Сердце воина - Монк Карин. Страница 15

— Для тебя он староват, Элизабет, — заметила Ариэлла. — Ему далеко за сорок, а тебе едва исполнилось двадцать два. К тому же он последует за Макфейном, когда тот покинет нас. Будь осторожна и не отдавай ему свое сердце.

— Я и так слишком долго никому не отдавала его, — прошептала Элизабет. — Среди Маккендриков не нашлось ни одного, кто сумел бы его завоевать. — Она опять устремила восхищенный взгляд на Гэвина. На ее устах заиграла улыбка.

Ариэлла задумчиво посмотрела на хорошенькую подружку. Маккендрики вели замкнутую жизнь, поэтому молодым мужчинам и женщинам приходилось подыскивать себе пару внутри клана. Девчонкой Ариэлла часто гадала, кто из мальчишек, товарищей по играм, станет впоследствии ее мужем. Но после смерти матери, так и не успевшей произвести на свет сына-наследника, Ариэлла поняла, что ответственный выбор мужа — ее священный долг, поэтому надлежит руководствоваться не столько чувствами, сколько интересами клана. Ниэлл, проявлявший в детстве неслыханное упрямство, стал высоким, красивым, серьезным молодым человеком. Он не скрывал от Ариэллы, что очень привязан к ней.

Догадавшись, какого рода чувства питает к ней Ниэлл, девушка спросила Элпина, не этому ли юноше достанется родовой меч. Тогда провидец и открыл ей, что следующего Маккендрика следует искать за пределами клана. Ариэлла и Ниэлл остались друзьями, но он не замечал других женщин. Ариэлла знала: ему претит мысль о том, чтобы она подбирала себе мужа, но в этом состоял ее долг.

Когда она нашла в лесу раненого Родерика и доставила его в замок, Ниэлл заметил, что Ариэлла неравнодушна к чужаку. Потолковав с Родериком, он начал убеждать девушку, что этот человек не заслуживает доверия, хотя у него приятная внешность. Однако она по глупости не прислушалась к словам Ниэлла, решив, что им движет ревность…

— Мужчинам построиться слева, женщинам — справа, — распорядился Малькольм.

Сонные Маккендрики не спешили выполнять приказание, ибо не привыкли бегать ни свет ни заря. Впрочем, их новый командир тоже давно расстался с этой привычкой.

— А теперь те и другие должны разделиться на четыре отряда, равных по численности. Три отряда мужчин начнут возводить новые ворота, парапетную стенку на гребне стены и изготавливать оружие. Три женских отряда должны запасти продовольствие на случай осады, мастерить луки и стрелы, заниматься домашними делами, в частности готовить еду и присматривать за детьми. Остальные останутся здесь и приступят к военной подготовке.

Если у кого-то и возникли возражения, никто не высказал их. Люди, не выражая недовольства, молча повиновались приказу.

— Принесенные сюда луки и стрелы отдайте женщинам, — продолжал Малькольм. — Они будут упражняться в стрельбе из лука по ту сторону стены под присмотром Гэвина.

Получив оружие, женщины вереницей потянулись за ворота. Роб перекинул лук через плечо и последовал за ними.

— А ты куда? — окликнул его Малькольм.

— Я помогу Гэвину обучать женщин стрельбе из лука, — ответил Роб.

— Гэвин справится с этим и сам, а ты будешь тренироваться вместе с мужчинами.

— Ему нельзя тренироваться с нами! — возмутился Ниэлл. — Он еще сопляк!

— Его место с мужчинами, — властно возразил Малькольм.

Роб нехотя встал в строй.

— Первое, что мне нужно от вас… — начал Малькольм.

— Погоди! — воскликнул Энгус, медленно вышедший из замка и с трудом волочащий тяжелый меч. — Мы сейчас!

Вслед за первым стариком появился второй — Дугалд: превозмогая слабость, он тоже тащил покрытый ржавчиной меч. Процессию замыкал Элпин в великолепном зеленом одеянии. У него, правда, не оказалось оружия. Он опирался на свой неизменный посох. Энгус и Дугалд, остановившись перед строем, тотчас затеяли спор, чей меч тяжелее. Элпин, приветственно помахав Малькольму рукой, встал в отдалении.

Малькольм удивленно взирал на убеленных сединами старцев.

— Не пойму, что вы задумали.

— Мы пришли упражняться, молодой человек, — объяснил Энгус таким тоном, словно говорил с несмышленышем.

