Инженер магии - Модезитт Лиланд Экстон. Страница 20

– Тогда прошу прощения, – пожимает плечами Брид.

– Тебя, парень, я бы, может быть, и взял. Грузчиком, за один медяк в день, – произносит толстяк. – А остальные мне не нужны.

– Чудно это слышать, – откликается Брид, глядя на него с высоты своего роста. – Мы столкнулсь с разбойниками чуть ли не на окраине Тирхэвена, а тебе не нужна охрана.

– Парень, мои повозки не раскатывают по захолустным проселкам. А главные тракты патрулируют Белые стражи.

– А что, дороги магов проходят повсюду? – осведомляется Доррин.

– Конечно, нет, – фыркает торговец. – Они соединяют главные города, но как раз там живет много народу. А чем больше народу, тем больше выручка.

– А разве такая выручка не привлекает разбойников? – не унимается Брид.

– Нет, если им дорога жизнь, – отмахивается торговец. – Ступайте себе дальше. Мне не нужны охранники, тем более чужаки и женщины. Вооруженная охрана вечно машет мечами, а кровопролитие не на пользу делу.

– Ладно, – говорит Брид, кивая и отступая назад. – Но ведь кто-то, наверное, разъезжает и по проселкам?

– Можешь поспрошать на улицах, приятель. Но люди с мозгами такой ерундой не занимаются.

– А как насчет вольных торговцев? Где их стоянки – за городом?

– Хоть за городом, хоть где угодно... Серьезным людям нет дела до всякого сброда, – бросает толстяк и демонстративно отворачивается к своим бочкам.

– Спасибо, почтенный купец, – произносит Брид с легким поклоном. Кадара отворачивается, держа руку на рукояти меча. Доррин, которому сначала хотелось попрощаться вежливо, чтобы этот человек почувствовал неловкость, в конце концов решает ограничиться кивком.

– Ну и куда теперь? – спрашивает Кадара, когда они выходят к коновязи.

Доррин озирает торговую площадь, окруженную белокаменными зданиями. Самый высокий из них – двухэтажный. Прямая как стрела аллея открывает вид на главную площадь, где находится окруженная очень ухоженным садом чародейская резиденция. Возле нее даже растет несколько больших белых дубов. А вот на торговой площади, как и по всему городу, растительность состоит, главным образом, из короткой жесткой травы да аккуратно подстриженных хвойных кустов с сине-зелеными иголками.

Юноша понимает, что здесь высаживаются растения, лучше всего способные противостоять хаосу, а настоящих цветов, надо думать, не сыщешь.

Двое мужчин и женщина в синих туниках, по виду торговцы, заходят в здание, откуда только что вышли спутники.

– Ну так что же все-таки? – повторяет свой вопрос Кадара. – Сунемся еще в один из этих домишек?

Доррин качает головой:

– Торговец не может платить всем и каждому, а здешние покупают лицензии у Белых магов. Может, я и ошибаюсь, но, по-моему, от купца Аллигаша, – юноша указывает на вывеску напротив, – мы можем услышать лишь то же самое.

– Так что же нам, оставить попытки? – спрашивает Кадара, тиская пальцами рукоять меча.

– Нужно поискать нанимателя за городской чертой, – говорит Доррин.

– Но прежде, – отзывается Брид, с хмурой усмешкой глядя на висящее над крышами солнце, – нужно поискать место для ночлега. Вряд ли здесь разрешается спать прямо на улице.

– Наших денег надолго не хватит, – напоминает Кадара.

– Может, за городом и переночуем? – предлагает Доррин. Спутники оборачиваются к нему, и тут со стороны главной площади доносится перестук копыт.

Ругнувшись, Кадара кладет руку на седло, но попытки сесть на лошадь не делает.

По аллее на торговую площадь выезжают облаченные в белое стражи – мужчина и две суровые с виду женщины. Их клинки из белой бронзы окружает искрящаяся белизной и кровью аура хаоса.

– Так куда двинем? – спрашивает Брид, взявшись за поводья, но не отвязывая их.

– Из города, на запад, – предлагает Доррин.

– Эй, вы там! – окликает старший из стражей, мускулистый мужчина с сединой в волосах и крючковатым носом.

Брид поворачивается к нему, не выпуская поводьев.

– Чужестранцы?

