Почему мы не слетали на Луну? - Мишин Василий Павлович. Страница 1

Василий Павлович Мишин

Почему мы не слетали на Луну?

Предисловие составителя

Треть века назад, в ноябре 1972 г, четвертым подряд аварийным пуском огромного ракетного комплекса, состоящего из сверхтяжелой трехступенчатой ракеты-носителя Н1 (военный индекс 11А52), тяга двигателей первой ступени которого превышала 4500 тс, и лунного блока Л3 — полезной нагрузки массой 95 т, завершились полеты в рамках летно-конструкторских испытаний по советской программе экспедиции на Луну. И хотя этап ЛКИ предусматривал 6 полетов, а ход летной отработки ракетного комплекса сулил успех в ближайших пусках (при том, что два следующих летных экземпляра носителя были уже практически собраны и ожидали лишь монтажа модернизированных ЖРД), гигантская ракета никогда больше не коснулась стартового стола — работы по программе Н1-Л3 были приостановлены, а через 1,5 года и официально прекращены.

Этот этап космического соперничества с США был проигран Союзом бездарно, полностью и с колоссальным для себя ущербом.

О том как и почему это произошло, о драматической судьбе гигантского проекта рассказывается в двух очерках журналиста и конструктора В.П. Мишина (кстати, бывшего первого зама С.П.Королева и его преемника в должности Главного Конструктора. Официально руководил разработкой Н1-Л3 после смерти С.П.) и С.М. Лескова… В этом издании к ним добавлены воспоминания ученого — Ю.А.Мозжорина, директора ЦНИИМАШа, головного НИИ ракетно-космической отрасли в ее лучшие годы. Его свидельства представляются особенно ценными, поскольку в них сочетаются компетентность и осведомленность одного из руководителей «мозгового центра» отрасли, знакомого со всеми подробностями проблемы, включая «подковерные», с объективностью эксперта, обусловленной статусом руководимого им института. Содержат они и размышления о причинах поразительно успешной реализации американской программы пилотируемых полетов на Луну. Стоит отметить, что сюда включены лишь те разделы мемуаров Ю.А.Мозжорина, которые имеют прямое отношение к рассматриваемой теме.

ВВЕДЕНИЕ

Почему мы не слетали на Луну? — вопрос, который задается все чаще и чаще. Эта тема была строго засекречена, и только в последнее время некоторые сведения о нашей лунной программе появились в открытой печати. Можно согласиться с автором брошюры «Аполлоны» летят на Луну», писавшим, что даже успехи США в осуществлении высадки американских астронавтов на поверхность Луны освещались нашими средствами массовой информации явно односторонне и недостаточно. Замалчивая реальные факты, положение дел мы представляли таким образом, будто в СССР работы по пилотируемому полету на Луну не проводились и наши усилия были сосредоточены только на ее исследованиях при помощи автоматических космических аппаратов. Более того, мы даже стали утверждать, что в исследовании Луны можно обойтись только автоматическими аппаратами, что человеку на Луне делать нечего. Сейчас пришло время не только прямо заявить, что в нашей стране существовала программа пилотируемого полета на Луну, но и рассказать о ее подробностях. К сожалению, она не имела далеко идущей цели и была подчинена лишь престижным соображениям — осуществить облет Луны, а затем и высадку человека на ее поверхность раньше американцев. Первым, кто начал заниматься работами по освоению Луны, был коллектив, руководимый С.П.Королевым. Главный конструктор наметил реальные пути облета Луны космонавтами, высадки их на ее поверхность с возвращением на Землю. Автоматические космические аппараты «Луна» были этапами отработки элементов, аппаратуры и наземных средств ракетно-космических систем для исследования Луны при помощи пилотируемых космических кораблей. Дальний космос, Луна, ближайшие планеты Солнечной системы это была цель всей его жизни. Так почему же эти разработки не были завершены после его внезапной и преждевременной кончины? Почему мы не слетали на Луну? Вот на эти вопросы я и попытаюсь ответить в этой брошюре.

Лесков С.Л.

