Магия Отшельничьего острова - Модезитт Лиланд Экстон. Страница 59
– Ооох! – простонала женщина уже тише и изумленно уставилась на свои руки.
– Ты еще не исцелилась полностью, и когда это произойдет – сказать трудно, – промолвил я, – так что будь поосторожней.
В ответ на мои слова – причиной было, скорее, внезапное очищение организма от хаоса – бедняжка лишилась чувств. Повесив таким образом на меня еще одну проблему. Интересно, как объясню я наличие у себя на руках избитой, бесчувственной женщины, случись мне столкнуться с патрулем?
Дела явно оборачивались не лучшим образом. Правда, исцеленная мною особа после выздоровления будет выглядеть моложе и привлекательнее, чем раньше, но исцелил-то я ее незаконно!
Но бросить пребывающую в беспамятстве женщину в переулке я не мог. А стало быть, мне оставалось тащить ее назад к трактиру, в весьма слабой надежде остаться незамеченным. Впрочем, этой надежде не суждено было сбыться.
– Что это ты приволок? – полюбопытствовал пузатый старший конюх, невесть откуда объявившийся на внутреннем дворе.
– Потаскушку, да еще с утра пораньше! – загоготал один из давешних кавалеристов. – Ну ты и шустряк! Может, поделишься добычей?
– Она малость не в себе, – неопределенно откликнулся я, направляясь к дверям конюшни, где был встречен ошарашенным взглядом Джастина. Впрочем, стоило Серому магу приметить разорванную одежду и исцарапанное лицо несчастной, как он спросил:
– Ей нужен целитель?
– Только отдых, – отозвался я.
– Неси ее сюда.
– Эй, мне в моей конюшне только потаскух не хватало, – встрял толстяк. Однако спустя мгновение он уже прятал в кошель полученную от Джастина монету и весело ухмылялся: – Ладно, взгляну-ка я лучше, как у меня дела с кормом...
Кавалерист тоже усмехнулся, но, когда я поволок свою добычу в конюшню, вмешиваться не стал.
– Что ты с ней сделали – шепотом спросил Джастин, помогая уложить женщину на охапку соломы.
– Ничего... особенного... – я задыхался. Теперь я чувствовал себя так, словно пробежал целый кай по песку.
– Идиот! Ты исцелил ее! Много ли народу видело твой посох?
– Хуже того... я им воспользовался... Эти головорезы... и она тоже... она обозвала меня, но я все равно ее исцелил, – говоря все это, я накладывал попону на Гэрлока.
Джастин обернулся к конюшенному мальчишке, стоявшему разинув рот, и, хотя не сделал ни жеста, паренек повалился на солому.
– Что ты с ним сотворил? – удивился я.
– Просто погрузил в сон. Но теперь тебе надо убираться отсюда, да побыстрее.
– Прежде чем сцапают за незаконное чародейство?
– Чем болтать попусту, скажи лучше, как ты собираешься выбраться из города?
– А кто может задержать невидимку?
Покачав головой, Джастин направился к своим седельным сумам. Покуда я седлал своего пони, Серый маг достал и вручил мне битком набитую торбу из выцветшей мешковины. Содержавшую, по моей догадке, большую часть Джастиновых припасов. В тот же миг мешок пропал, оказавшись невидимым.
– Следи за этим, приятель, – сказал Джастин. – Расслабившись и забыв об осторожности, можно мигом превратиться в мишень. Ладно, схожу-ка я за твоей котомкой.
Затянув подпругу и приладив на место посох, я сплел вокруг него световые потоки – даже не сплел, а просто изменил путь их отражения от дерева и стали. Сталь представляла собой особую проблему: делая ее невидимой, было невозможно избежать эффекта «тепловых волн». Как, видимо, это было в случае с кораблями Братства.
К тому времени, когда я подготовил Гэрлока, Джастин вернулся в конюшню с моими котомкой и плащом.
– Тебе пора.
– А ты что будешь делать?
– Да уж найду что, – грустно улыбнулся маг. – Сам посуди, какой ты мне ученик? Ты вольный чародей, сумевший всех провести.
– Спасибо, – я не хотел отрекаться от ученичества, однако он был прав.
