Лили и майор - Миллер Линда Лаел. Страница 28

— Я не могу любить человека, который содержит любовниц.

— Что? — невольно встрепенулся он.

— Сандра все мне сказала. Она сказала, что эта женщина живет в Тайлервилле.

— Это правда, — признался Калеб. Если он и растерялся, то всего лишь на миг, не более. — Но когда мы с нею расставались, она говорила, что собирается вернуться в Сан-Франциско. Там у нее есть возможность выгодно выйти замуж.

— Вы с ней расстались? — удивленно распахнула глаза Лили.

— Конечно, — подтвердил Калеб. — Не думаешь же ты, что я продолжал навещать Бианку после того, как увидал тебя?

— Ты не был верен Сандре, — настаивала Лили.

— Но я ни разу не разделил с нею ложе.

— Ничего не понимаю, — потупилась Лили.

— Сандра — лучшая подруга моей младшей сестры, — пояснил Калеб, приподняв ее лицо за подбородок. — И она очень близка с Тиббетами, — мягко произнес он. — Я женился на ней, чтобы спасти ее честь. Это что-то проясняет для тебя?

— Да, ты и впрямь человек чести, — со вздохом согласилась Лили.

— И это плохо? — недоуменно приподнял Калеб одну бровь.

— Это затрудняет мою задачу не поддаваться тебе.

— Не поддаться мне практически невозможно, Лили.

— Ты самый наглый, самоуверенный…

— Ты просто восхитительно будешь смотреться между бисквитами и масленкой, — перебил он, оценивающе окинув взглядом стол.

Лили ужасно захотелось дать ему хорошего пинка. Так или иначе, он добился своего. Она уже была готова согласиться на то, чтобы он сейчас же повез ее в Тайлервилль. И по довольно простой причине: если они задержатся здесь, это может кончиться большим скандалом. Если же они окажутся в движущейся повозке, у Калеба будет для этого гораздо меньше шансов.

— Позволь мне просто убрать со стола, — сказала она, стараясь, чтобы последнее слово все же оставалось за нею, — а потом я мигом соберу свой саквояж и напишу записку миссис Тиббет.

Руки Калеба на краткий миг скользнули к ней под юбку.

— Я сам уберу со стола, — сказал он. — Отправляйся наверх и поскорее собирайся.

Лили была ошарашена. Она еще не встречала мужчину, который бы вот так, по собственной воле, занялся домашними делами. Ха, даже Руперт, при всей его доброте, воспринимал как должное то, что подобного рода заботы должны беспокоить лишь женскую часть его семьи.

— Ступай, — ласково сказал Калеб.

Лили поспешила к себе в комнату и собрала вещи. Затем, разыскав перо и бумагу, она написала миссис Тиббет коротенькую записку, в которой благодарила хозяев за гостеприимство и сообщала, что решила поскорее вернуться в Тайлервилль.

Она подумала, что ее друзья вряд ли сильно удивятся такому повороту дел.

Когда Лили вернулась в столовую залу, там царила идеальная чистота, и Калеб стоял спиной к ней, разглядывая в окно распускавшийся весенний сад.

— Надеюсь, что сегодня не будет дождя, — заметила Лили, все еще чувствуя себя слегка растерянно.

— Что бы ни случилось с нами в пути, Лили, — с улыбкой обернулся к ней Калеб, — я позабочусь о тебе.

Через минуту они уже снова сидели в коляске, двигавшейся по направлению к воротам форта. Поскольку большинство его обитателей находилось на воскресной службе, лишь несколько оборванцев с Мыльной Улицы глазели на их отъезд.

— О чем ты задумалась? — спросил Калеб, беря ее за руку. Несомненно, он почувствовал ту боль, которую испытала Лили при виде этих несчастных.

Лили молчала, пока коляска проезжала через ворота, а распахнувшие их часовые отдавали майору честь.

— Я слишком хорошо знаю, что они чувствуют, Калеб: постоянную неприкаянность.

— Ты тоже чувствовала ее, пока росла? — Он тихонько пожал ей руку и положил к себе на колени.

Лили успела кое-что рассказать Калебу о своей разлуке с семьей и о том, как ее удочерили Соммерсы, в тот день, когда он возил ее на пикник, но она еще никому не признавалась, что в действительности чувствовала все время, пока жила в этой семье. По правде, она не решалась ни с кем говорить об этом, даже с Рупертом.

