Специальный парижский выпуск - Мойес Патриция. Страница 21

– Ладно, – согласился Генри. Он был благодушно настроен, прежде всего потому, что закончил отчет, пусть даже и не заключительный. К тому же он предвкушал удовольствие от загородной поездки. – Только завтракать будем быстро. У меня мало времени. Откуда ты звонишь?

– Из автомата около редакции. Пойдем в «Оранжери»?

– Еще чего! Я не так набит деньгами, как ты. Буду ждать тебя через десять минут возле «Ковентри-стрит Корнер Хауз».

– О'кэй! Но я могу рассчитывать на ростбиф с печеной картошкой и мороженое?

– Только не опаздывай!

Она, конечно, опоздала. На целых десять минут. Запыхавшаяся, раскрасневшаяся, с растрепанными светлыми волосами и в развевающемся алом пальто перебежала она через Лестер-сквер и сразу осветила дождливый и серый январский день.

– Не смогла поймать такси, – сказала Вероника, откидывая волосы С глаз. – Пришлось идти пешком.

Генри, не любивший привлекать к себе внимания, сразу взял ее под руку и вошел в ресторан. Когда стоишь на улице с Вероникой, все оглядываются.

В отличие от Годфри Горинга Вероника не склонна была следовать ритуалу деловых завтраков. К тому же ее просто распирало от избытка сведении, и она начала выкладывать их еще прежде, чем они сели за столик.

– Я уверена, что это страшно важно, дядя Генри! Я совершенно случайно узнала. Вот интересно, скажет она вам сама…

– Давай-ка сперва сделаем заказ, – перебил Генри, увидев, что к ним подошел официант.

– Ростбиф с печеной картошкой, – напомнила Вероника. – Все, конечно, вышло так из-за того, что он понадобился Бет, а одолжить было удобней всего у мисс Филд, а я как раз зашла к Бет спросить насчет сеанса и…

– Два ростбифа с печеной картошкой, – заказал Генри и попросил Веронику:

– Говори потише, Ронни. Так что же Бет хотела одолжить у мисс Филд?

– Ключ! – Большие Вероникины глаза от возбуждения стали совсем огромными. – У Бет очень много работы, ведь из-за этого убийства все застопорилось. И вдруг, когда мы заканчивали сеанс, входит мисс Мастере и говорит, что Бет нужно заново делать всю свою часть для апрельского номера, а уж это, по-моему, ни в какие…

– Не отвлекайся, – сказал Генри. – Значит, Бет узнала, что ей нужно допоздна работать, и попросила мисс Филд одолжить ей ключ от входной двери?

– Так, – подтвердила Вероника. – А мисс Филд пошла взять его в ридикюле… – она сделала для большего эффекта паузу, – и вдруг возвращается и говорит, что потеряла его!

– Ключ? – резко спросил Генри.

– Ну да! Она так расстроилась. Клянется, что во вторник он был у нее в сумке. Будь это мисс Мастере или кто другой, я бы просто подумала: она его обронила. Но мисс Филд ничего не теряет! Его украли! Это точно! Ну как, есть от меня польза, а?

– Это интересно, – согласился Генри. – А будет ли польза, не знаю. Все еще больше запуталось. Я-то считал, что только те, у кого есть ключ, могли… Ну ладно. Ты не знаешь, кто имел возможность во вторник вечером влезть в сумочку мисс Филд?

– Наверно, все могли… Хотя нет, не знаю. Когда она работает, ее сумка стоит на полу около стола. Дональд говорил, что мисс Филд ни разу за весь вечер не отлучилась из кабинета. Все остальные сновали туда-сюда, а мисс Филд и с места не вставала.

– Марджори Френч сказала то же самое, – задумчиво произнес Генри. Принесли ростбиф, и Вероника принялась уписывать его с завидным аппетитом. Генри погрузился в размышления, от которых его оторвал вопрос племянницы:

– Правда, это интереснее, чем платья Николаев Найта?

– Да, конечно. А скажи, у Дональда есть свой ключ? – Его рот был набит картофелем, и вопрос прозвучал невнятно.

– Нет. Но неужели вы считаете…

– Я ничего не считаю. Просто думаю вслух. У Эрнеста Дженкинса тоже нет своего ключа, верно?

– Конечно, нет… Можно мне взять еще масла?

– А ты не потолстеешь?