Как мы не слетали на Луну

Несколько лет назад на Московской книжной ярмарке была представлена энциклопедия К.Гэтланда «Космическая техника». Можно было свободно подойти к стенду, полистать это красочное издание. Наверное, книга страдала обычным для научно-популярной литературы недостатком: для дилетантов она была сложна, для специалистов чересчур банальна. Тем не менее в научных кругах энциклопедия вызвала сенсацию. Многие ученые, в том числе самые квалифицированные, специально приезжали на ярмарку, чтобы только полистать энциклопедию.

Конечно, наивно предположить, что советским специалистам по космической технике приходится пополнять багаж знаний столь ненадежным способом. Интерес к выставочному экземпляру был вызван совсем другими причинами. В нем рядом с огромным американским носителем «Сатурн-5», выводившим корабль «Аполлон» на лунную трассу, была воспроизведена аналогичная советская ракета Н1, разработка которой считалась одним из строжайших секретов нашей космической отрасли и о которой, естественно, в нашей литературе никогда не упоминалось.

Ракетно-космическая система Н1-Л3М:

1 — блок А (первая ступень); 2 — блок Б (вторая ступень); 3 — блок В (третьяступень); 4 — кислородно-водородный блок (четвертая ступень); 5 — лунный корабль (полезная нагрузка)

Однако в век разведывательных спутников многие тайны, сколько их ни храни, всплывают. Так и Н1 спрятать от чужих глаз было не проще, чем, скажем, в курятнике утаить жирафа. Несколько раз в 60 — 70-е годы гигантская сигара Н1 вывозилась на стартовые позиции Байконура, где ее и сфотографировали всевидящие космические аппараты.

По поводу происхождения точного, отсек за отсеком, рисунка ракеты Н1 я, бывая на Байконуре, не раз слышал любопытную легенду. Не берусь судить о ее достоверности, но мифы служат весьма характерной иллюстрацией строго хранимых секретов. Так вот, старожилы Байконура вполголоса передавали историю, что в одном из зданий рядом с монтажно-испытательным корпусом (МИК), откуда на специальной платформе ракету вывозят на старт, работал глубоко внедрившийся шпион. У него была единственная задача зарисовать ракету Н1, и, дабы не вызвать подозрений, он много лет ударно трудился во славу советской космонавтики, получая красные вымпелы и почетные дипломы за победы в социалистическом соревновании. Никто и заподозрить этого хитреца не мог. Самый обычный инженер, без каких-либо странностей. Потом, когда на Западе обнаружились точные характеристики Н1, наши контрразведчики спохватились и каким-то образом вычислили, из какого окна смотрели на Н1 и кто именно подглядывал. Но поздно — от шпиона и следов не осталось, давно уволился. Повторю: не знаю, правда это или нет, но мифы для истории тоже достаточно характерны.

Между прочим, «Космическую технику» с «необходимыми» сокращениями переиздали в СССР, исключив из текста всякое упоминание о Н1, не говоря уже о полукриминальном рисунке. Осталось на листе пустое место — гадай, что там было. Повторилась история с секретами, о которых знает весь мир, но о которых нельзя рассказывать дома. Но сейчас даже не об этом. Казалось, Н1 суждено быть вечно гонимой. Даже в 1989 году, когда гласность уже не знала никаких преград и запретных зон, мне стоило великих трудов опубликовать в одной из центральных газет очерк, где впервые была рассказана история Н1. Удивительно, но далеко не каждый специалист, причастный к созданию ракеты, списанной в архив уже полтора десятка лет назад, соглашался поделиться воспоминаниями. Нет, меня вряд ли принимали за иноземного шпиона, примерившего маску несведущего журналиста. Но пресловутая «подписка о неразглашении» придавливала людей, хотя давно уже было ясно, что с технической точки зрения за охраняемым забором лишь музейный экспонат. Доводы же о том, что искажение истории, умолчание о реальных событиях неизбежно повлекут за собой новые, куда более жестокие ошибки, действовали, к сожалению, не на всех. Но многие, не считая для себя возможным осторожничать, помогали разобраться в одном из самых значительных проектов советской космонавтики. При всем расхождении в оценках они были едины в одном: печать закрытости на пользу этой отрасли не идет. Хочу выразить благодарность тем ученым, которые помогли мне при сборе материала: академику В.Мишину, члену-корреспонденту АН СССР Б.Чертоку, профессору Р.Аназову, доценту М.Флорианскому.