Ветер удачи - Молитвин Павел Вячеславович. Страница 20

Разогнав чернь, успевшую поджечь всего два или три особняка и разбежавшуюся, едва заслышав о подходе городских стражников, Валаматмах, заподозрив неладное, повел своих людей ко дворцу. Несколько захваченных чохышей признались, что им было заплачено за вторжение на Рассветные Холмы, а дальше уже нетрудно было сообразить, кто заинтересован в умерщвлении императорского герольда, казначея и секретаря и срыве созыва Старшего Круга Небожителей. Подозревая, что Димдиго успел подготовиться к встрече с ними, Орочи уговаривал Валаматмаха заручиться поддержкой Небожителей, вооружить преданных им людей и лишь тогда идти на самозванца, но командир стражников не пожелал прислушаться к его советам. На подступах к императорским садам отряд Валаматмаха был окружен и уничтожен, а Орочи Мунг бежал из столицы, узнав, что старшие представители кланов собрались у храма Тахмаанга, дабы принести клятву верности новому императору.

Желая хоть как-то узаконить свое восшествие на престол Мавуно, Димдиго намеревался жениться на собственной тетке — вдовствующей императрице, но та нашла в себе мужество заявить, что скорее покончит с собой, чем согласится на кровосмесительную связь, попирающую законы божеские и человеческие. После этого заявления никто из Небожителей ее больше не видел. Димдиго утверждал, что она удалилась в Храм Забвения, чтобы скорбеть в уединении о покинувшем этот мир венценосном супруге. Злые языки, болтавшие, будто Бульдонэ был убит наемным убийцей из секты поклонников Неназываемой, распространяли, правда, слухи о том, что строптивую императрицу свезли на остров Саврукош и отдали добывавшим там черные алмазы прокаженным, вечно испытывавшим недостаток в женщинах.

Следующим шагом Димдиго, имевшим целью утвердиться на незаконно занятом троне, была попытка жениться на дочери Валаматмаха, древность рода которой укрепила бы его положение в глазах чтущих традиции Небожителей. Уньян, однако, отказалась выйти замуж за убийцу своего отца, и, чтобы сломить упорство строптивицы, Димдиго велел схватить ее мать. Обвиненная в содействии мятежникам, она была брошена в темницу и подвергалась пыткам в присутствии дочери до тех пор, пока та не сошла с ума. Бегство из столицы сына Валаматмаха дало озлобленному самозванцу повод обвинить его в заговоре против императора и начать поголовное истребление всех родов, имевших хотя бы отдаленные родственные связи с кланом Огня. Старшие ветви старинных родов Пестрого Шелкопряда и Поющей Воды прекратили свое существование, Колибри и Длинное Весло покинули Мванааке, и трудно было сказать, чем бы все это закончилось, не воспылай Димдиго страстью к девице из клана Черного Лебедя…

— Родословную ей, разумеется, пришлось подправить, ибо к клану Огня она имела отношения не больше, чем я сам. Но к тому времени Димдиго уже чувствовал себя на престоле столь уверенно, что мог позволить себе жениться хоть на безродной саккаремке, — закончил свое скорбное повествование Кальдука.

— Значит, один человек из клана Огня все же уцелел, — уточнила внимательно слушавшая летописца Ильяс. — И этот один — сын Валаматмаха, бежавший из столицы после гибели отца.

— Он скрывался у кого-то из друзей, пока не узнал, что Димдиго схватил его мать и сестру. Никто не предполагал, что самозванец осмелится поднять руку на семьи неугодных ему Небожителей. Никогда прежде наши императоры не воевали с женщинами и детьми, — грустно промолвил Кальдука, наблюдая за наползавшей на солнце тучей. — Мы кичились своей ученостью и утонченностью, тщась доказать, что арранты и саккаремцы — жалкие дикари по сравнению с нами…

— Как звали сына Валаматмаха и сколько ему должно быть теперь лет? — спросила девушка, чувствуя, что у нее уже рябит в глазах от обилия людей, пришедших за время рассказа летописца к Древу Исполнения Желаний.

