Кольцо мечей - Арнасон Элинор. Страница 15

— Он ушел. Можно отчаливать.

— Надо отсоединить кабели аппаратуры на плоту, — сказала Анна. — И я должна предупредить псевдосифонофор.

— Как так?

— В бухте их полно, и они достигли той стадии, когда не замечают ничего кроме друг друга. Мы можем натолкнуться на них, и, конечно, разрежем щупальца.

— Как вы их предостережете? — Он нахмурился.

— На плоту есть фонари — на большом, посреди бухты, и мы располагаем программой, переводящей английские фразы в световые сигналы. Они общаются именно так. Световыми вспышками.

— Нет. — Он решительно покачал головой.

— Я не отчалю, пока не предупрежу животных в бухте. Возможно, они разумны, но в любом случае очень уязвимы. И я отказываюсь причинить им вред. Такой ответственности я на себя не возьму.

Бледно-зеленые глаза впились ей в лицо, на вытянутом лице появилось задумчивое выражение. Он взвешивал возможности, анализировал последствия, и у него возникло ощущение — абсолютно четкое — что некоторые из этих возможностей ничего хорошего ей не сулят.

— Ну, хорошо, — сказал он наконец. — Просигнальте им. Но я буду следить за вами.

Она кивнула, отошла к компьютеру и отыскала директорию для перевода, включавшую две программы. Одна переводила английский на световой язык. Вторую составил Иоши, когда взялся научить животных петь «Был ягненочек у Мэри». Эта программа переводила английский на международный сигнальный код.

Она включила вторую программу, озаглавленную «СП2 — МСК», стараясь придумать безобидную расшифровку для засветившихся на экране букв. Но Гисласон ее о них не спросил.

— Я наберу восемь слов, которые программа преобразит в разноцветные вспышки. А именно: «Опасность. Непонятный друг». Так обозначается катер. — Она набрала. — И дальше: «Без промедления плывите к берегу».

— И этого хватит? — поинтересовался Гисласон.

— Угу.

Она допечатала весть и нажала «ввод». В нижней части экрана появились вопросы. Какими цветами посылать? Как часто повторять и как быстро? Она ответила стремительно, надеясь, что Гисласон не успеет сообразить, что эти вопросы указывают не на перевод на язык псевдосифонофор, а совсем на другое, и опять нажала «ввод». Экран очистился, только курсор мигал в верхнем левом углу.

— Можно отсоединять кабели. Плот переключен на автоматическую систему и будет сигналить на аккумуляторах.

— Надеюсь, я не допустил ошибки, — заметил Гисласон.

— Конечно, нет, — заверила она его.

Они поднялись на палубу. Уже совсем стемнело, нее инопланетяне завели свой ночной разговор: предварительные бледные сине-зеленые вспышки, более тусклые, чем обычно, из-за дождя. В центре бухты «Моби Дик» переливался огнями, как приземляющийся туристический лайнер. Вся его поверхность — и над водой, и под водой — становилась то оранжевой, то голубой.

— Давайте же! — нетерпеливо сказал Гисласон. — У нас, правда, нет лишнего времени, мэм Перес.

Они начали отсоединять кабели, связывающие катер с «Моби Диком».

Весть — чередование точек и тире — для ее инопланетян никакого смысла не имела, но цвета они должны были понять. Оранжевый — злоба или опасность, голубой — отсутствие агрессивности. Вместе — дружеское предупреждение. Есть опасность, сообщала она им, — но не нападение.

Когда заработают моторы катера, они поймут, в чем заключается опасность. Они знали, что катера опасны. Когда земляне только появились на планете, катера не пользовались для охоты за ними. Именно это и дало толчок к предположению, что эти животные могут обладать интеллектом — так быстро они научились бояться катеров, и так быстро страх перед катерами охватил все особи.

В любое другое время года звук моторов послужил бы достаточным предупреждением, но в данный момент они были сосредоточены на спаривании и либо не обратили бы внимания на катер, либо — еще того хуже — впали бы в панику, начали бы выбрасывать во все стороны стрекательные щупальца и поражать друг друга.