— Мы тоже будем воевать, — добавил Дугалд, опасаясь, что Малькольм не понял, о каких упражнениях идет речь.

Напрягая немощные руки, Энгус с гордостью поднял древнее оружие:

— Это родовой меч, юноша. Ему уже больше ста лет, и за все это время им ни разу не воспользовались.

— Зато мой тяжелее! — похвастался Дугалд и, кряхтя, попытался поднять свой меч. Он едва дышал от натуги, но все же оторвал оружие от земли.

— Шестьдесят лет назад мечи выковывали куда лучше, чем сто лет назад, — пробормотал Дугалд.

— Откуда тебе знать? — возмутился Энгус. — У тебя ведь не было случая в этом убедиться.

— Зато теперь такой случай представился. Любому дурню видно, чей меч тяжелее. Спроси хоть у Макфейна.

Старики уставились на Малькольма, полагая, что он разрешит их спор. Взгляд воина выражал недоумение. Старики явно желали услышать от него, что вполне способны упражняться в воинском искусстве.

— То, что вы хотите тренироваться, — большая честь для меня, — начал Малькольм, размышляя, как бы удалить стариков, не задев, однако, их самолюбия. — Ваше рвение приободрит всех, кто прежде опасался участвовать в бою из-за малого роста, слабости, от страха. — Он старательно обходил главное — преклонный возраст. — Однако вы еще больше меня обяжете, почтенные Энгус и Дугалд, если поможете руководить обучением. Не сомневаюсь, нам пригодятся ваш многолетний опыт и накопленная вами за долгую жизнь мудрость.

Морщинистое лицо Энгуса просияло от удовольствия.

— Конечно, юноша! Прости, Дугалд, но Черному Волку понадобилась моя помощь. — Старик устремился вперед, волоча за собой меч.

— Я помогу молодежи ничуть не хуже тебя. — Дугалд поспешил на Энгусом, используя свой меч как костыль.

— Давай взойдем на помост! Оттуда лучше видно, — предложил Энгус.

— Ты ведь знаешь, что я не могу долго стоять! — напомнил ему Дугалд. — От этого у меня распухают ноги.

— Принесите им скамью! — распорядился Малькольм, едва сохраняя спокойствие.

Не прошло и минуты, как Энгус, Дугалд и Элпин расположились на скамье. Лишь после этого Малькольм сосредоточил внимание на будущих воинах, выстроившихся перед ним.

То были люди от двенадцати до шестидесяти лет от роду. Выполняя приказание, Маккендрики основательно порылись в своих сундуках и извлекли на свет самое разнообразное оружие. У Малькольма потемнело в глазах, когда он увидел ржавые, давно затупившиеся мечи, которые носили на поясе разве что прадеды, зазубренные топоры, кинжалы с почерневшими лезвиями. Ими свежевали дичь и применяли их для резьбы по дереву. Кое-кто притащил щиты — деревянные каркасы, обтянутые яркой тканью, но неспособные защитить и от удара кулаком. Шутники надели себе на головы ведра и тазы, сползающие на лоб и на глаза. Все выглядели попросту уморительно. Малькольм потупил взор и смущенно закашлялся: еще немного — и он разразился бы хохотом.

— Начнем тренироваться без оружия и доспехов. — Малькольм обрадовался, что вышел из затруднительного положения. — Оставьте все это и постройтесь в два ряда лицом к лицу на расстоянии десяти шагов.

Лица собравшихся выразили разочарование. Некоторые не постеснялись вслух заявить о нем. Судя по всему, Маккендрики вообразили, что сегодня же будут сражаться с мечами в руках. Малькольм не знал, радоваться ли их энтузиазму или огорчаться, что они так наивны.

— По моей команде сходитесь в рукопашной схватке. Цель — повергнуть соперника наземь. — Он помедлил, дожидаясь, пока все до одного примут нужное положение. — Начали!

Маккендрики набросились друг на друга. Возникла куча мала: дерущиеся отлетали друг от друга, как мячики, и падали на спину. Упавшие, вымещая раздражение, хватали устоявших за ногу и опрокидывали. Упражнение превратилось в бесцельную возню, сопровождаемую бранью. Один повторял как заведенный, что устал и ему пора уйти с поля боя. Другой крикнул, что повредил плечо, и его тут же окружили сочувствующие, наперебой предлагая массаж.