Наследники империи - Молитвин Павел Вячеславович. Страница 64

Сделав слуге знак идти вперед, жрец проглотил подступивший к горлу комок и двинулся к лестнице, размышляя о том, что если бы на его месте оказался Хранитель веры, то с ним бы «несчастный случай» наверняка произошел, но если Вокаму ничего не известно про шуй-русов, то ему до поры до времени ничего не угрожает. Не может же «тысячеглазый» в самом деле все знать и успевать повсюду! Вон помост, перекрывший бассейн, чтобы разместить на нем столы, распорядился сделать, блюд по его приказу наготовили прорву… За день мерзавец сумел всю столицу на уши поставить, но сам дворец к возвращению яр-дана в порядок все же не привел. Не хватает, значит, на все даже тысячи глаз! Арки и входы кое-где щитами деревянными заколочены, со скульптур некоторых так рогожу и не сняли, видать, сильно пылью заросли…

Отвечая на поклоны и приветствия, Уагадар шагал между длинными столами и думал о том, что сколь ни хитер Вокам и ни расторопен, напорист и обаятелен Баржурмал, а в этот раз они явно перемудрили и выкопали себе такую глубокую яму, из которой им уже никак не выбраться. Если бы этот слуга воспользовался случаем и, когда никого поблизости не было, умертвил его, может, замысел бы их и удался, сумели бы они высокородных охмурить. Но, после того, как он пригубит из кубка, никаких несчастных случаев уже не произойдет. Невыгодны они станут ни Баржурмалу, ни Вокаму. Ежели только им неизвестно про шуйрусов…

Однако про шуйрусов устроители пира решительно ничего не ведали. Яр-дан готовился обратиться к гостям с приветственной речью и чувствовал себя примерно так же, как перед штурмом Лильгулы, к которой отряд его не смог подтащить катапульты и стенобои и вынужден был брать мерзкий городишко голыми руками. Вокам же, срочно вызванный из-за стола, за которым он, впрочем, и не собирался восседать, получил сразу несколько прелюбопытнейших донесений. Во-первых, отряд мефренг вышел из Большого дворца и движется к стенам парка, находящегося позади Золотой раковины. Во-вторых, пол-тыщи воинов Китмангура подверглись на подходе к Ул-Патару, нападению отряда верховых и несут жестокие потери, так что если кто из них и доберется до столицы, то скорее сам будет нуждаться в помощи, чем сможет оказать ее кому-либо. И, в-третьих, вчера у фора Азани похитили младшую сестру.

Последнее известие, как ни странно, встревожило и огорчило «тысячеглазого» больше всего. Но еще сильнее, вероятно, встревожило и огорчило бы оно высокочтимого Уагадара, который, выслушав речь Баржурмала, приложился к кубку и, мысленно поздравив себя с тем, что впереди его ждет долгая и счастливая жизнь, потянулся за жаренными в масле улитками, которых ул-патарские повара готовили лучше, чем кто-либо в империи и за ее пределами.

— Земля Истинно Верующих оказалась далеко не таким процветающим и благословенным краем, как мне представлялось. И хуже всего то, что я чувствую себя здесь не гостем, а узником, — сказал Гиль, меряя комнату шагами и поглядывая исподлобья на Рашалайна и слепого певца, сидящих у стола, на котором стояли медный кувшин с вином, миска соленых орешков и наполненное фруктами блюдо.

— Мы и есть узники, — спокойно произнес Лориаль. — В империи назревают важные события, и жрецам явно не до нас — дворец Хранителя веры гудит, как растревоженное гнездо земляных ос. Но чужеземцы здесь редкость, и рано или поздно о нас вспомнят, не зря же везли в такую даль.

— Вспомнить-то они вспомнят и даже к делу приставят. Однако стоило ли пускаться в дальний путь, чтобы в чужой стране плясать под дудку полоумного жреца, намеренного использовать нас в борьбе за власть? Не пора ли нам устроить свой собственный заговор? Я полагаю, пришло время мне — позаботиться о безбедной старости, а вам — предпринять кое-какие действия, чтобы занять достойное место при дворе здешнего Повелителя.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но мне так надоело сидеть взаперти, что я уже придумал несколько способов сбежать от этих святош, которые, кажется, считают нас своей собственностью, и хотел поделиться с вами своими замыслами. Гиль вопросительно взглянул на Рашалайна. За время путешествия тот провел в обществе Лориаля немало времени, ему и решать, насколько можно доверять слепому певцу.

