Эмма и незнакомец - Миллер Линда Лаел. Страница 67

В дверях стоял Натаниел, все еще одетый в костюм, в котором был на суде, с ослабленным галстуком. Глаза его пристально смотрели в лицо кузена, в дрожащей руке он держал небольшой пистолет, направленный в грудь Макона.

— Отпусти ее, — яростно сказал он.

Макон отпустил Эмму, но только для того, чтобы сбросить пиджак и аккуратно повесить его на спинку кровати.

— Убирайся отсюда, Натаниел, — велел он, говоря так беззаботно, словно собирался открыть книжку или налить себе вина. — Это мужское дело, а не детское.

Эмма тяжело дышала, не отводя умоляющих глаз от Натаниела. Всем существом она стремилась передвинуться на другую сторону кровати и убежать, но понимала, что без помощи Натаниела ей не спастись от Макона.

— Я не позволю тебе обидеть ее, — произнес мальчик со спокойной решимостью. Дрожавший прежде пистолет он держал теперь прямо.

Макон издал тяжелый скрипучий вздох и провел рукой по густым волосам.

— Я опробую свой кнут на тебе, — ровно сказал он Нитаниелу.

Натаниел нервно облизал губы.

— Не слушай его, — еле прошептала Эмма. — Сайрус не позволит ему обидеть тебя — и Стивен тоже.

Рука Макона снова окунулась в ее волосы, сильно дернув.

— Заткнись, — прошипел он.

— Я сказал отпусти ее! — крикнул Натаниел. Макон снова вздохнул.

— Кажется, мне придется сначала заняться тобой, — сказал он решительно. Он направился к Ната-ниелу, и в этот ужасный миг Эмма прочла намерение мальчика в его испуганных глазах.

— Нет! — закричала она, соскакивая с кровати. — Натаниел, не надо!

Макон сделал еще шаг, и раздался выстрел. И Эмма, и мальчик, в ужасе наблюдали, как старший брат Стивена упал, сначала опустившись на колени, а потом растянувшись на полу с раскинутыми руками. Ковер пропитался кровью.

— Бог мой, — прошептала Эмма, закутываясь в халат, и бросилась на колени рядом с Маконом. Его старые грехи были забыты — ничто не имело значения, кроме сохранения его жизни. — Натаниел, беги и привези доктора — быстро.

Мальчик стоял на пороге, все еще держа в руке пистолет. В лице не было ни кровинки.

— Натаниел! — снова крикнула Эмма, как раз когда в комнату вбежали трое слуг. Натаниел очнулся, бросил пистолет на пол и, спотыкаясь, подошел поближе.

— Он умер?

Эмма и Джубал переворачивали Макона на спину. Он дышал, но был без сознания. Рубашка пропиталась кровью, и невозможно было определить, где рана.

— Нет, — отрывисто сказала Эмма. — Иди и привези доктора, Натаниел, сейчас же.

Он кивнул, повернулся и ощупью пошел из комнаты.

Пальцы Эммы стали липкими от крови Макона, когда она расстегивала рубашку и искала рану. Она оказалась слрава, на дюйм или два ниже ключицы.

Макон застонал.

— Давай положим его на кровать, — сказала Эмма, и они с Джубал с помощью еще одной женщины оттащили его на кровать Эммы.

— Из него хлещет кровь, как из поросенка, — беспокоилась Джубал.

Эмма нашла ближайшее место от раны, где бился пульс, и сильно прижала его тремя пальцами, как делала когда-то Хлоя, когда Эмма наступила на ржавый обруч от кадки и поранила колено. Кровь перестала литься, только сочилась.

— Дайте горячей воды, — крикнула Эмма, надеясь, что ее услышат.

В следующий час Эмма и Джубал сумели остановить кровотечение, промыть и перевязать рану. Но Макон все еще был без сознания.

Прошел еще один час, прежде чем приехал доктор. Он в изумлении уставился на Эмму, когда она встретила его в холле с растрепанными волосами и в халате, красном от крови.

— Я не ранена, — успокоила она мужчину, не зная, что рассказал ему Натаниел. — Это Макон.

Дородный мужчина с белоснежными волосами прошел следом за Эммой в комнату, в которой лежал Макон, бледный, как лучшая скатерть в приданом Эммы.

— Что случилось? — спросил доктор, раскрывая свой саквояж и доставая стетоскоп.