— Таанрет, — ответствовал старец, возвращаясь к давно тревожившей его теме. — Сотворенное Димдиго ужасно само по себе, однако я боюсь, что это всего лишь прелюдия к событиям еще более страшным, кровавым и бесчеловечным. Старинные роды утратили силу и уподобились флюгеру, поворачивающемуся туда, куда дует ветер. Простой люд перестал чтить их и ни во что не ставит законы, по которым жили предки, видя, как перекраиваются они и переиначиваются в угоду императору-самозванцу…

— Погоди, ваг-джо! Взгляни-ка вон туда… — Горло Ильяс перехватило при виде высокого статного мужчины в золотистом саронге, шедшего к Древу Исполнения Желаний рука об руку с молоденькой форани, восторженно крутившей курчавой головкой из стороны в сторону, точно впервые попав на праздник Цветущих Деревьев.

— Что ты там увидела, внучка?

— Желтоглазый! Это он! Человек из клана Огня! Таанрет… — Девушке хотелось броситься к таинственному незнакомцу из ее грез, обретшему благодаря Кальдуке имя, клан и положение в обществе, и в то же время спрятаться от него, стать невидимкой. Встреча с ней не доставит ему радости, а самой Ильяс, да и Газахлару тоже, знакомство с разыскиваемым императором беглецом может принести одни неприятности.

Это было так же очевидно, как и то, что Таанрет вовсе не желал быть кем-то узнанным. Выбрав время, когда у Древа скопится изрядная толпа Небожителей, он позаботился и о том, чтобы изменить свой облик. Подвязал под саронг прибавивший ему дородности валик, засунул что-то за щеки, отчего лицо его приобрело старчески брезгливое выражение, собрал густую волнистую гриву волос в высокую прическу, украшенную тремя яркими птичьими перьями на манер Восточных кланов, одевавшихся и украшавших себя, как это принято у знатных обитателей Кидоты.

Таанрет явно пытался выдать себя за приезжего и озирался по сторонам не реже своей юной спутницы, но маскировка эта могла ввести в заблуждение кого угодно, кроме Ильяс, узнавшей его сразу же. И сразу же догадавшейся, что сын Валаматмаха явился сюда не ради общения с Древом, а дабы осмотреться и собственными глазами убедиться в осуществимости разработанного заговорщиками плана захвата императорского дворца. Не будучи приближенным Димдиго, он не мог рассчитывать попасть в императорские сады иначе как в канун праздника и, разумеется, не мог не воспользоваться представившейся ему возможностью.

— …тебе следует знать, если ты решишься заговорить с ним! — донеслись до Ильяс откуда-то издалека увещевания Кальдуки.

— Да-да, дорогой ваг-джо, — рассеянно пробормотала девушка, ругая себя за то, что до сих пор не удосужилась переодеться в маскарадный костюм. Тогда бы она могла незаметно последовать за Таанретом и, быть может…

— Ты не слушаешь меня! — укоризненно промолвил старый летописец. — А напрасно. Ведь от того, что я намерен тебе сказать, зависит не только твоя судьба…

— Конечно! Вай-ваг, конечно же, я внимательно… Я разыщу тебя и обязательно дослушаю, но теперь мне надо бежать! — Сжав двумя ладошками руку старца, Ильяс оторвала взгляд от обнявшего Древо Таанрета и со всех ног кинулась к шатрам для переодевания.

Если она упустит желтоглазого сейчас, то потом уже нипочем не найдет. Ей надо вернуться сюда в маскарадном костюме прежде, чем он успеет добраться до своего шатра и скрыться под одной из сотен личин. Кальдука от нее никуда не денется, а вот мужчина из клана Огня…

— Погоди, внучка! Послушай меня! Это действительно крайне важно!.. — Императорский летописец сделал несколько поспешных шагов вслед за ускользнувшей от него, словно легкокрылая бабочка, форани, оступился и, подхваченный чьей-то заботливой рукой, едва устоял на подкосившихся ногах. Оперся на посох и с горечью прошептал: — Все как всегда! О Великий Дух, ну почему мне снова не хватило времени, чтобы сказать самое главное!

— О чем ты печалишься, глубокоуважаемый Кальдука? — почтительно и соболезнующе обратился к нему поддержавший его оксар.

— О чем? — потерянным голосом переспросил старый летописец, тщетно стараясь отыскать глазами Ильяс, давно уже скрывшуюся в пестрой толпе Небожителей. — Всего лишь о том, что, даже угадав, какими узорами Богиня судьбы намерена украсить ковер мироздания, мы не способны изменить в них ни единой нити, не говоря уже о форме и цвете рисунка. Так чего же тогда стоит самый изощренный разум и основанный на знании дар проникновения в суть вещей и явлений?..