— Вероятно, нам еще придется воспользоваться твоими планами побега, но что мы выиграем, оказавшись в чужом городе без добрых знакомых и средств к существованию? В мои годы поздно подаваться в разбойники, а просить подаяние, ежели голова на плечах имеется, просто стыдно. Хотя разговор с Базурутом открыл мне глаза на то, что наши с Лориалем услуги понадобятся ему на очень непродолжительное время, после чего он в лучшем случае выкинет нас на улицу, а в худшем велит прирезать, дабы не болтали лишнего. Но если нас не оценили жрецы, то почему бы нам не примкнуть к сторонникам яр-дана? Причем сделать это надобно так, чтобы они поняли, сколь неоценимых союзников приобрели в нашем лице. Старик предсказатель, слепой певец и безусый юноша, не обладающий никакими особыми дарованиями, — говоря это, бывший отшельник заговорщически подмигнул Гилю, — не та компания, которую наследник престола примет с распростертыми объятиями. Однако ежели мы заявимся к нему не с пустыми руками, а с некоторыми полезными и, я бы даже сказал, жизненно важными сведениями, встретят нас как самых дорогих и долгожданных гостей.

— Какие же сведения мы можем сообщить яр-дану? О кристалле, утратившем свойства ключа к сокровищнице Маронды, которым служители Кен-Канвале тщетно мечтают оживить Холодный огонь в здешнем святилище Амайгерассы, низываемом ими храмом Обретения Истины? — поинтересовался Гиль без особого энтузиазма. — Так это вряд ли заинтересует наследника престола. Если бы кристалл можно было в самом деле как-то использовать…

Несмотря на огромное расстояние, отделявшее Бай-Балан от столицы империи Махаили, часть которого они преодолели на «Кикломоре», а часть — на узкой многовесельной лодке, поднявшись в ней по течению Энаны от белокаменного портового города Адабу до самого Ул-Патара, чернокожий юноша не сомневался, что Мгал, последовав за кристаллом Калиместиара, вскоре объявится здесь. Мысль о грядущей встрече с северянином радовала и печалила Гиля, ибо нелегко будет ему сказать другу, что с гибелью Эмрика поход к сокровищнице древних утратил какой-либо смысл и кристалл является теперь не более чем забавной безделушкой. Если бы им удалось хотя бы зажечь с его помощью Холодный огонь в святилище, слух об этом наверняка распространился бы по Земле Истинно Верующих, достиг ушей Мгала и указал ему, где искать Гиля. Но раз уж надеяться на это нечего, то неплохо было бы попасть в число приближенных яр-дана, да желательно с шумом, который привлечет к нему внимание северянина. Вот только как осуществить это благое намерение? Какие такие важные, по мнению Рашалайна, сведения они могут сообщить наследнику престола?

— У нас есть чем заинтересовать Баржурмала, — выдержав приличествующую случаю паузу, промолвил старец, самодовольно поглаживая тщательно ухоженную бороду, придававшую ему благообразный и внушительный вид. Ваджирол сообщил мне, что дюжина ярундов, просидев двое суток над кристаллом Калиместиара, пришла к выводу, что им удастся стереть с него следы прежнего хозяина. Он уверен: кристалл оживит Холодный огонь и чудо это произведет на жителей Ул-Патара неизгладимое впечатление.

— Ты думаешь, они действительно смогут это сделать? — с замиранием сердца спросил Гиль.

— Уверен. Иначе они не рискнули бы докладывать об этом Базуруту. Служители Кен-Канвале втайне готовят грандиозное представление, которое может стоить Баржурмалу жизни. Приписывая своему богу собственные пороки и недостатки, жрецы от его имени потребуют, как я понял, в благодарность за вспыхнувший Холодный огонь принести в жертву Предвечному сына рабыни нынешнего яр-дана. Дескать, ежели жертва будет принесена — Кен-Канвале осыплет Землю Истинно Верующих милостями своими, ежели нет — пошлет на грады и веси ее Хладный огнь и поразит он слабых в вере своей, ибо не следуют и не внемлют они слову Божьему, вложенному им в уста ярундов.