– Я ни от чего не потолстею, – самодовольно заявила Вероника. – Я вам еще одну вещь расскажу. Сегодня нам официально сообщили, что в марте уходит мисс Френч и главным редактором будет мисс Мастере. Вся редакция так и гудит. Олуэн прямо в ярости. Я помогла вам?

– Очень помогла, Ронни, – серьезно сказал Генри. – Но… – он замялся, – по-моему, твои расследования пора прекратить.

– Дядя Генри! Вы же сами говорили…

– Не хочу тебя пугать, но то, что тебе кажется игрой, на самом деле очень серьезно и может стать опасным. Мы имеем дело с убийцей.

– Не хотите ли вы сказать, что кто-то и меня попробует убить? – Вероника засмеялась. – Чепуха какая!

– Ничего не чепуха. Говорю тебе, держись в стороне, пока все не прояснится.

– В стороне от «Стиля»? Да что вы, дядя Генри! Сейчас эта редакция для меня важнее всего. И кроме того…

– Кроме того, там работает Дональд Маккей, – закончил за нее Генри, но не улыбнулся. Вероника покраснела.

– Это не имеет отношения…

– Имеет! И, может быть, большее, чем ты думаешь.

Они замолчали. Вероника с недовольным видом отодвинула тарелку.

– Ну ладно, – сказал Генри, – я не могу приказывать тебе. Свои дела решай сама. Но не вмешивайся, ради бога, в расследование. Я очень серьезно говорю. Делай свое дело, а мне предоставь делать мое.

– Ну это мы еще посмотрим! – ответила Вероника.

Глава 8

«Ред Филд Фарм» уже много лет не была настоящей фермой. Генри увидел это сразу же, как только въехал в железные ворота, по обе стороны от которых стояли мокрые каштаны.

От сельскохозяйственного прошлого фермы сохранился лишь красивый, бревенчатый дом времен Тюдоров. Вокруг дома был разбит прекрасный большой парк, а поля и пастбища были постепенно распроданы и застроены виллами преуспевающих деловых людей. Как живой лев в лавке, набитой игрушечными зверюшками, «Ред Филд Фарм» выделялась среди них неподдельным величием.

Дорога расширялась у дома, образуя полукруглую площадку против темных дубовых дверей. Генри аккуратно поставил машину и, подойдя к двери, подергал ручку старинного колокольчика. Из дома донесся мелодичный звон. Генри поднял голову и успел заметить встревоженное женское лицо, украдкой разглядывавшее его из верхнего окна. Это была Лорна Горинг.

Но ни малейших следов беспокойства не осталось на ее лице, когда минуту спустя Лорна театральным жестом распахнула перед ним дверь, воскликнув:

– Инспектор Тиббет! Прошу вас, входите! Извините, у меня ужасный беспорядок… Это официальный визит или дружеский?

– И то и другое, – с трудом вставил словечко Генри.

– Нагните голову – здесь балка. В первый раз все ушибаются, – предупредила Лорна, вводя его в уютную, обтянутую ситцем гостиную. На диване перед догорающим камином устроились два спаниеля.

– Присаживайтесь. Хотите выпить? Сгоните собак с дивана, они не обидятся. Так что вы будете пить: чай, кофе, виски, шампанское?

– Чашечку чая, если вас не затруднит, – попросил Генри, пробуя столкнуть одного из спаниелей.

– Пупси, лентяйка, марш на пол! – Лорна столкнула собаку с дивана. – Садитесь же, инспектор.

Диванное покрывало было все сплошь в собачьей шерсти, и Генри с печалью представил себе, как будут выглядеть его брюки.

– Я принесу чай, – сказала Лорна. – Будьте умником, подложите полено в огонь. – Она повернулась и, увидев себя в зеркало, воскликнула:

– Боже милосердный, до чего я страшна! – Но на самом деле Лорна Горинг выглядела превосходно. Выглядеть иначе она просто не могла – длинноногая, стройная, с великолепными рыжими волосами и классически правильными чертами лица. Зато сейчас еще сильнее, чем при их первой встрече, было заметно, что, уповая на эти щедроты природы, Лорна совсем не следит за собой. Весь ее грим состоял из небрежного мазка губной помады. Одета она была в безукоризненно сшитые темно-зеленые брюки и бледно-голубую блузку, но брюки держались при помощи приколотой у талии английской булавки, а блузка не блистала чистотой. Когда Лорна подняла свои красивые руки, безуспешно пытаясь пригладить волосы, Генри заметил, что ярко-красный лак на ее ногтях облупился и облез.