Книга Атруса - Миллер Робин. Страница 28

Проводник шагал медленно и торжественно, словно возглавлял пышное шествие.

Атр оглянулся на озеро, отыскал мост, а за ним, в темноте, – хижину отца. Позади нее, освещенный фонарем изнутри, стоял низкий длинный шатер. Пока Атр рассматривал шатер, из хижины появился Ген и вошел под полотняный навес.

Атр отвернулся. Впереди, чуть левее, у вершины холма, появился огонек. По мере того как путники приближались к нему, огонек рос, освещая силуэт хижины, примостившейся на склоне у самой вершины. Свет исходил из открытой двери.

В освещенном прямоугольнике двери появилась фигура, мгновение постояла на пороге и шагнула вперед, растворившись в темноте.

Свет факела проводника упал на крыльцо хижины и осветил старуху. Как и остальные жители деревни, она была облачена в простую одежду из грубой домотканой материи. Ее волосы густыми седыми прядями обрамляли морщинистое лицо, светясь подобно нимбу. Такой старой женщины Атру еще не доводилось видеть.

Она неловко поклонилась и отступила, жестом приглашая его войти в хижину.

Поколебавшись, Атр наклонился и шагнул в невысокую дверь. Он оказался в чистой, теплой комнате, наполненной сильным и пряным ароматом трав. Оглядевшись, он сразу увидел, откуда исходит запах: справа на стене, над двумя узкими полками с кухонной утварью, на деревянных крюках висели пучки трав.

Пол в хижине был дощатым, низкую крышу устилал тростник, положенный поверх деревянных балок. Комнату разделяла синяя занавеска.

– Хочешь есть? – спросила старуха, чувствуя себя явно неловко в присутствии Атра. На языке Д'ни она говорила еще хуже, чем слуга Гена.

Атр покачал головой.

– Спасибо, я не голоден.

– Ага… – Казалось, ее кивок выражает одобрение. Помедлив, она тревожно взглянула Атру в лицо. – А спать?

– Я… – В сущности, Атр не устал. Дома, в Д'ни, только близилось время ужина. Однако он почувствовал, какую неловкость вызывает у старухи, и растерялся. – Да, – подумав, согласился он, – если ты покажешь мне, где можно прилечь.

Старуха слегка качнула головой, но Атр не понял этого жеста. Может быть, она о чем-то сожалеет? Пожав плечами, она провела его за занавеску и указала на дощатый топчан.

Приглядевшись, Атр увидел на топчане набитый соломой матрац.

– Совсем как дома, – негромко произнес он. Старуха с любопытством вскинула голову.

– Прости, что ты сказал, повелитель? Он обернулся, чувствуя, что его глаза увлажнились.

– В детстве, когда я жил с бабушкой, у меня был точно такой же матрац.

– Это плохо? – спросила старуха, словно Атр говорил на чужом языке.

– Нет-нет – это чудесно. – Атр улыбнулся, испытывая признательность. Затем, повинуясь внезапному порыву и вспомнив, как радовалась бабушка, когда ей удавалось вкусно накормить его, спросил: – А если я передумаю насчет еды?

– Конечно! – Лицо старухи впервые осветила улыбка. – Я принесу супа и хлеба, ладно?

– Звучит восхитительно!

– Тогда подожди, повелитель, я сейчас вернусь.

Атр посмотрел ей вслед и огляделся, с наслаждением вдыхая запах трав.

Присев на корточки, он положил свою суму и записную книжку на край топчана, снял.плащ и свернул его. Едва он успел выпрямиться, как вернулась старуха с деревянным подносом. На нем были глиняная миска с супом, деревянная ложка и половина каравая черного хлеба. Атр с благодарностью принял еду и уселся, поставив поднос на колени. Улыбнувшись хозяйке хижины, он отломил кусочек хлеба и обмакнул его в суп.

Атр ел молча, наслаждаясь простым кушаньем, затем поднял глаза на старуху.

– Все в порядке? – спросила она, и беспокойство отразилось на ее лице, прорезанном глубокими морщинами.

Атр засмеялся.

– Просто замечательно! Никогда еще не пробовал еды вкуснее, чем эта!

Он говорил правду – суп и в самом деле оказался замечательным. Если не считать еды, приготовленной руками Анны, ничего лучше ему никогда не доводилось есть.