Весть же предназначалась не для них. Но для кого, она и сама толком не представляла. Никлас говорил, что хварский генерал заинтересовался псевдосифонофорами. Значит, он мог пересказать генералу свой разговор с Иоши. Может быть, хвархаты уловят, что плот передает что-то совсем новое. Может, они сумеют расшифровать сигналы.

Рассчитывать на это не приходилось. Она больше надеялась на Иоши. Он-то сразу поймет, что весть дается международным сигнальным кодом и сразу ее расшифрует. Но скорее всего не поймет. Зато, конечно, сообщит Марте, а Марта не страдает недугом доктора Ватсона. Она поймет смысл. «Мой неизвестный друг в опасности. Действуй без промедления и не смотри на океан, смотри на берег».

Может, ей все-таки следовало закричать, когда они шли через станцию, или попробовать убежать, хотя она ниже Гисласона и всегда бегала плохо.

Последний кабель ушел под воду.

— Снимите чалки, — сказала она Гисласону и забралась в кресло моториста. Козырек крышки нависал над приборной доской и креслом, теоретически защищая их от дождя, но она уже промокла насквозь, а холодный ветер швырял брызги сбоку. Перед собой она видела ветровое стекло с ползущими каплями, козырек крыши и нос. С флагштока свисал намокший вымпел с девизом экспедиции «К звездам за знаниями!»

Анна повернула выключатель, и на приборной доске зажглись лампочки. Басистый приятный мужской голос сказал:

— Добрый вечер! Приветствую вас в волшебном мире энергоуправляемого плавания. Я ваш морской компьютер Марк Десятый. Если вам требуются сведения, как управлять вашей новой моделью «Звездный Семьсот», прошу, оставьте меня включенным или нажмите красную кнопку слева от штурвала.

Она нажала на красную кнопку.

— Теперь я умолкаю, — произнес голос, — если только не потребуется предупредить о чем-либо или возникнет что-либо непредвиденное.

Она включила моторы.

— Концы отданы, — крикнул Гисласон.

Она прибавила мощности. Катер двинулся вперед, и она повернула штурвал, отводя его от причала и поворачивая носом к бухте.

Многие животные еще давали синие или сине-зеленые вспышки, но ритм изменился. Он стал быстрым и отрывистым — ритмом кода. А кое-где вспыхивали оранжевые огни, словно рвались бомбы.

— Перед вами какое-то препятствие, — заявил катерный компьютер. — Пожалуйста, посмотрите на экран вашего сонара.

Она посмотрела: экран был усеян пятнышками, мерцавшими зелеными огоньками: псевдосифонофоры! И прямо у нее на глазах они начали отодвигаться вправо и влево к краям экрана. Анна посмотрела на бухту. Перед катером открывался темный проход.

— Бог мой! — сказал Гисласон.

Вся бухта вспыхивала темно-оранжевым огнем и холодной голубизной. «Опасность. Непонятный друг. Опасность.» Несмотря на дождь, который хлестал по воде и туманил ветровое стекло перед ней, она ясно читала весть.

— Они расслышали вас, — с удивлением произнес Гисласон, — вернее, увидели. Поняли ваше предупреждение.

— Они не идиоты.

Темный коридор тянулся мимо «Моби Дика»к океану. Она вела катер по нему. Стеклоочистители метались по стеклу. Капли дождя, которые они не успевали смахнуть, сверкали как сапфиры и топазы.

— И у них прекрасная память, — добавила она. — Некоторые, вероятно, бывали здесь прежде, когда катер покидал бухту. Вы обратили внимание, как они очистили нам дорогу? Они знали, куда мы направимся. — Она помолчала. — А может быть, они съели того, кто бывал здесь.

— Они едят друг друга? — спросил Гисласон с неподдельным ужасом.

— Это неточное слово. Вернее было бы сказать, поглощают. Они захватывают друг друга — обычно крупные мелких. Победитель, или хищник, если хотите, парализует жертву, производит разъятое и синтезирует части.

— И у всех на этой планете такие омерзительные привычки?

Они уже вошли в пролив. Вода была темной, и на радаре не мерцало ни единого пятнышка. Животных впереди катера не было.

— У жизни много омерзительных привычек, — сказала Анна. — На Земле немало животных, особенно среди клещей и ос-паразитов, от способов размножения которых мурашки по коже бегают.