Сердце горца - Монинг Карен Мари. Страница 39

– Уходи! – проревел он.

Но даже говоря это, он видел, как изменилось ее лицо. Он уже не смотрела на него; ее взгляд был прикован к точке немного правее и сзади него. Ее рот раскрылся, глаза неестественно расширились, а лицо стало бледное как полотно.

– О-о-о – о-х-х-х-х-х – о-х-х-х-хо... – прохрипела Габби.

Адам мгновенно отреагировал, понимая, что только одна вещь могла вызвать у нее такую реакцию и заставить ее произносить это хриплое «ох».

Охотники!

– Ор-р-р... – попробовала она снова.

А если Охотники оказались в том же месте, что и Дэррок, пришли они не за ней. По крайней мере не только за ней. Адам и Дэррок враждовали уже тысячи лет, и мало что могло принести последнему большее удовольствие, чем зрелище того, как Охотники разорвут принца Д'Жая на кусочки, пока он находится в своей смертной оболочке. А потом Дэррок обратит свой взор на Видящую Сидхов. И у его маленькой ka-lyrra не останется ни единого шанса. Окажись она в руках Дэррока, самая страшная сказка, которую ей когда-либо рассказывали, станет явью.

Адам бросился к ней.

Господи, им угрожает опасность, которую он не видит! Как он защитит ее? И кому в голову могла прийти эта чертова идея?

Когда его руки легли на плечи Габби, что-то со свистом пролетело над ними. Обвив рукой ее талию, Адам развернулся, отклонился, прикрыв ее своим телом, и вздрогнул, почувствовав, как что-то обожгло его плечо.

Закрыв глаза, он крепко прижал ее к себе и переместился в направлении юга настолько, насколько позволяла его ограниченная сила. Через миг он снова материализовался и тут же снова переместился, крепко сжав Габби руками.

Железнодорожные пути. Перемещение. Бакалейный магазин. Перемещение. Крыша дома. Перемещение. Кукурузное поле. Перемещение. Средний Запад. Перемещение. Верхушка церкви, и никакой возможности балансировать на узком, скользком шпиле.

Они начали падать, сбивая кресты и горгульи [2] , и Адам поспешно переместился выше. Он продолжал движение, все быстрее и быстрее, не останавливаясь ни на секунду и отчаянно пытаясь как можно больше увеличить расстояние, разделявшее его врага и маленькую, слишком уж смертную ka-lyrra.

Габби была уверена, что кричала так громко, как только могла, но из груди не вырвалось ни звука. Адам Блэк не просто обхватил ее руками; он крепко прижал ее к себе и стал для нее живым щитом.

Но не от этого она так визжала. Она постоянно материализовалась и снова исчезала. Или что-то вроде этого. В один миг она существовала, а в другой нет, а затем снова появлялась из небытия. Ей это не нравилось. Каждый раз она оказывалась в новом месте. Магазины. Стоянки. Поля. Множество разных мест. И вдруг – на верхушке скользкого, острого шпиля – о нет! – церкви, и падение! Тротуар неминуемо приближался, но в этот миг они, к счастью, оказались где-то еще.

Через какое-то время Габби просто закрыла глаза и молилась, изо всех сил стараясь ни о чем не думать, особенно о том, как неправильно описывали «Книги» Охотников.

Они были настоящим воплощением ужаса и гораздо страшнее, чем говорилось в «Книгах». Вообще-то там не было рисунков, изображавших Охотников, потому что всех женщин рода О'Каллаген, которые их видели, забрали. То небольшое описание, которое приводилось в «Книгах», давало классический портрет дьявола – крылатого и рогатого существа с копытами. И напавшие на них Охотники были чем-то вроде этого, но гораздо ужасней. Высокие, со светящимися оранжевыми, как окна в преисподнюю, глазами, эти создания имели крылья, острые зубы и длинные смертоносные когти. И Габби не была уверена, но ей показалось, что она видела хвост. Единственное, чего она не понимала, – почему, имея возможность уничтожить жертву одними только... руками, они стреляли в них из человеческого оружия.

Оказавшись наконец на поляне, Габби еще довольно долго не могла заговорить. Она чувствовала, что промокла с головы по ног. Вода стекала по ее волосам, прилипшим к лицу. Она тряслась в руках Адама, опираясь на его крепкое тело и жадно хватая губами воздух.

– Ты в порядке, ka-lyrra? – сказал он ей на ухо.

– В порядке? В порядке? – Она высвободилась из его объятий, повернулась к нему и, убрав с лица мокрые волосы, прокричала:

– Разве похоже, что я в порядке? Конечно, нет! Моя жизнь неумолимо рушится, а ты спрашиваешь, все ли в порядке?

Тушь стекала по ее щекам и капала на футболку. Габби отошла от него, прищурившись. При этом у нее в туфлях что-то хлюпало, и когда она удивленно посмотрела вниз, из ее штанины вывалился головастик и зашлепал по траве.

– Вот! – трясущимся пальцем указала она. – Головастик. У меня в штанах был головастик!

– Повезло ему, – пробормотал Адам и тут же добавил: – Когда кто-то перемещается, ka-lyrra, он оказывается наверху объекта, который в данный момент находится в этом месте. Это не проблема для того, у кого есть другие способности. Но у меня их нет. Нам встретилось озеро где-то на девяносто седьмом прыжке. А я, вопреки всеобщему убеждению, не умею ходить по воде.

Судорожно водя руками то вверх, то вниз по промокшим джинсам, словно пытаясь нащупать там еще какую-нибудь ползучую тварь, Габби прошипела:

– Я ненавижу тебя. Я тебя ненавижу.

«Наверно, это похоже на слова рассерженного ребенка», – подумала она. Но с тех пор как она его встретила, ей приходилось переживать одно тревожное, волнующее, странное событие за другим. У нее чуть не случился сердечный приступ на шпиле той церкви. И как только ей начало казаться, что она и понимает, в чем суть дела, и что не так уж страшно исчезать и появляться снова, и снова, и снова, как ей в рот попала отвратительная, вонючая вода с привкусом рыбы и водорослей.

– Это не так, – мягко ответил Адам.

– Я глотнула воду из того озера! Я могла подавиться рыбой или лягушкой, или... или... черепахой!

– Во время перемещения разумнее держать рот закрытым.

Она пронзила его холодным взглядом.

– Ты очень своевременно мне об этом говоришь.

Проклятое Существо. Габби стояла, чувствуя себя невероятной замарашкой, а он, промокнув, выглядел еще привлекательней: его золотисто-бархатная кожа блестела, а спутанные волосы вызывали желание к ним прикоснуться.