Каролина и разбойник - Миллер Линда Лаел. Страница 48

Улыбка исчезла с лица Гатри.

— Каролина, — сказал он, уперев руки в бедра, — я — мужчина, ты — женщина, это означает, что плачу я.

Каролина с удовольствием ела хлеб, испеченный Кэлли. Он почти не утратил свежести. Молодая женщина не была расположена спорить.

— Глупо, — потешалась она, — если бы ты не встретил меня, то тебя бы не было здесь. Ты остался бы в Болтоне и работал бы в руднике. Почему ты должен платить, когда замысел этой поездки не принадлежит тебе?

Он вздохнул и раздраженно почесал затылок.

— Я уже говорил тебе. Я — мужчина. Я плачу, я приказываю, я принимаю решения.

Внезапно разговор перестал забавлять Каролину.

— Подожди, — прервала она его, покончив со своим куском хлеба и стряхнув с ладоней крошки. — Мы не женаты, мистер Хэйес, но даже если бы и были женаты, я не позволила бы вам диктовать, что мне нужно делать.

Гатри приблизился к Каролине.

— Если ты ждешь моего ребенка, ты будешь моей женой.

— Ты хочешь сказать, что у меня нет выбора? — возмутилась Каролина.

Гатри на мгновение задумался.

— Вот именно! — произнес он решительно.

Каролина прищурилась и слегка наклонилась к нему. Хотя он надвинулся на нее своей мощной фигурой, она не думала отступать.

— Прекрасно, если ты собираешься стать таким мужем, то я никогда не выйду за тебя замуж.

— Черта с два, не выйдешь! — воскликнул Гатри. — Если ты думаешь, что позволю тебе растить своего ребенка, то ты ошибаешься. Воспитание ребенка слишком важная вещь. Это по плечу только мужчине. Бог свидетель, я никогда не разрешу тебе сделать из моего пацана какого-нибудь учителешку.

— Что плохого в том, чтобы быть учителем? — крикнула в ответ Каролина. Однако ее аргументу недоставало убежденности, с которой Гатри объявил свою позицию. «Воспитание ребенка слишком важная вещь. Это по плечу только мужчине».

Она никогда не встречала и даже не читала о мужчине, который мыслил подобным образом.

— Сын поможет мне создать горнорудную компанию.

Каролина удивленно подняла бровь.

— Что, если «твой сын» будет девочкой? Что, если у меня вообще не будет ребенка?

Гатри замолчал. Он выглядел обескураженным. Словно получил пощечину или ему наступили на ногу. Однако вскоре он овладел собой и высказался в типичной для него манере.

— Я не хотел бы, чтобы и моя дочь преподавала в школе. Если же не будет беби, Дикая Кошка, проблем не будет. Потому что мы не поженимся.

Теперь настала очередь Каролины испытать шок. Хотя она и не могла бы объяснить, почему на нее так подействовали его слова. Он достаточно ясно дал понять, что женитьба на Каролине интересует его лишь постольку, поскольку сулит ребенка, носящего его имя. Каролина тихонько вздохнула и отступила.

Гатри выиграл этот раунд. Она полагала, что его радует эта победа, Когда она отвернулась, чтобы уйти — то есть снова сесть в седло и ехать в Шайенн, — он схватил ее за руку.

Он держал ее крепко, но не так, чтобы причинить боль.

— Прости, — сказал он хрипло. — Я не должен был повышать на тебя голос.

Снова Каролина была захвачена врасплох. Это был человек-загадка. Только что он приказывал, как диктатор, чтобы мгновением позже извиниться за повышенный тон. И еще: она не могла свыкнуться с его сентенцией о том, что воспитание ребенка является одной из главных функций мужчины.

В замешательстве она чуть было не сказала ему, что ее обидел не его окрик. Однако так и не могла заставить себя сделать это. Она так и не смогла дать ему понять, как она обижена тем, что он соглашается жениться на ней лишь по велению морального долга.

— Дай мне пройти, — сказала она.

И снова Гатри удивил ее. На этот раз немедленным подчинением ее требованию.

Они сели на лошадей и молча поехали дальше. Не разговаривали до тех пор, пока не выбрались из каньона наверх. Взглянув вниз, увидели небольшой бревенчатый домик, ютившийся среди сосен, елей и берез. Из трубы на крыше домика курился дымок. Рядом находились амбар и колодец. Овощные грядки были тщательно огорожены забором из колючей проволоки. Овцы и коровы вместе паслись рядом на лугу.

