интересовать леди, — буркнул Гатри.

Каролина вспыхнула, припомнив некоторые мысли, которые приходили ей в голову относительно этого несносного типа.

— Может быть, я вовсе и не леди.

Гатри вытащил из глубины кожаной сумки куски вяленой говядины и протянул один из них Каролине. Он отвел взгляд в сторону.

— Тоб — это сокращение слов: титьки от борова, — пояснил он, глядя ласково на пса. — Означает, что эта собака столь же бесполезна.

Щеки Каролины снова обдало жаром.

— Это совершенно неприличная кличка, — заметила она.

Гатри пожал плечами. Он откусил кусок говядины, пережевывая его с заметным усилием.

— Ты спросила, я ответил, — сказал он.

Теперь, когда Гатри говорил с полным ртом, Каролина недоумевала, почему ее привередливые опекунши приняли его за джентльмена. Видимо, у них был ограниченный опыт общения с мужчинами. Она почувствовала угрызения совести, представив, как тревожатся сейчас милые старушки, даже ознакомившись с ее запиской.

— Было бы лучше, если бы ты хлебнула воды, — сказал Гатри, удаляясь и оставляя Каролину доедать в одиночестве свою порцию вяленого мяса. Лошади напились досыта и отошли от ручья, чтобы пощипать свежей весенней травы. Гатри снял с кожаного ремня, опоясывающего его от плеча до пояса, алюминиевую флягу и, присев на корточки перед чистым холодным потоком, наполнил ее.

Каролина испытывала жажду еще до того, как поела солонины. Но сейчас нечего было и думать о том, чтобы напиться цивилизованным образом. Кружка для кофе была спрятана где-то в вещевом мешке Гатри. В конце концов Каролина черпнула из ручья прямо ладонями. Вкус воды оказался изумительным. Она удовлетворенно вздохнула.

Гатри улыбался, закручивая крышку на горлышке фляги.

— Чему вы улыбаетесь? — спросила Каролина строго. Его насмешливый вид задел ее.

— Я представляю, какой бы ты имела бледный вид, если бы попыталась завершить наше путешествие сама, — сказал он и пошел к лошадям.

Каролина знала, что он прав. Это еще более разозлило ее. Она села верхом на свою кобылу в полном молчании. Несколько часов езды она не проронила ни слова, пока Гатри не поскакал к фургону, на некотором расстоянии от которого паслось огромное стадо пыльных, грязных овец. Они услышали блеяние животных до того, как увидели их.

Две собаки — колли — бросились на Тоба, готовые защищать отару овец. С жалобным тявканьем Тоб прыгнул в седло перед сидящим в нем Гатри.

Каролина еще не опомнилась от удивления от всего увиденного, когда подошел пастух. Это был высокий мужчина странного вида. На нем была заплатанная одежда, шляпа с высокой тульей, когда-то имевшая элегантный вид, и ружье, свободно висевшее на одном плече.

Гатри коснулся пальцами полей своей шляпы.

— День добрый, — приветствовал он незнакомца, пытаясь расположить его улыбкой. Хотя на боку у Гатри болтался в кобуре револьвер 45 калибра, он не делал попытки достать его или даже держать свою руку на кобуре. Все же Каролине казалось, что револьвер сам прыгнул бы в руку Гатри, стоило бы ему только пожелать этого.

— Добрый день, — ответил на приветствие пастух, внимательно изучая обоих всадников. Собаки пастуха находились поодаль, скаля зубы и угрожающе рыча.

Каролина понимала, что этот рык адресовался Тобу, но все-таки испытывала страх: ведь это были сторожевые, а не домашние собаки, и не стоило лишний раз испытывать их терпение.

Гатри погладил Тоба по взъерошенной шерсти на спине. Он дружески улыбался пастуху.

— Мы хотим где-нибудь пристроить это животное, — сказал он, кивая на кобылу Каролины.

Она подъехала ближе к Гатри и процедила:

— Мистер Хэйес, лошадь не принадлежит мне. Она арендована. Я должна буду вернуть ее туда, откуда взяла.

Бессовестный Гатри не обратил внимания на ее слова.

— Вы, случаем, не будете в Болтоне? — продолжал он разговор с пастухом.

Тот потер подбородок, прикидывая в уме.

— В тех местах много скотоводов, — произнес он задумчиво. — Я не могу рассчитывать на их доброе отношение ко мне или моим овцам.

Гатри стал вытаскивать из кармана рубашки две сигары, как показалось Каролине, очень медленно. Одну из них он предложил пастуху.

Затем он прикурил и передал горящую спичку собеседнику.

— Если вы подойдете к Болтону миль на семь-восемь, то, я думаю, кобыла сама доберется в свою конюшню.

— Это я смогу сделать, — пообещал пастух.

Гатри поблагодарил его.

Каролина слезла со своей измученной кобылы и при помощи Гатри с большим трудом взобралась на его мерина. Это было нелегкое предприятие, учитывая вес ее саквояжа.

— Ему нужно заплатить? — прошептала она на ухо Гатри.

— Не мешало бы, — ответил он вполголоса, почти не шевеля губами.

Каролина вынула из кармана юбки золотую монету и передала ее пастуху, пытаясь изобразить улыбку.

— Пожалуйста, — сказала она и подумала, что скоро она будет разорена. Ведь все свои сбережения в Болтон-Сити-банке она должна будет отдать Гатри за освобождение Флинна из тюрьмы.

Пастух попробовал монету на зуб и опустил ее в карман своего поношенного жилета. Слегка поклонившись, он отправился к своему биваку, ведя за собой кобылу.

Тоб неохотно спрыгнул на землю, косясь в сторону недружелюбных сторожевых собак.

— Что, если он вообще не поведет несчастную кобылу в Болтон? — забеспокоилась Каролина. Одной рукой она держалась за Гатри, но все равно была уверена, что рано или поздно соскользнет с лоснящегося крупа мерина. Довольно тяжелый саквояж она держала в другой руке. Он больно ударял ее по бедру. — Что, если он возьмет кобылу себе?

Гатри прищелкнул языком и немного пришпорил мерина, из-за чего Каролина чуть не полетела в траву.

— Тогда, полагаю, тебе придется заплатить и за кобылу. Кажется, она стоит не слишком дорого.

Каролина схватилась одной рукой за рубаху Гатри, стараясь удержаться на своем месте. «Ему легко говорить, — подумала она, — деньги идут не из его кармана».

— Надеюсь, что он будет хорошо с ней обращаться, — сказала она вслух.

— Хуже было бы для кобылы состязаться вскорости с мерином вдвое моложе ее, — заметил Гатри, пустив мерина в галоп.

Каролина держалась изо всех сил. Даже если бы она захотела что-нибудь сказать, не хватило бы сил для этого. Поэтому она уткнулась в спину Гатри между лопатками и терпела.