– Не за что. Будем надеяться, что тебе все же удалось кое-чему выучиться. Путь через Рассветные Отроги нелегкий, но ты одолеешь его, если отправишься южным перевалом. А сейчас садись на Гэрлока и делайся невидимым. И... – он снова покачал головой. – Внимательно следи за тем, чтобы ни с кем не столкнуться. Если у соприкоснувшегося с тобой есть хотя бы небольшое чувство гармонии, это может раскрыть структуру светоотражения. И не сочти за великий труд прочитать введение к книге ДО ТОГО, как вздумаешь отмочить что-нибудь еще.
Выслушав напутствие Серого мага, я уселся на Гэрлока и окружил нас искривленными световыми потоками.
Пони заржал. Быть слепым ему не нравилось. Мне тоже.
– Успокойся, приятель, – я потрепал его по холке.
Ощущение было более чем странным: я оказался в коконе бесформенной черноты, куда снаружи проникали лишь звуки. Однако я не стал тратить время на попытки разобраться в собственных ощущениях и пятками побудил Гэрлока двинуться вперед. Медленно – поскольку воспринимать людей или предметы «невизуально» я был способен лишь на незначительном расстоянии.
Цоканье копыт Гэрлока отдавалось в моих ушах громом. Последнее, что я слышал, выезжая, был недовольный голос кавалериста:
– Эй, конюх! Куда запропастился этот мальчишка. Гнедой стоит нечищеный...
Держась кирпичной стены проулка, я выехал на улицу и направил пони в сторону площади. Ближе всего от гостиницы располагались восточные ворота, однако я полагал, что некоторое время у меня в запасе есть, Во всяком случае, пока стража не допросит ту женщину и усыпленного Джастином мальчугана.
Однако очень скоро среди обычного уличного шума раздались зычные возгласы: «Дорогу! Дорогу стражам!»
Четверо конных стражей рысью скакали к гостинице, которую я только что покинул. Я едва успел убраться с дороги.
Лоб мой покрылся испариной, струйка ледяного пота заползла за шиворот. Поводья в руках казались скользкими.
Гэрлок заржал.
Я погладил его, чтобы успокоить.
«...Дорогу!..»
«...какая лошадь? Тебе почудилось...»
За поворотом мы оказались на улице, где уже не было возможности жаться к стенке: по обе ее стороны находились мастерские и лавки. Мне пришлось направить пони на середину дороги, непрерывно поглаживая его и одновременно напрягая все чувства, чтобы ни с кем не столкнуться.
«...во Фритауне-то, толкуют, бунт. Солдаты бунтуют. Ну и позорище...»
«...А слышал, что говорят о самодержцем..»
«...на рынке ничего стоящего не сыщешь...»
«...лопни мои глаза, ежели вон там не появилась лошадь! И тут же пропала...»
Я утер взмокший лоб.
Копыта цокали и цокали по мостовым Джеллико. Мы осторожно продвигались к южным воротам.
– Дорогу! Дорогу страже!
«...небось важную птицу ловят! Второй отряд за утро...»
Мне удалось благополучно избежать столкновения с еще пятью всадниками. Однако напряжение не прошло даром – я выбрал неверный поворот и оказался на улочке, ведущей назад, к рыночной площади.
«...пять грошей за фунт бататов?»
«...Не устраивает, ищи где дешевле...»
Развернуть Гэрлока на узкой улочке, ни с кем не столкнувшись, стоило мне таких усилий, что я усомнился – а стоило ли вообще делаться невидимым до подъезда к воротам? Но эти сомнения были туг же отброшены. Ведь тогда мне пришлось бы исчезнуть у ворот, а там полно народу.
Я вздохнул – видать, слишком громко – под открытым окошком, и оттуда тотчас донесся возглас:
– Кто здесь?
Удвоив осторожность, я направил пони к южным воротам. Возможно, обычным зрением я не углядел бы там ничего особенного: камень, створы да дюжина караульных, но мои настороженные чувства позволили обнаружить над воротами огромный котел с маслом, помещенный над несколькими горелками. Меня пробрала дрожь. Котел был укрыт от взора примерно тем же способом, что и я сам. Кто-то из служивших славному виконту знал этот фокус.
Но пути назад не было, и я медленно двинулся под арку, поглаживая Гэрлока по холке.
«...что под тем мешком?..»
«...Открывай котомку, да поживее...»
– Черный посох в городе!
– Где Ирилен?
Разговор, проходивший между начальником стражи и прибывшим к воротам пешим гонцом, мне совсем не понравился.