Невдалеке от домика терпеливо ожидали на солнцепеке две оседланные лошади, гнедая и пегая Все это создавало впечатление мира и безмятежности. Каролине захотелось поговорить с кем-нибудь еще помимо Гатри. Когда же она попыталась съехать с холма, он остановил ее, схватив за узду ее кобылу.

— Тихо, — предостерег он ее.

Даже Тоб, обычно в таких случаях оглашавший окрестности лаем, теперь молчал. Хриплый смех донесся к ним по косогору, заросшему одуванчиками. Каролина нахмурилась. Она поняла, что дверь домика была открыта. Это показалось странным, поскольку большинство женщин старались держать двери своих домов закрытыми, чтобы не залетали мухи. А в этом домике определенно жила женщина. Каролина видела, как сохнут на веревке для белья ее нижние юбки и спортивные шаровары.

— В чем дело? — прошептала Каролина.

Гатри покачал головой.

— Не знаю. Но что-то неладно.

Едва он произнес эти слова, как раздался крик женщины и два выстрела прозвучали внутри домика. Гнедая и пегая заржали и шарахнулись в сторону, напуганные шумом.

Каролина набрала в легкие воздух и прижала руку к горлу в тревожном ожидании.

Гатри ловким движением извлек из чехла ружье и взвел курок. Даже не взглянув на Каролину, он скомандовал:

— Оставайся здесь.

Каролина застыла в седле, наблюдая, как Гатри быстро спускается по косогору. Внутри дома вновь раздался мужской смех, вновь закричала женщина.

Плотно закрыв глаза, Каролина молилась: «Боже милосердный! Помоги этой несчастной женщине. И, пожалуйста, не дай Гатри попасть в беду».

Гатри спешился на ходу.

Он побежал к домику по высокой траве, сжимая ружье обеими руками.

Подбежав к двери, он пнул ее каблуком, полностью распахнув.

Изнутри дома тотчас выстрелили, и Каролина в ужасе заметила, как Гатри отпрянул назад. Несомненно, пуля попала в него.

Все предостережения были забыты. Каролина стала спускаться вниз по косогору. Гатри вновь вскочил на ноги. Он прицелился в дверной проем и дважды выстрелил. Испуганные лошади неизвестных злоумышленников сорвались с места и понеслись во весь опор.

Спотыкаясь, Каролина бежала вниз. Позади развевалась ее коса.

— Гатри! — крикнула она. Теперь, когда она приблизилась к нему, стало заметно пятно крови на его груди, расползающееся по всей рубашке.

— Дьявол, — чертыхнулся Гатри, — стой на месте!

Каролина не послушалась его. Когда Гатри опасливо шагнул внутрь дома, она последовала за ним.

На голом деревянном полу лежали двое мертвых мужчин. В углу у камина скорчилась блондинка, примерно одинакового с Каролиной возраста. Ее простое коленкоровое платье было разорвано. Она смотрела на Гатри огромными, полными ужаса глазами.

Каролина направилась к женщине, перешагивая через трупы мужчин. Она присела на колени перед несчастной незнакомкой.

— Не бойтесь, — мягко сказала Каролина, обнимая незнакомку за худенькие, дрожащие плечи. — Мы не обидим вас.

Гатри поставил ружье в сторону. Закрывая рукой рану в плече, он смотрел на трупы с выражением лица, непонятным для Каролины. Достаточно хорошо она знала только одно — ему не в первый раз приходилось убивать людей.

Она погладила руку незнакомой женщины и встала.

— Позволь мне взглянуть на твою рану, — обратилась она к Гатри.

Он некоторое время глядел на нее чужим, рассеянным взглядом, как будто не узнавая. Затем встал, покачиваясь, на ноги. Каролина бросилась к нему и взяла его за плечо. Ее руки испачкались его кровью.

Он машинально оттолкнул Каролину, взял за ворот рубахи один из трупов и вытащил его наружу. Проделав то же самое со вторым трупом, Гатри возвратился в дом. Он был смертельно бледным. Каролине казалось, что он потерял слишком много крови, чтобы выжить.

Она вытащила из-за дубового стола в центре комнаты стул и усадила на него Гатри. Закусив нижнюю губу, она расстегнула его рубашку и стянула ее.