Уступить искушению - Монк Карин. Страница 20

— Сидни, отведи мадемуазель де Ламбер в мою каюту, — сказал гражданин Жюльен. — Да проследи, чтобы у нее было все необходимое, включая горячую ванну.

— Подождите! — закричала Жаклин.

Гражданин Жюльен озабоченно взглянул не нее. Не хватало только, чтобы она начала спорить с ним на его собственном корабле, да еще в присутствии команды!

— Что вам угодно? — спросил он, едва сдерживая раздражение.

— Я хочу остаться на палубе и посмотреть, как мы будем отплывать.

— Вы устали и замерзли, — возразил он. — Я не хочу, чтобы вы подхватили простуду.

— Пожалуйста, — взмолилась Жаклин, подходя ближе, чтобы матросы, с любопытством наблюдавшие все происходящее, не могли услышать их разговор. — Вы увозите меня из моей страны. Я покидаю родной дом и все, что составляло мою жизнь. Прошу вас, дайте мне попрощаться.

Боль и искренность, прозвучавшие в голосе Жаклин, удивили хозяина корабля. Он посмотрел ей в глаза. Похоже, что она говорила правду. Но эти ее попытки сбежать… Если она решит прыгнуть в воду, то ему придется прыгать вслед за ней.

— Кто-нибудь, принесите одеяло, — наконец приказал он, не спуская с Жаклин тяжелого взгляда. — Сидни, останься с мадемуазель де Ламбер и не давай ей подходить к борту. Отведи ее в мою каюту не позже чем через четыре минуты после отплытия.

— Будет исполнено, капитан, — ответил Сидни, которого явно развеселил подобный приказ.

— Благодарю вас, — прошептала Жаклин.

— Смотрите, не доставляйте Сидни хлопот, иначе, обещаю вам, вы потом не сможете сидеть целый месяц!

— Обещаю, что буду вести себя подобающим образом. Дело в том, что я не умею плавать.

Гражданин Жюльен громко рассмеялся:

— Мадемуазель, вы меня почти успокоили. Но зная, на что вы способны, я не удивлюсь, если вы не сдержитесь и все-таки попытаетесь удрать. Где же это чертово одеяло?

— Вот оно, сэр, — сказал молодой матрос, подавая капитану шерстяное одеяло.

— Не больше четырех минут, — напомнил гражданин Жюльен, накидывая одеяло на плечи Жаклин. — Если вы простудитесь, я буду очень недоволен, — добавил он, покидая палубу.

Завернувшись в одеяло, Жаклин принялась вглядываться в темную полоску берега. Лишь один огонек мерцал вдалеке — наверное, это светилось окно рыбацкого дома или кто-то вывесил фонарь для путника, заблудившегося в темноте. Якорь уже подняли, и теперь с каждой секундой берег отдалялся от нее.

— Прощай, Франция, прощай, мой дом, моя жизнь, — тихо прошептала Жаклин. — Я уезжаю не насовсем и вернусь, что бы ни случилось. Никола будет наказан, клянусь!

— Мадемуазель, пора спускаться, — раздался за ее спиной голос Сидни.

Она вздохнула и направилась в каюту капитана.

Каюта оказалась маленькой, но очень уютной и теплой; в ней находились только кровать, небольшая печь в углу, стол с двумя стульями, шкаф и секретер. Вся мебель была сделана из ценных пород дерева, но не украшена ни позолотой, ни инкрустациями. Она сильно отличалась от той изящной мебели, которая наполняла замок ее отца.

Указав на шкаф, Сидни пояснил, что ей разрешено пользоваться любыми вещами. Едва он вышел за дверь, как появилось несколько матросов, которые принесли большую медную ванну, а через минуту другие матросы наполнили ее горячей водой.

Как только дверь за ними закрылась, Жаклин бросилась к шкафу, достала оттуда кусок дорогого мыла и большое полотенце. Затем она быстро разделась и с радостью погрузилась в горячую воду. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать такого наслаждения! Она намыливала каждый сантиметр своего тела, втирала ароматное мыло в волосы, чтобы избавиться от краски, споласкивала их и снова принималась намыливать.

Она просидела в ванне до тех пор, пока вода совсем не остыла, и только потом, в последний раз облившись чистой водой из ведра, которое один из матросов предусмотрительно оставил возле ванны, начала вытираться.

На кровати лежала красивая ночная рубашка белого цвета. Жаклин надела ее, думая о том, чья это вещь. Если рубашка принадлежала Анжелике, то, возможно, она плавала на этом корабле. От этой мысли Жаклин покраснела. Впрочем, ей-то что за дело?

