Ханы и князья. Золотая Орда и русские княжества - Мизун Юрий Гаврилович. Страница 31

Северо-восточнее Рязанского княжества находилось Муромское княжество. Земли этого княжества располагались по обе стороны реки Оки. Северо-восточнее Муромского княжества находилось Нижегородское княжество. На северо-востоке граница обоих княжеств проходила в районе города Гороховца. Западная граница между ними заходила за среднее течение реки Пры. Сведений о Муромском княжестве немного. Однако отдельные исторические фрагменты свидетельствуют о том, что здесь жизнь текла по общим для всех русских княжеств правилам – одни князья свергали других. Так, летопись 1355 года сообщает, что князь Федор Глебович сверг муромского князя Юрия Ярославича. В 1348 году Федор Глебович был в составе посольства великого князя Владимирского Симеона Гордого в Орде.

С севера Северо-Восточная Русь граничила с Новгородской феодальной республикой. Республика распространялась на обширнейшие пространства Европейского Севера. В состав Новгородской республики входили земли в бассейне реки Печоры. Они достигали западных отрогов Урала. Летописи сообщают, что в этом месте на Урале находилась новгородская волость Югра. Новгородская республика на западе граничила с Норвежским и Шведским королевствами. Новгородская республика на западе граничила с Ливонским орденом, который был вассалом Тевтонского ордена. На юге Новгородская республика граничила с великим княжеством Литовским в районе верхней Ловати, её правого притока реки Полы, а также вблизи истоков Западной Двины.

До сороковых годов XIV века в Новгородскую республику входил и Псков. Впоследствии Псковская феодальная республика выделилась из Новгородской республики. Территория Псковской республики была незначительной. Она занимала бассейн реки Великой. Там, где река Пскова впадает в реку Великую, стоял город Псков. Псковская республика вытягивалась узкой полоской на север вплоть до ливонской крепости Ругодивы (Нарва). Псковская земля на юге фиксировалась крепостью Опочка. Она помогала охранять Псковскую республику на юге от литовских войск. На западе Псковская республика граничила с Ливонским орденом. В середине XIV века Ливонский и Тевтонский ордена стали весьма ощутимо теснить как Псковскую, так и Новгородскую республики. Поэтому они искали помощи у Москвы.

Подчеркнем ещё раз, что Северо-Восточная Русь была конгломератом княжеств, которыми владели потомки Всеволода Большое Гнездо. Этот «семейный» конгломерат, который постоянно содрогался от междоусобиц, был окружен другими русскими княжествами, которые в Северо-Восточную Русь не входили. Эти княжества строили свою внутреннюю жизнь и внешнюю политику по тем же принципам вражды и борьбы за власть со своими родственниками.

Что касается 11 семейных княжеств потомков Ярослава Большое Гнездо (они составляли Северо-Восточную Русь), то между отдельными княжествами велась непрерывная борьба за власть. Это была борьба прежде всего за стол великого княжества Владимирского. Этот пост обеспечивал «старейшинство в князьях». Участвовали в борьбе за власть только самые сильные князья. Потомки старшего сына Всеволода Константиновича Ростовского не вступали в борьбу за власть, которая велась между потомками младших братьев Константина. В XIV веке эта борьба выражалась в соперничестве различных линий потомков третьего сына Всеволода Большое Гнездо Ярослава.

В течение XIV века на титул великого князя Владимирского претендовали князья Тверского, Московского и Нижегородского княжеств. Соперничество этих трех княжеств должно было определить главного лидера. В период княжения Ивана Ивановича Красного таким лидером выступало Московское княжество. Это соперничество зависело не только от собственных сил, но и от Орды и Литвы. Часто оказывали влияние на соотношение сил и другие княжества, которые были за пределами Северо-Восточной Руси. Их мы выше описали.