– Да, мы не из Фэрхэвена, – учтиво отвечает молодой богатырь.

– Ручаюсь, это очередная шайка желторотых бродяг с Отшельничьего, – негромко произносит темноволосая женщина, восседающая на рослом мерине.

– Они представляют больший интерес, чем единобожцы, паломники из Кифриена, – добавляет третий страж, крепко сбитая блондинка.

За этими словами Доррин ощущает некоторую напряженность.

– Куда направляетесь? – спрашивает старший страж, слегка свесившись с седла.

– На запад. Через Рассветные Отроги и дальше, – без уверток отвечает Брид.

– Звучит правдоподобно, – воин слегка хмыкает, а потом, покосившись на каменный лабаз, пожимает плечами:

– Дерла, мне нужно заглянуть к Герришу. Последи за этими... путешественниками, – он привязывает коня рядом с мерином Брида и, стуча сапогами, уходит в лавку.

– Итак, что привело вас в Фэрхэвен? – спрашивает Дерла, расположив своего мерина так, что Доррин оказывается отрезанным от Брида и Кадары.

– Обычное дело, – отвечает Брид. – Нас послали повидать Кандар и мир.

На столь близком расстоянии Доррин отчетливо ощущает, что напряженность женщины порождена болью. Он ежится, гадая, как ему поступить. Она ведь Белый страж и прислужница хаоса.

– Что скажешь? – Дерла смотрит на свою темноволосую соратницу.

– По мнению Зерлат, этот здоровенный – прирожденный боец. А рыжий – маг, однако далеко не Креслин. Он едва способен касаться ветров, но целитель неплохой.

У Доррина перехватывает дыхание: теперь ясно, что встреча на площади – вовсе не простая случайность. Он протискивается бочком к Дерле и касается ее ноги. Как бы то ни было, юноша чувствует себя обязанным облегчить ее боль. Несмотря на бьющееся вокруг воительницы невидимое белое пламя, внутри сохраняются элементы гармонии, которые он и укрепляет. Правда, это соприкосновение повергает его в дрожь. Отшатнувшись, юноша с трудом переводит дух.

Кадара быстро успевает закрыть разинутый было рот... но не настолько быстро, чтобы он не успел уловить ее неодобрение.

– Тебе не следовало этого делать, – бросает страж. Повисает молчание.

– Видишь ли, малый, – снова заговаривает Дерла, подавая мерина назад, – мне осточертело проливать кровь по всему континенту ради того, чтобы какой-нибудь придурок смог обзавестись ребенком и потешить тем свое дурацкое самолюбие.

– Прости, – говорит Доррин.

– Не извиняйся. Ты мужчина, а с мужчины что взять? Не твоя вина, что вы все малость обижены по части мозгов.

Женщина смеется и поворачивается к своей соратнице.

– Что будем с ними делать?

Темноволосая качает головой:

– Совет не любит островитян, а Джеслек утверждает, будто Отшельничий похищает наши дожди, а стало быть, и урожаи на протяжении столетий.

– А приказы изменились?

Обе усмехаются.

– Молодой человек... Доррин или как там тебя... На твоем месте я убралась бы из Фэрхэвена быстро и без шума. И прихватила с собой приятелей.

Брид с Кадарой переводят взгляды со стражей на Доррина, после чего здоровяк вскакивает в седло. А вот Кадара продолжает меряться взглядами с темноволосой.

– Ты слышала, что я сказала, мастерица клинка? Если хочешь и впредь размахивать своей игрушкой, лучше тебе убраться отсюда, да не мешкая, – говорит блондинка и, обернувшись к темноволосой, добавляет: – Трудно поверить, что они ведут род от Креслина. Больно уж скучные...

Доррин улавливает исходящее от Кадары смешанное чувство недоумения, досады и гнева. Усевшись в седло, он поворачивается к стражам и учтиво им кланяется. Дерла краснеет, хотя выражение ее лица остается холодным, словно у мраморного изваяния.

Трое спутников трогают коней. Едут в молчании, пока площадь не остается позади.

Наконец, Кадара смотрит через плечо, а потом на Доррина:

– То, что они...

– Кадара... – тихо, но твердо обрывает ее Брид.

– Перестань меня кадарить!

Брид переглядывается с Доррином.

– И хватит переглядываться!

Оба молодых человека почти одновременно пожимают плечами.