Наклонившись над Маконом, он слушал его сердце и объяснения Эммы. Она мямлила о попытке покушения на нее Макона — все казалось теперь нереальным.

— Не представлял, что обнаружу здесь, — сказал доктор, когда она закончила. Он снова выпрямился. — Я никогда не видел никого в таком потрясении, как этот мальчик. Он все говорил, что произошло убийство.

Эмма ничего не говорила, пока он развязывал рану, дезинфицировал и снова перевязывал.

— Чертовски хорошо обработана рана, — сказал доктор, поворачиваясь к Эмме. — Это вы?

У Эммы перехватило горло и возникло извращенное желание рассмеяться над иронией происходящего. Она не могла ничего сделать, чтобы спасти Стивена, человека, которого любила больше жизни, но вырвала Макона, своего злейшего врага, из объятий смерти.

— Мне помогала Джубал, — сказала она.

Он пристально разглядывал ее поверх очков в железной оправе.

— Вы молодая жена Стивена, да? Я думал, что вы на суде своего мужа. Конечно, Макон всегда славился своим обхождением с дамами.

Эмма почувствовала, как заломило низ живота, когда она поняла, что подразумевалось, щеки окрасились румянцем, но она сумела говорить ровно и с холодным достоинством.

— Макон может славиться хорошим обхождением с дамами, доктор, но это дама любит своего мужа. Я не поощряла своего деверя оказывать мне знаки внимания.

Старик испытующе смотрел на нее, потом робко улыбнулся.

— Извините, миссис Фэрфакс, — сказал он. — Просто мне показалось странным, что вы здесь, в Фэр-хевене, вместо того чтобы быть в городе, в суде, как все жители. Даже угроза желтой лихорадки не удержала их дома.

Эмма не собиралась объяснять, чувствуя, что ничем не обязана этому отвратительному человеку, но потом ей пришло в голову, что, возможно, ему придется помогать появиться на свет ее ребенку.

— На меня подействовала жара и духота, — призналась она, — и я упала в обморок.

Доктор посмотрел на нее проницательными глазами.

— Может быть, вы носите ребенка.

Он никогда не узнал, как страстно Эмма надеялась на то, что он прав. Она отвела глаза, смущенная необходимостью обсуждать такой интимный вопрос с кем-либо, кроме Стивена.

— Возможно, — сказала она.

Он пошел по коридору вниз со своим черным саквояжем.

— Я вернусь к Макону перед закатом. Мне кажется, к тому времени он придет в себя и будет жаловаться на боли.

Эмма неловко кивнула, она заранее ужасалась при мысли, как объяснить происшедшее Стивену. Он захочет убить Макона и даже почти смертельная рана не остановит Стивена.

Появилась Джубал с розовым вельветовым халатом в руках, возможно, принадлежавшем Люси, и нежно взяла Эмму за руку.

— Вам надо вымыться, мисс Эмма. Позвольте мне помочь вам.

Теперь, когда кризис миновал, Эмма вновь почувствовала слабость, ноги стали ватными. Она оперлась на руку Джубал, когда женщина повела ее по коридору к комнатам Макона и Люси.

В воздухе стоял жасминовый запах духов Люси, хотя в комнате никого не было. Люси, как и Сайрус, была на суде.

— Вы можете вымыться прямо здесь, — говорила Джубал. — Я знаю, что мисс Люси не будет возражать.

Эмму так же беспокоила реакция Люси на происшедшее, как и реакция Стивена. Рассказать правду и при этом пощадить чувства невестки было явно невозможно.

Ванная комната в хозяйских апартаментах была потрясающая. Ванна была сделана из серого мрамора с белыми прожилками, краны, похоже, были позолочены. На кафельном полу лежали белые пушистые ковры. Через высокие окна с тюлевыми шторами комнату заливали потоки солнечного света.

Джубал заботливо усадила Эмму на крышку стульчака и включила воду.

— Эти комнаты принадлежали матери и отцу мистера Макона, когда я приехала сюда, — рассказывала черная женщина, и Эмме стало интересно, сколько же ей лет. Лицо Джубал было без морщин, волосы без следов седины, но глаза выдавали груз жизненного опыта и боли. — А еще раньше они принадлежали мистеру Сайрусу и мисс Луэлле. Тогда, конечно, не было водопровода.

Эмма ничего не сказала. Она вспоминала, что едва не была изнасилована, что человек, покушавшийся на нее, лежит без сознания в той самой кровати, на которой он хотел силой взять ее.