— Соммерсы относились ко мне как к живой игрушке для своей дочери, Исидоры. Она была для них светом в окошке — и такой же хорошенькой, как сказочные принцессы.

— Она мучила тебя?

— Иногда, — пожала плечами Лили, — но Исидора была слишком изнежена, чтобы быть по-настоящему жестокой. — И она на мгновение задумалась. — А я была для нее прежде всего куклой, а не человеком.

Сочувственное молчание Калеба подтолкнуло ее к дальнейшему повествованию.

— Когда нам исполнилось по десять лет и Исидора умерла от дифтерии, Чарльз и Бетезда — то есть господин пастор и миссис Соммерс — сочли это Божьей карой, хотя и несправедливой. У них в голове не умещалось, как это у них, таких праведников, Господь забрал к себе на небеса их взлелеянную любимую дочку и оставил обузу в виде меня. Ну и, конечно, они стали ко мне относиться соответствующим образом.

Лили почувствовала, как Калеб сжимает ее руку.

— И если бы там не было Руперта, жизнь моя была бы просто невыносимой. А когда он уехал из дому, я отправилась вместе с ним и была у него вместо экономки — пока не сбежала в Тайлервилль и не подала заявку на землю.

— Ты больше никогда не виделась с Соммерсами?

— Они оба умерли, — покачала Лили головой.

— А как долго ты занимаешься поисками своих сестер?

— С того самого дня, как Руперт научил меня писать, — тяжко вздохнула Лили. — И ни на одно из своих писем не получила ответа. Я часто думаю, что Каролина и Эмма могли сильно измениться за эти годы, и мое словесное описание мало напоминает их нынешний облик.

Калеб поднял ее руку к своим губам, нежно поцеловал в ладонь и отпустил.

— А ты никогда не думала о том, чтобы нанять детектива?

— Я хотела бы заполучить агента от Пинкертона, — кивнула Лили, — даже если бы это стоило мне лишнего года на постройку своего дома.

— Я заплачу за розыски, Лили.

— Я не хочу быть тебе обязанной, — удивленно подняла она на него глаза.

— Ты и не будешь.

— Спасибо тебе за предложение, Калеб, — покачала она головой, — но это действительно не совсем прилично.

— А как насчет прошлой ночи? Тогда все было прилично?

— Ты что же, предлагаешь заплатить мне за нее? — вспыхнула она.

— Конечно нет, — медленно и лукаво улыбнулся Калеб во весь рот. — Это окончательно превратит тебя… в прачку.

Ну вот, опять эти намеки по поводу ее планируемого бизнеса. Дав себе слово не поддаваться на его провокации, Лили с великим тщанием принялась рассматривать затянувшееся облаками небо. Разгулявшийся на просторах прерии холодный ветер усилился, и Калеб, взяв лежавший позади сиденья мундир, накинул его Лили на плечи.

— Спасибо, — неохотно поблагодарила она.

— На всю оставшуюся жизнь, — рассмеялся Калеб.

— На что? — не поняла Лили.

— Не имеет значения.

Вскоре начался дождь. И хотя он был не особенно сильным, Лили понимала, что вскоре дорога отсыреет и по ней невозможно будет ехать. Она подумала, что, наверное, лучше вернуться в форт, но Калеб собирался не делать этого.

Часом позже, когда стало трудно двигаться, он направил лошадь в сторону сосновой рощи неподалеку от дороги.

— Мы могли бы вернуться обратно в форт, — испуганно предложила Лили. Она с ужасом подумала о том, что они могут встретиться здесь с бандой бродячих индейцев, рыскавших по округе.

— Этот дождь ненадолго, — невозмутимо отвечал Калеб, выскакивая из коляски, чтобы размять ноги.

Их лошадь как ни в чем не бывало наклонилась и принялась щипать молодую травку.

Лили поплотнее закуталась в мундир Калеба и нетерпеливо скрестила руки на груди. Ей было необходимо двигаться, — даже не важно куда. Застрять здесь, под редкими купами деревьев, казалось ей непозволительной тратой времени. И к тому же вдруг в них попадет молния?

И именно в этот момент небеса разразились оглушительным грохотом, отчего Лили моментально вылетела из коляски и бросилась в объятия Калеба.

Он неторопливо поставил ее на ноги и прижался к ней всем своим сильным телом. Его ладонь скользила по ее щеке, а губы неотвратимо приближались к ее губам.