От его слов лицо старухи словно осветилось.

– Хочешь еще?

– А можно? Старуха просияла так, словно он предлагал ей все богатства Д'ни. Она поспешно вышла и через минуту вернулась с наполненной миской и хлебом.

– Вот так, – произнесла она, с улыбкой наблюдая, как ест Атр. – Ты же растешь! Ты должен есть как следует, верно?

Атр проснулся незадолго до рассвета и какое-то время не мог сообразить, где находится. Сильный запах трав в тесном замкнутом помещении за ночь стал слишком удушливым.

Он сел, прислушиваясь, а затем поднялся и быстро вышел из хижины.

Обе луны уже зашли, земля погрузилась в кромешный мрак, а небо казалось на редкость ярким, словно над пустыней по ночам. Но, запрокинув голову, Атр вспомнил: он находится не на земле. Где привычные созвездия? Где Большая Медведица и Орион? Да и есть ли они в этом обширном небе с россыпью звезд – может, он оказался на другой планете? А может, в другой вселенной?

Эта не дающая покоя мысль все чаще приходила ему в голову в последнее время.

«И все-таки чем больше я узнаю о Письменах, тем уверенней могу подвергать сомнению слова отца о том, что мы создаем миры, в которых путешествуем».

Что, если они не столько творят эти миры, сколько соединяют узами уже существующие?

Сначала он отвергал эту мысль, считая ее нелепой. Разумеется, эти миры созданы ими. Иначе просто не может быть! Откуда еще могли они взяться, и при этом в таком точном и предсказуемом виде? Кроме того, просто невозможно, чтобы бесконечное множество разных миров существовало где-то во вселенной, ожидая, когда их найдут. Однако чем больше размышлял Атр, тем чаще сомневался в объяснениях отца.

Он спустился вниз по склону, пока не достиг камня, вдающегося в озеро. Он наклонился, присел на корточки и вгляделся в темную воду.

Теперь, после захода лун, было почти невозможно отличить, где кончается вода и начинается земля. Атру казалось, что он заглянул в кратер вулкана в безлунную ночь: ничего не видя, можно было вообразить себе что угодно. Такова сущность мрака– он дает простор воображению, не позволяя отсутствовать, когда ты этого хочешь. В отличие от снега, который Атр видел в других Эпохах Гена, мрак принимал различные формы – тысячи форм, ибо он был всемогущим.

За спиной Атра над гребнем холма занималась заря. Свет медленно вливался в чашу, образованную холмами вокруг озера, тени на противоположном берегу становились резче.

Атр внимательно наблюдал за этим явлением, разглядывал сияющую дугу, которая выступала над вершиной холма.

Повернувшись, он заметил какое-то движение совсем рядом, на берегу озера.

Сначала он думал, что видит морское животное – может быть, тюленя, – но затем существо выпрямилось, и он отчетливо разглядел его силуэт в утреннем свете.

Девушка! Это была девушка.

Пока Атр наблюдал, она снова нагнулась к воде. Атр недоуменно наморщил лоб. Чем это она занимается, во имя Керафа? Внезапно он понял: девушка стирала! Темный холмик рядом с ней оказался корзиной, полной мокрой одежды.

Не сдержавшись, Атр рассмеялся. Девушка застыла на месте и оглянулась, словно застигнутый врасплох зверек.

Подхватив корзину, она заторопилась вверх по склону холма и вскоре достигла вершины. Ее тоненькая фигурка отчетливо вырисовалась на фоне солнечного полукруга. Удивленный ее поступком, Атр долго стоял на месте. Солнце уже почти взошло. В его ярком свете он разглядел тростниковую крышу хижины, ее темные стены, словно вросшие в еще более темную поверхность склона.

Атр повернулся, раскинув руки и вдыхая чистый утренний воздух. Затем, решив пораньше приступить к работе, он торопливо взбежал по склону холма к хижине.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Молодой хозяин! Атр повернулся на бок, с удивлением глядя вокруг. Травы, пряный запах трав… да– он в хижине старухи. В Тридцать Седьмой Эпохе Гена, где уже наступило утро.

Он сел, протирая глаза, и взглянул на старуху, которая стояла на пороге.

– Прости, молодой хозяин, – робко произнесла она, – но повелитель Ген хочет видеть тебя.