Она подошла к шкафу, надеясь найти в нем расческу, и сразу обратила внимание на большую стопку рубашек из тонкого и очень дорогого полотна. Под рубашками лежали несколько пар отлично скроенных бриджей и пара шелковых жилетов. Все вещи были отменного качества и стоили немалых денег. Жаклин поняла, что, несмотря на отсутствие благородного происхождения, гражданин Жюльен был человеком тонкого вкуса. Она продолжила изучение содержимого шкафа, убеждая себя, что делает это не из любопытства, а просто ищет расческу. В конце концов, гражданин Жюльен сам разрешил ей пользоваться любыми вещами.

Наконец она нашла расческу, но тут ее взгляд наткнулся на маленькую шкатулку. Жаклин не могла удержаться и раскрыла ее. Внутри лежало несколько голубых и розовых шелковых лент, а под ними она заметила кусочек кружева. Когда она достала его из шкатулки, оказалось, что это женский носовой платок, в углу которого серебром были вышиты инициалы «АСД». Жаклин медленно перебирала пальцами тонкую материю, словно пыталась таким образом разгадать тайну гражданина Жюльена. «А» скорее всего было первой буквой имени Анжелика, решила она. Видимо, эта женщина подарила платок капитану на память о чем-то очень личном. Ей показалось странным, что такой человек, как гражданин Жюльен, хранил столь сентиментальные вещи. По-видимому, она действительно совсем не знала его.

И нечего ей узнавать. Жаклин свернула платок и положила его на место; затем убрала все вещи в шкаф и закрыла его. После этого она подошла к столу, перед которым висело зеркало, села на стул и принялась причесываться. Теперь, когда ее волосы были чистыми, ей вновь стало жаль отрезанных прядей. «Ты могла лишиться головы, — напомнила она себе, — волосы лишь малая плата за шанс вернуться и убить Никола». К тому же теперь, став короче, они завивались в весьма симпатичные локоны. Возможно, она не так уж непривлекательна с новой прической.

Звук выплескивающейся из ванны воды привлек ее внимание, и тут она заметила, что каюта сильно раскачивается. Жаклин попыталась встать, однако неожиданно резкий крен судна заставил ее снова опуститься на стул.

Стиснув зубы, она поднялась и направилась к двери, чтобы приказать гражданину Жюльену вести корабль более осторожно. Ей удалось сделать лишь несколько шагов, как вдруг она почувствовала, что у нее кружится голова. Колени ее подогнулись, к горлу подступила тошнота. Учитывая неприятное обстоятельство, она решила отложить разговор с Жюльеном и «правилась к кровати, однако стоило ей прилечь, как еще более сильный приступ тошноты заставил ее застонать.

— С ней все в порядке, господин Арман, — сообщил Сидни капитану, стоявшему на палубе.

— Вот и хорошо, — ответил тот. Он смотрел на бушующие за бортом волны. — Я надеялся, что море будет спокойнее.

— Мы побеждали шторм посильнее этого, — заметил моряк с улыбкой. — Просто сейчас плавание будет немного дольше.

— Чем быстрее мы доберемся до Англии, тем быстрее я избавлюсь от нее.

Сидни запустил руку в бороду и рассмеялся:

— Похоже, она та еще штучка?

— Она не дает мне ни минуты покоя с того момента, как я ее увидел, — »раздраженно произнес Арман.

Он с удовольствием вдохнул холодный соленый воздух. Как приятно снова оказаться на своем корабле, надеть свою одежду, называться своим именем и говорить по-английски! Приказав отправляться в путь, ом немедленно смыл грим Жана Пуатье, побрился и надел чистую одежду. Даже усталость не могла помешать ему насладиться ощущением победы — он снова спас человека из кровавых рук Республики и не попался.

Его называли Черным Принцем; он считался одним из самых опасных врагов Франции. Про него ходили разные, иногда противоречащие друг другу слухи. Некоторые считали, что он работает один, другие рассказывали, что у него целая сеть пособников — контрреволюционеров и заговорщиков. Его происхождение тоже вызывало массу споров, так как ему то приписывали родство с самим королем, то называли простолюдином, работающим исключительно ради денег. Он прекрасно говорил по-французски, причем знал множество диалектов и мог изобразить любого, от темного крестьянина до представителя высшего света. Но все сходились в одном. Черный Принц был невероятно везучим человеком, которому во всем сопутствует удача.