«БРАТСКИЕ» ОТНОШЕНИЯ КНЯЗЕЙ

Русские князья еще до нашествия татар жестоко боролись друг с другом за власть. За эту борьбу расплачивался простой народ – его грабили, убивали, жгли. Первые два-три десятилетия татарского ига князья притихли, поскольку хозяином стала Орда. Затем они осознали, что Орде нужна дань и полонянки для продажи в рабство, а отношение князей друг к другу и к народу ее мало интересуют: Орда была заинтересована в междоусобицах князей. Ей был не нужен сильный противник.

Князья поняли, что руки у них развязаны, и сцепились хуже прежнего. Раньше их как-то сдерживала православная церковь. Теперь православная церковь была занята своими делами. Она решала их не с князьями, а с истинным хозяином – Ордой. Причем церковь решала свои дела очень успешно. Орда освободила церковь от дани, предоставила ей различные, весьма существенные льготы. И церковь не осталась в долгу перед Ордой. Церковь объясняла народу, что нашествие татар – это «наказание Божие», которое ниспослано на Русскую землю за её грехи. Не только церковь, но и власти убеждали народ, что если бы он не грешил, не прогневал Бога, то не было бы никаких бедствий, подобных этим. Значит, виноваты не завоеватели-татары и не свои князья-благодетели, которые обирали регулярно свой народ, а защитить его от внешнего врага не сумели. Виноват сам народ. Неудивительно, что церковники не только не призывали русский народ к сопротивлению поработителям, но требовали от народа покаяния и полной покорности «татарам». Прихожане в церквах не только слышали непрерывные упреки в своих грехах, но и восхваления ордынской власти. Неудивительно, что «русских» митрополитов пышно и торжественно принимали в Орде. Чтобы быть ближе к своим благодетелям, Русская православная церковь в 1261 году учредила в Орде особую Сарайскую епархию и возвела православный храм прямо напротив ставки ордынского хана. Русская православная церковь всегда хорошо ориентировалась в происходящих событиях – в результате её материальное положение, за редкими исключениями, было превосходным. Что же касается жизни прихожан, то в течение всей своей истории церковь руководствовалась принципом, что не церковь для прихожан, а прихожане для церкви. Несмотря на дань татарам, прихожане платили (и немало) церковным служителям. У церковников появились средства не только для безбедной жизни, но и для массового строительства храмов. Наибольшее число православных храмов на Руси было построено во время монголо-татарского ига. Но ведь не за счет же монголов проводилось строительство, конечно нет. Источником всегда служил труд русского крестьянина. Его хватали ордынцы и отправляли на восточные невольничьи рынки, его обирал князь, чтобы пополнить свою казну, его обирали хозяева более низкого уровня.

Что касается князей, то их поведение и отношение к собственному народу хорошо иллюстрируется действиями сыновей Александра Невского – Андрея II Александровича (князя Городецкого) и Дмитрия I Александровича.

В 1281 году Андрей II пригласил ордынское войско для того, чтобы расправиться со своим братом Дмитрием I и его союзниками. Ордынский хан Туда-Менгу авансом отдает Андрею II ярлык на великое княжение. Он с удовольствием посылает на Русь войско, зная, что оно вернется не с пустыми руками. Силы неравные. Поэтому Дмитрий I спасается от ханских войск бегством. Вначале он бежит в Тверь, а затем в Новгород. Из Новгорода он направляется в свое имение Копорье. Но Копорье находится в Новгородской земле. Новгородские власти не пропускают Дмитрия I домой. Они поставили условие снять все фортификационные укрепления в своем имении. Когда это условие было выполнено, они все равно отказали Дмитрию I в праве находиться в своем имении. Власти угрожали Дмитрию I выдать его татарам. Ему ничего не остается, как бежать в Швецию.

Ордынское войско хорошо использовало повод усмирить Дмитрия I. Оно «с разрешения великого князя Андрея II» приходит и опустошает Владимирское, Тверское, Суздальское, Ростовское, Муромское и Переяславль-Залесское княжества. Столицы княжеств были разорены. Ордынцы дошли до Торжка, заняв и разорив практически всю Северо-Восточную Русь вплоть до границ Новгородской республики.